Викторианские лихорадки

Слово «лихорадка» не очень вяжется с внешне помпезной и неторопливой Викторианской эпохой. А тут вдруг приходит лакей с докладом: «Золото, сэр…» И что же, прикажете из-за какого-то желтого металла от чая отказываться? Сэру с лакеем и большими дивидендами это золото, вроде, ни к чему. Главное, чтобы чай не подорожал. А вот если у вас ни лакея, ни титула и чай не каждый день, то стоит подумать: а вдруг и вам из этого золотишка что-нибудь перепадет? Плохо только, что россыпи вечно находят в каких-то захолустьях: в Калифорнии, в Австралии… Туда в середине XIX века и добраться было непросто. И новости из тех мест шли месяцами, а то и годами.

В США сообщение об открытии золота в Калифорнии дошло до столицы только через полгода. Австралия побила этот рекорд медлительности. Здесь от первых слухов о находке золота до их серьезного подтверждения прошло 37 лет. Первые сведения о богатых россыпях появились в 1814 году при прокладке дороги в районе нынешнего городка Батерст. Но кто-то убедил слишком удачливых строителей помалкивать (видимо, чтобы самому воспользоваться находкой). Все участники этой истории 1814 года остались анонимными. А вот 15 февраля 1823 года землемер Джеймс Мак-Брайан (James McBrian) обнаружил золото на Фиш-ривер в 15 милях к востоку от Батерста, но эта находка у официальных властей колонии интереса не вызвала. Еще больше сомнений вызвали признания человека, выпоротого в Сиднее по подозрению в краже золота (подозреваемый оправдывался, что нашел его где-то в австралийских дебрях — «буше»).

Один из первооткрывателей австралийского золота Стшелецкий

В апреле 1839 года Павел Эдмунд Стшелецкий (Стржлецкий), пересекая Голубые горы, обнаружил в долине Клейуд возле Батерста золото в сочетании с пиритом. Кроме того, Стшелецкий открыл высшую точку Австралии — гору Косцюшко (2230 метров). О своих открытиях он сообщил губернатору Нового Южного Уэльса Гиппсу (George Gipps). Поблагодарив исследователя за проделанную работу, глава австралийской администрации потребовал, чтобы тот ни в коем случае не сообщал о своих находках. Сама мысль, что о золоте станет известно каторжникам, которые составляли значительную часть жителей континента, заслоняла от чиновников возможные выгоды. Стшелецкий слово сдержал. Публичное открытие золота было отложено на 12 лет.

В 1844 году золото обнаружил Александр Толмейн (Tolmein), гонявшийся по австралийской глубинке за бандами. Вернее, он просто увидел в 20 милях от Мельбурна выходы кварца со следами какого-то желтого металла. Может быть, это было золото. В январе 1848 года самородок весом в 16 унций был найден в районе Дэйзи Хилл. Однако обладатель сокровища Томас Чапман поспешил продать его в Мельбурне, пока об этом не узнали колониальные власти. В 1848 году образцы золотоносной породы выставил в витрине своего магазина мельбурнский ювелир Роуб, который о точном месте находки не сообщил. 31 января 1849 года золото в австралийских Пиренеях нашел пастух. В 1850 году Уильям Кларк-младший и Уильям Викари нашли золотоносный кварц возле Смитсдэйла. Через год некто Остин привез в Сидней самородок, найденный недалеко от Батерста.

Свидетельств существования австралийского золота становилось так много, что колониальным властям уже было трудно об этом молчать. В конце концов, было объявлено, что человеку, который найдет приемлемые для добычи (payable) запасы золота будет выплачена премия в 10 тысяч фунтов стерлингов (это около 1 миллиона современных австралийских долларов) и пожизненная пенсия. Желающие заработать нашлись сразу.

Эдвард Хаммонд Харгрейвс — официальный первооткрыватель золота

Среди них был Эдвард Хаммонд Харгрэйвс (Edward Hammond Hargraves, 1816-1891). Будущий золотоискатель родился в Англии. В 1832 году он перебрался в Австралию, где работал в пароходной компании, занимался сельским хозяйством, торговал недвижимостью и, в конце концов, промотал все. Чтобы поправить дела в 1849 году Харгрэйвс отправился в Калифорнию, затем, ознакомившись с опытом золотодобычи в США, через полтора года вернулся в Австралию без золота, но с репутацией опытного золотоискателя. Узнав о премии за открытие золотых месторождений, он поспешил выехать в район, где, по слухам, уже нашли золото. После нескольких недель малорезультативных поисков Харгрейвс познакомился с более успешными золотоискателями Джоном Листером и братьями Том, которые охотно делились своей информацией в обмен на сведения о методах золотодобычи в Калифорнии.

