Неоглот
|
Что нового можно узнать из не очень давней истории? Такой вопрос меня раньше мало интересовал. Здесь, кажется, все издано и прокомментировано. Рукописи так и не успели сгореть, а количество иллюстраций нарастало с каждым годом. Но стоило пройтись по вполне доступным сайтам, и оказалось, что многие интересные факты просто остались вне моего поля зрения. Я едва успевал глотать информацию, иногда делая небольшие наброски о наиболее заинтересовавших меня событиях. Так образовался «Неоглот». Пользуйтесь на здоровье! В умеренном количестве помогает в преодолении склероза на стадии XIX века. |
 |
Он жил так, словно нарочно хотел запутать будущих биографов. Его вклад в науку и знание почти двадцати языков позволяли ему занять место в любом университете, но его книги запрещались и сжигались, а кое-где, возможно, запрещены до сих пор. Он презирал канцелярскую работу и провел много времени за конторским столом. Он был богат, любил хорошее вино и сигары, но потратил немало усилий, чтобы доказать бесперспективность системы, дарившей ему сытость и покой.
На бумаге город Краков был «вольным». Это магическое слово до сих пор увлекает любителей «порто-франко» и оффшоров с налаженной контрабандой и отмыванием денег, нажитых в странах с более строгой финансовой системой. Но едва ли завсегдатаев беспошлинных зон устроит, чтобы за ними следили представители не одного, а сразу нескольких государств. И уж тем более никому не понравится, если от его родной страны останется огрызок, пусть даже и с громким названием «вольный город».
Когда-то в КВН была хорошая шутка: «Имеются две сенсации: первая — в Узбекистане появилась мафия, вторая — на Сицилии появились басмачи.» Сицилийцы, пожалуй, тоже посмеялись бы. Сенсация? Да в XIX веке Сицилию никакими видами преступности нельзя было удивить: ограбления, убийства, кровная месть, бандитизм с разными политическими оттенками, вымогательства, похищения с требованиями выкупа. Все было. Не хватало только мафии. И мафию создали…
Если бы меня в школе спросили, когда возникла республика в Испании, то я после уточнения «А сейчас там что?» сказал бы, что это произошло в тридцатых годах XX века. Чуть попозже я бы уверенно назвал 1936 год, а став совсем «грамотным» — 1931. Но все эти утверждения были бы неправильными. В 1930-х годах в Испании была Вторая республика. Первая испанская республика возникла в 1873 году и просуществовала около года…
Такое шифрованное название лучше всего подходит к публикации об основателе республики Парагвай. По сей день многие стараются не произносить его имя всуе, охотно упоминая при этом и бога, и черта. Для любого из его сограждан совершенно ясно, о ком идет речь, когда произносится «El Supremo» — «Верховный» (индейцы гуарани называют его «Karai Guazu», т.е. «Великий господин»). El Supremo для парагвайцев может быть только один человек — Хосе Гаспар Родригес де Франсиа (Jose Gaspar Rodriguez de Francia). Он как никто связан с парагвайской историей…
История всегда способна предложить набор аналогий, по которым люди могли бы действовать в другое время и в другом месте. Вопрос заключается только в том, насколько эти параллели правомерны? Сколько появилось «сталинградов» и «верденов»! А «вандеям» просто несть числа. Без больших усилий можно найти упоминания о «сибирской вандее», «тамбовской вандее» и даже о «посткоммунистической грузинской вандее». Думаю, что список подобных сравнений можно продолжать. Как будто проще проводить аналогии между Вандеей и Западной Украиной, где большим влиянием пользовались католическая и униатская церкви и попадались отсталые районы. Но «что-то мешает поверить в эту латынь»…
В детстве она под впечатлением рассказов о выборе невест для царя Алексея Михайловича мечтала, как в их затерянный в лесу дом приедут сваты, и ее выберут царицей. Она даже не подозревала, что наступит время, когда ее могущество будет настолько велико, что ее будут бояться цари. Но царицей Вера Николаевна Фигнер так и не стала. Не пришлось ей стать и хирургом, хотя до получения диплома доктора медицины ей оставалось полгода. И в семейной жизни у нее все осталось незавершенным. Она вышла замуж в 18 лет и в 24 года развелась, чтобы остаться в одиночестве, даже в «одиночке». И дело тут было не в недостатке обаяния…
Глядя на карту, остается ощущение, что эта огромная низменность на юго-востоке США вот-вот утонет, если не в океане, то в болотах. Но пока Флорида не тонет, а даже процветает среди роскошных отелей, латиноамериканских кварталов и межпланетных ракет. Самое интересное, что люди научились осваивать эти болотистые низины даже без благ современной цивилизации. Вспоминая аборигенов Флориды, первыми приходят в голову семинолы, известные благодаря роману Майн Рида. Но как раз они-то и не были коренными жителями Флориды. Они пришли на полуостров довольно поздно — в начале XVIII века. Название у племени возникло от испанского слова «cimarron» и означало «одичавшие» (или из языка мускоги — «иши семоли» — «нелюбимые богом Солнца», или из языка микасуки — «ят-симиноли» — «свободные люди»)…
Все-таки есть что-то общее в истории России и США. Вот, например, русский император Александр II и президент США Гарфилд. Жили они в одно время, одновременно занимались освобождением: кто — крепостных, кто — рабов. И в итоге умерли в один год. И не просто умерли, а после покушения: Александр II — 1 марта, а президент Гарфилд — 19 сентября 1881 года. Правда, на этом сходство заканчивается. Русского царя взорвала подпольная организация, а Гарфилда застрелил психопат-одиночка. Это вовсе не значит, что у президента Гарфилда не было политических врагов. Он как раз жил в такое время, когда его сограждане убивали друг друга много и часто именно по политическим мотивам. А сам Гарфилд (не надо путать с героем комиксов котом Гарфилдом) занимался политикой довольно долго…
Посмотрите на эту куклу! Нет! Это не Барби. Это — королева Лилиуокалани.
Кто такая? Почему не знают? Наверно, потому что правила она малоизвестным Гавайским королевством. Просуществовало это королевство всего-то около 100 лет (ничтожный срок для аборигенов, приплывших на острова в IV веке н.э.). Если бы гавайцы (то есть, полинезийцы, живущие на Гавайских островах), создали это государство на 100 лет раньше, о нем бы писали главным образом специалисты по этнографии. Зато было бы это государство независимым. А теперь о чем говорить? Вышло, что вышло…
Говоря о Грузии конца XVIII века, всегда вспоминают Картли-Кахети (Восточно-Грузинское царство). Это вполне логично. На востоке находится Тбилиси. Кто станет спорить с приоритетом столицы? И царь Ираклий II — тоже человек известный. Вот и оказывается в центре внимания Георгиевский трактат. Все кажется убедительным. Присоединили Тбилиси — значит, присоединили всю страну…
Все началось и закончилось Принципом. Принцип был один: объединить все сербские земли в одном государстве. Эта идея была сформулирована в программе («начертаниjе») сербского министра (потом — премьер-министра) Ильи Гарашанина (1812-1874), которую он адресовал в 1844 году князю Алекcандру Карагеоргиевичу. Кроме борьбы с давним поработителем сербов — Турцией, Гарашанин считал важным противодействие также и Австрии. Итогом этой борьбы за освобождение сербских земель должно было стать присоединение к Сербскому княжеству Боснии и Герцеговины, Черногории, Косово и Македонии. В перспективе Гарашанин не исключал включение в состав Сербии также и Воеводины, Баната, Славонии, Хорватии, Далмации и Северной Албании…
Цикл «Золотые лихорадки»
Стефан Цвейг в очерке «Открытие Эльдорадо» назвал открытие залежей золота в США звездным часом человечества. Этот час дорого обошелся одному из владельцев «Эльдорадо» — Иоганну Августу Зутеру (Джон Саттер, Sutter). На многих сайтах можно найти фотографию первооткрывателя знаменитых месторождений плотника Джеймса Маршалла (1810-1885) на фоне «мельницы Зутера» (лесопилки)…