То, что нельзя было найти лично, было открыто методом опроса. Узнав все, что было нужно, Харгрейвс в марте 1851 года вернулся в Сидней, где сообщил об открытии золота секретарю колониальной администрации Дису Томсону. А чтобы чиновники не могли отрицать приоритет первооткрывателя, он отправил в газету «Sydney Morning Herald» письмо о богатых золотых месторождениях. Дождавшись обещанных от правительства денег, Харгрейвс выехал в Батерст, где сообщил местным жителям о богатстве, рядом с которым они живут, и назвал золотоносную территорию библейским именем Офир. Братья Том и Листер умоляли своего знакомого не раскрывать сведения об открытом месторождении, но было уже поздно. К 15 мая 1851 года более 300 человек отправились в Офир на поиски золота.

Записка Харгрейвса об открытии золота

Насколько неторопливым было продвижение австралийцев к своим золотым кладовым, настолько стремительным было их освоение. Сведения о богатствах месторождения Офир Харгрейвс преувеличил, но лопата золотоискателя быстро внесла поправки в первоначальные описания «золотых полей». Едва развернулась золотодобыча в районе Батерста, как фермеры Агланд и Таунсенд нашли золото в Лакнау (Lucknow) возле Оранджа. В июне 1851 года Бейлби сообщил властям о значительных запасах золота в округе Наварре в австралийских Пиренеях. Россыпи одна за другой открывались в долине реки Маккуори (Macquarie). Через месяц после Офира копи «Хавила» нашел Хебблвайт (Hebblewhite) возле О’Коннелл. Первые находки были сделаны в районе Хилл Энд, но самые сенсационные открытия на этом прииске были еще впереди.

С началом разработок месторождений стали попадаться первые крупные самородки. Пастух Даниэл нашел в Луиза Крик 3 самородка общим весом около 106 фунтов (1272 унции), получившие название Kerr’s Hundredweight. Совсем забавно было открыто месторождение золота в районе Бендиго. В декабре 1851 года жена пастуха Маргарет Кеннеди решила устроить стирку в русле пересыхающего ручья и вместо чистого белья вытянула из воды одежду с золотым песком. Боюсь, что если такой же опыт провести в Яузе или Мойке, то ничего кроме разбавленного мазута выловить не удастся. По-видимому, не очень разбогател и пастух со своей Маргарет. Зато большая часть месторождений около Бендиго достались впоследствии «кварцевому королю» Джорджу Ланселлу. Счастливые находки единиц давали многим надежду на такой же успех.

Слухи о свалившемся на Австралию богатстве охватывали все большую территорию, включая в поиски драгоценного металла новые тысячи людей. В поход за золотом вслед за жителями Батерста отправились многие жители Нового Южного Уэльса. Когда слухи о золоте дошли до города Аделаиды (в 500 км от приисков), тут же на восток устремились большие группы золотоискателей. Уже через три месяца на добыче золота работала половина мужского населения Южной Австралии. Аделаида почти полностью опустела.

Золотоискатели из Мельбурна, сначала направлявшиеся в район Батерста, нашли применение своим силам ближе к дому. В начале августа 1851 года кузнец из Бунинйонга (Buninyong) Томас Хизкок вместе c Джоном Стоукером Томасом обнаружил золото недалеко от Балларата. 12 августа об открытии золота сообщила газета «Geelong Advertiser». Томасу Хизкоку была вручена премия в 1000 фунтов, но воспользоваться ими он не успел, поскольку в 1855 году умер от простуды. Открытое Хизкоком месторождение исчерпало себя в течение недель, но в это же время Дональд Камерон объявил об открытии богатых месторождений в Клунсе (Clunes) возле Балларата, куда тут же перекочевали старатели.

Копи австралийского Офира.