Слово «лихорадка» как-то не очень вяжется с внешне помпезной и неторопливой Викторианской эпохой. А тут вдруг приходит лакей с докладом: «Золото, сэр…» И что же, прикажете из-за какого-то желтого металла от чая отказываться? Сэру с лакеем и большими дивидендами это золото, вроде, ни к чему. Главное, чтобы чай не подорожал. А вот если у вас ни лакея, ни титула и чай не каждый день, то стоит подумать: а вдруг и вам из этого золотишка что-нибудь перепадет? Плохо только, что россыпи вечно находят в каких-то захолустьях: в Калифорнии, в Австралии… Туда в середине XIX века и добраться было непросто. И новости из тех мест шли месяцами, а то и годами…
Для человека, незнакомого с португальским языком, название бразильского штата Минас Жерайс мало что скажет. Впрочем, перевод этих слов — «Главные рудники» едва ли что-то прояснит. Сколько таких шахт с громкими названиями возникло на разных континентах?! Но если вспомнить, что были времена, когда бразильская провинция была крупнейшим золотодобывающим районом мира, такое словосочетание не покажется преувеличением…
Фернандо Магеллан достиг южного края Америки в 1520 году. С тех пор многие известные и не очень путешественники посещали эти берега. Внутренние районы страны, названной Патагонией, интереса у европейцев не вызвали. Что могло быть привлекательного в безлесных холодных равнинах и покрытых льдами горах? Испанцы не очень стремились присоединять эти территории к своим владениям. Вот если бы там было золото…
Глядя на сокровища Кремля, ни у кого не повернется язык, чтобы пожаловаться на недостаток золота в России. Вон сколько его! И оружие, и украшения — все в золоте и каменьях. А купола церквей блестят так, как будто поблизости просто несметные запасы благородного металла. А было ли золото?
Дилогия «Тихоокеанские войны»
Громкое название подразумевает огромный масштаб. Представляете, какой была война, названная Тихоокеанской? Именно такая война в XIX веке охватила огромное пространство. Стоп-стоп-стоп! Разве можно сравнить что-то с боевыми действиями на Тихом океане 1941-1945 годов? Нет, конечно. С боевой мощью времен Второй мировой войны эти действия несопоставимы. И политического размаха им не хватает. Ведь участниками Тихоокеанских войн были страны Южной Америки и Испания.
В конце войны участники обычно торжественно обещают, что воевать «больше не будут», но собравшись с силами, снова берутся за оружие. Южная Америка только отошла от испанских набегов 1864-1866 годов, как тихоокеанское побережье вновь оказалось под ударом вражеских кораблей. Вернее, корабли эти одно время были были вполне дружественными, но гражданам Перу и Боливии от этого было не легче. Участников Второй Тихоокеанской войны интересовали практически те же вещи, что и во время первой войны, — удобрения. Только спустя пятнадцать лет место залежей гуано во внешнеполитических расчетах заняли месторождения селитры. Отсюда возникло другое название войны — «Селитряная». Начиная с этого времени, люди стали гибнуть не за металл, а за нитрат.
Современный Иран неоднократно демонстрировал примеры религиозной нетерпимости, однако очень редко доводил ее до крайности. Упорно и топорно отрицая Холокост, аятоллы пока не пытались по примеру своих единомышленников организовать «окончательное решение еврейского вопроса». Синагоги в Иране все еще действуют. Существуют и некоторые христианские церкви и остатки зороастризма. Католических миссионеров в Иране как будто нет, но их и раньше, наверно, почти не было. Хуже, если вы атеист. Женщина без платка и с рюмкой — это хотя и уголовно наказуемое существо, но в платке и без рюмки некоторые права имеет.
В романе Жюля Верна «Дети капитана Гранта» руководители британского Адмиралтейства отказались организовать спасательную экспедицию, ссылаясь на значительные расходы по поиску экспедиции Франклина. В этом не было преувеличения. Только официальные поиски Франклина продолжались 6 лет и обошлись в 4 миллиона долларов. Что же заставило английских моряков в течение многих лет упорно пересекать безлюдные пространства в надежде найти хоть какие-то следы пропавшего капитана?
Когда голландцы в XVII веке начали заселять южную окраину Африки, им вряд ли приходила в голову мысль, что их метрополия не сможет оказать помощь своим согражданам. Тем не менее, за 150 лет морская мощь Голландии стала меньше, а претенденты на ее владения — сильнее. Да и сама метрополия вряд ли предвидела, насколько разрастется случайный поселок, построенный в 1647 году на южной окраине Африки жертвами кораблекрушения судна «Nieuwe Haarlem» и превратившийся в важный порт Капштадт.
Писать о банкирах трудно. Главным образом, потому что немногие поверят в искренность пишущего: если похвалишь, скажут — заплатили; если осудишь, скажут — поскупились. А считать чужие деньги не принято. Однако попробую.
Когда выгодно торговать людьми? Наверно, когда их не считают таковыми. Самый современный пример — это заложники, за освобождение которых требуют деньги. После уплаты выкупа попавших в неволю обычно освобождают. Жертвы шантажа нужны преимущественно родным и иногда — начальству. Самим шантажистам заложники без надобности. Невольников нужно кормить, они норовят бежать и вообще ведут себя, как свободные люди. Проще нанять кого-то по взаимному согласию и требовать работу согласно договору. Так принято сейчас.
Можно ли польстить кому-то, назвав его «янычаром»? Скорее всего, нет. Звучит как «палач» или «каратель». А если кого-то назвать «гвардейцем», то это будет верным признаком силы и стойкости. До чего все условно. Пользуясь готовыми штампами, никому не приходит в голову, что янычары долгое время были самой надежной опорой османского трона и по сути — «гвардией».
Если вспомнить, какое из государств за свою историю не было оккупировано другим государством, то таких приятных исключений найдется немного. Может быть те, что возникли совсем недавно где-нибудь на островах. А у прочих всегда найдутся грустные примеры, когда чужеземные завоеватели маршировали по улицам городов и сел. Были такие захватчики и в истории Франции: от арабов до немцев. А между этими крайними примерами кого только не было.
О дарвинизме нужно или компетентно говорить или некомпетентно молчать. Такие же требования можно предъявить к обсуждению любой научной теории. Но поскольку требования к компетентности не всегда оговорены законодательством, то никому не возбраняется считать себя таким же знатоком теории эволюции, как и ее автор. Например, мало кто сомневается, что Дарвин установил происхождение человека от обезьяны. А я лично могу поспорить, что это несколько раньше сделал поэт Лермонтов…
Когда Гитлер пришел к власти, у многих исследователей возникло желание понять сущность новой террористической диктатуры, которая слишком контрастировала даже с прусскими солдафонскими традициями. Если бы эти свирепые казни совершались где-то на задворках цивилизации, это никого бы не удивило. А тут все произошло в стране, где порядок ставился во главу угла, а законопослушность граждан доходила до самопожертвования. Не могло же это возникнуть на пустом месте?
Обычно исчезновение государств с карты мира носит необратимый характер. То, что появляется спустя много десятилетий или веков на их месте, чаще всего не похоже на прототип, хотя все божатся, что далекие предки с блаженной улыбкой взирают на деяния потомства. Однако попадаются время от времени упрямые персоны, которые не хотят считаться с уже почти совершившимися фактами и восстанавливают то, что казалось почти безвозвратно утраченным.
Всегда находятся желающие описать героя своего времени. Он понятен для окружающих, и его заслуги очевидны. Герои минувших дней выглядят в свете современных ценностей блеклыми и незначительными. Что могут предложить бескоростные и мечтательные правдолюбцы современному прагматику? Они ведь на любом рынке прогорят. Какая эпоха еще может потягаться с современным индивидуализмом? В среднем, наверно, никакая. А в частности?
Древние сокровища всегда были в цене. Вещи, на изготовление которых уходили годы, могли в один момент обогатить любого удачливого кладоискателя. Надо было только найти письменное или устное описание дороги к этим сокровищам. Поэтому никого не удивляло, что по западным и восточным базарам вместе с торговцами и ворами крутились искатели редкостей.
Для перемены мест достаточно информации о начальном и конечном пункте маршрута. Другое дело, если путешественник хочет получить представление не просто о местных достопримечательностях, а о всей планете. Тут, конечно, одной картой не ограничишься. Тем более, один очарованный странник не удовлетворит любопытства сотен придирчивых исследователей земной поверхности.