Темпы золотодобычи нарастали. 21 августа 1851 года Джон Данлоп и Джеймс Риган открыли золото в районе Поверти Пойнт (Poverty Point) возле Балларата (название «Бедная точка» прииск получил, потому что на вершине золотоносного холма золота не было). В этом районе 567 человек самыми примитивными способами к сентябрю 1851 года нарыли 4010 унций золота на сумму 12 тысяч фунтов, обеспечив обладателей богатства доходом на 2 года вперед. К 1857 году главная улица провинциального Балларата, на которой стояли магазины, гостинницы и мастерские, выросла до 2,5 километров.

Вместе с доходами золотоискателей росли и запросы представителей других профессий. Домашние слуги в Мельбурне и Сиднее просили за работу 70 фунтов в год (на всем готовом), нищие пастухи требовали 38 фунтов, а возницы — 50 фунтов в год (в 1850 году среднегодовой доход рабочих составлял 18-20 фунтов). Росла и зарплата матросов на судах, направлявшихся в Австралию. Если по дороге к золотоносному континенту люди готовы были работать за гроши, то уговорить моряков вернуться из Австралии не всегда удавалось и за 50 фунтов. В Гобсонс-бей к западу от Мельбурна стояли 50 брошенных судов. Владельцы судов вынуждены были нанимать каторжников за 3 фунта в месяц. Тем временем, на австралийском берегу жизнь становилась комфортнее и дороже. Выручала только относительная дешевизна продуктов питания.

Страна хижин и каторжных тюрем постепенно превращалась в страну благоустроенных городов. Опустевшие в начале «золотой лихорадки» города и села начали бурно расти. Население Мельбурна выросло с 29 тысяч человек в 1851 году до 123 тысяч в 1854 году.

Вместе с «золотой лихорадкой» (и независимо от нее) происходили изменения в организации британской колонии. 13 января 1851 года высшее должностное лицо на «зеленом континенте» Чарльз Фицрой стал «генерал-губернатором владений ее величества в Австралии». Количество управлявшихся генерал-губернатором владений тоже изменилось. 1 июля 1851 года от самой населенной колонии Новый Южный Уэльс отделилась колония Виктория со столицей в Мельбурне. Создание новой административной единицы пришлось как нельзя кстати, поскольку на ее территории находилась значительная часть запасов золота, включая знаменитый «золотой треугольник». Губернатор еще только формирующейся колонии Чарльз Ла Троуб пообещал награду в 200 фунтов за открытие золота вблизи Мельбурна. Но и Новому Южному Уэльсу на нехватку валюты жаловаться не приходилось.

Происходившие административные перестановки никак не ослабляли контроля за золотодобычей. Колониальные власти постарались не упустить своей доли в таком доходном промысле. В Австралии не стали откладывать урегулирование правовых вопросов на 20 лет. 23 мая 1851 года на следующий день после официального объявления об открытии золота была введена лицензия на добычу золота в размере 30 шиллингов в месяц на участок площадью в 13,5 квадратных метров. Для контроля за золотодобычей была учреждена должность Комиссара по золотоносным участкам коронных земель.

Палатка «золотого комиссара».

С 1853 года функции «золотого комиссара» были переданы Секретарю колонии. Со временем губернатор Фицрой уменьшил стоимость лицензии до 10 шиллингов, но взимание этих денег осуществлялось беспощадно. Была создана специальная полицейская служба, занимавшаяся «охотой за старателями» («digger hunts»). Кто не хотел платить необходимую сумму, должен был договариваться с полицией, снисходительность которой тоже обходилась недешево. На приисках царил полный произвол.

При всей доходности золотодобычи некоторым чиновникам казалось, что коварные старатели недостаточно ревностно пополняют казну. А сами золотоискатели мечтали о свободном, т.е. бесплатном, доступе к золоту. В 1853 году обстановка обострилась. В Новом Южном Уэльсе не только заставляли платить за лицензию всех лиц старше 14 лет, но и требовали от старателей небританского происхождения плату в двойном размере.

На всех приисках началась открытая агитация против платы за лицензию. Доходило и до открытых конфликтов. В феврале 1854 года на Овенс-ривер прошла демонстрация после убийства полицейским одного из старателей. В июне-июле агитация против лицензий охватила район Бендиго, где была образована Антилицензионная ассоциация. К английским старателям присоединились уроженцы Германии, заявившие о готовности взяться за оружие.

Золотоискатели пробовали убедить руководство колоний в справедливости своих требований. Группа старателей встретилась с губернатором колонии Виктория Ла Троубом, который отказался отменить плату за лицензию, сославшись на закон. В ответ члены делегации предложили допустить их к принятию законов. Разумеется, колониальный чиновник ни о каком самоуправлении говорить не хотел. А в июне 1854 года губернатором Виктории стал Чарльз Хотам (Charles Hotham), открыто поставивший задачу подавить беспорядки на приисках. К этому моменту в колонии Виктория треть из 70 тысяч старателей не вносила плату за лицензию на добычу золота. Губернатор не только потребовал возврата всех долгов, но и увеличил расходы на поиск злостных неплательщиков.

Отношения между золотоискателями и колониальными властями продолжали ухудшаться. Особенно они обострились после того, как трактирщик Джеймс Бентли из отеля «Юрика» («Eureka», «Эврика») в Балларате убил старателя Джеймса Скоби. Полиция признала убийцу невиновным. После этого 17 октября 1854 года 5 тысяч старателей устроили митинг протеста. Сразу после митинга демонстранты отправились к отелю «Юрика» и сожгли его до основания.

Смотревшая до этого на все сквозь пальцы полиция тут же арестовала трех подозреваемых Макинтайра, Флетчера и Вестерби. В дополнение к имевшимся силам губернатор Хотам перебросил в Балларат 450 солдат. На действия властей старатели ответили огромной для тех мест 10-тысячной демонстрацией и образованием 11 ноября 1854 года Балларатской Лиги Реформ во главе с Джоном Бессоном Хамфри (John Basson Humffray).

Золотоискатели от частных протестов перешли к политическим акциям, требуя, наряду с отменой платы за лицензии и упразднением колониальных комиссаров на приисках, введения всеобщего избирательного права и избрания законодательных собраний в колониях на австралийском континенте. Пока старатели требовали равных прав для себя, губернатор продолжал переброску войск в Балларат. 28 ноября группа вооруженных старателей остановила обоз 40-го полка, убила нескольких солдат и захватила оружие. 29 ноября в Балларате прошли новые митинги под лозунгами: «Долой деспотизм!» и «Долой лицензии!» 30 ноября правительственный комиссар Рид арестовал восемь подозреваемых и уже прямо просил у губернатора ввести в районе приисков военное положение.

1 декабря наиболее воинственно настроенные старатели (преимущественно ирландцы) начали открыто готовиться к вооруженному столкновению и построили на Бэйкери хилл (Bakery Hill) что-то вроде форта из стройматериалов и перевернутых телег. Над фортом, получившим название «Юрика» (Eureka Stockade), был поднят флаг с символическим изображением созвездия Южного Креста. Старатели произнесли очень необычную клятву: «Мы клянемся Южным Крестом честно стоять друг за друга и защищать наши права и свободы». К ирландцам присоединились 200 американских «рейнджеров» во главе с Мак-Гиллом, вооруженных пистолетами и мачете.

Вся предварительная подготовка восставших оказалась бесполезной. На ночь в форте осталось всего 150 человек во главе с Питером Лэйлором. Рано утром 3 декабря 1854 года комиссар Рид направил к «Форту Юрика» 276 солдат и полицейских под командованием капитана Томаса, которые в течение 15 минут захватили самодельное укрепление. 22 восставших погибли в бою, 12 — были ранены, 114 защитников форта были арестованы. Правительственные войска потеряли 6 солдат. Сразу после захвата укрепления были сожжены. Солдаты и полицейские пытались расправиться с повстанцами на месте, но были остановлены капитаном Пасли.

Штурм «Форта Юрика».

В зоне приисков было введено военное положение. Но уже через несколько недель колониальные власти оценили серьезность конфликта с золотоискателями. Воинственный губернатор Хотам сам вынужден был отказаться от жесткого курса. Почти все повстанцы были помилованы или получили минимальные сроки. Лицензии на добычу золота были отменены. Вместо этого была введена умеренная ежегодная плата и пошлина на вывоз золота, зависевшая от стоимости металла. Были упразднены должности «комиссаров по золотодобыче» и назначены «горные инспектора» (mining warden) c меньшими полномочиями. Была резко сокращена численность полиции. Золотоискатели получили представительство в Законодательном совете колонии (среди прочих от Балларата туда были избраны руководители восстания Хамфри и Лейлор).

Если подводить итоги восстания «Юрика», то можно заметить, что провал вооруженного выступления обернулся полным удовлетворением практически всех требований старателей. Движение жителей Балларата в 1854 году положило начало длительному процессу превращения австралийских колоний сначала в доминион, а затем и в самостоятельное государство. Неслучайно австралийский флаг сильно напоминает флаг балларатских старателей.

После реформ в провинции Виктория золотоносные районы стали более привлекательными для переселенцев. Но даже прежние ограничения не останавливали людей, мечтавших о быстром обогащении. Эмигрантов становилось все больше. В 1852 году фирма James Baines & Co организовала новую грузопассажирскую линию между Англией и Австралией «The Liverpool Black Ball Line». Первое чартерное судно «Флора Макдональд», зафрахтованное специально для перевозки золотоискателей, покинуло Ливерпуль в апреле 1852 года. Для перевозок строились новые более вместительные суда.

Высадка эмигрантов в Австралии.

Одно такое судно — «Марко Поло» — дошло от Ливерпуля до Мельбурна за рекордно короткое время — 75 дней. Наряду с переселенцами, ехавшими за свой счет, в Австралию направлялось большое количество «поддерживаемых» (assisted) эмигрантов, получавших помощь от британского правительства. Некоторое содействие оказывал переселенцам специальный фонд в Шотландии. Только за 1852 год в Австралию прибыло 370 тысяч человек. Всего же население континента выросло с 430 тысяч человек в 1851 году до 1,7 миллиона человек в 1871 году.

Среди приезжавших по-прежнему много было каторжников, но их доля в населении Австралии стала резко снижаться. Более того, свободные жители колонии все чаще требовали прекратить экспорт правонарушителей из метрополии. Постепенно британские власти прекратили завоз каторжников в золотоносную Восточную Австралию, сосредоточив их на западном побережье. Вместо каторжников дармовой рабочей силой на приисках стали китайцы. Непритязательные жители охваченной восстаниями империи соглашались на любую работу. Они вполне могли заселить весь «зеленый контитент», но власти строго следили, чтобы выходцы из Азии не стали основным населением колонии. Для этого разрешался въезд только ограниченного количества мужчин. Китаянкам въезд в Австралию был запрещен (смогли прорваться 11 самых настырных).

Остановить приток необходимых рабочих рук сверх квоты удавалось не всегда. Китайцы не только находили способы высадиться в Австралии, но иногда успешно участвовали в поисках золота. В конце мая 1857 года группа нелегальных китайских эмигрантов двинулась с побережья вглубь провинции Виктория в надежде добраться до знаменитых месторождений. Случайная остановка в районе Арарат (есть такой не только на гербе Армении) привела китайцев к открытию Кантонских россыпей (Canton Lead). Однако старатели в австралийском Кантоне нарушили неписанный закон и не подняли над открытым месторождением красный флаг. За добычу на необозначенном прииске последовала расплата. В считанные недели китайский лагерь был сожжен. На место первопроходцев в течение месяца прибыли 7 тысяч новых старателей.

Столкновение австралийских старателей с китайцами.

Вскоре рядом с Кантонскими россыпями золото было обнаружено на Сурфэйс Хилл (Surface Hill), Уайт Патч (White Patch), Вет Лидс (Wet Leads) и Олд Дип Лид (Old Deep Lead). Продолжали открывать новые россыпи и в уже известных районах. В сентябре 1853 года были открыты месторождения Палмерс Оаки (Palmers Oakey), Софала (Sofala) и Сьюэлс-крик (Sewell’s Creek) недалеко от Батерста.

Одновременно с добычей золота продолжала совершенствоваться и его переработка. Кроме ювелиров, за дело взялись специалисты по изготовлению слитков и монет. Уже 9 января 1852 года группа торговцев обратилась к губернатору («лейтенант-губернатору») Южной Австралии Генри Янгу с предложением начать чеканку золотых монет в Аделаиде. Губернатор сначала отказался, сославшись на королевскую прерогативу чеканки монет. Выход из сложного положения подсказал директор «South Australian Banking Company» Джордж Тинлайн (Tinline), который предложил ограничиться изготовлением золотых слитков. Кроме того, согласно закону, губернаторы, не имея права на вмешательство в валютные вопросы, могли принимать любые решения в случае крайней необходимости.

Исходя из соображений «крайней необходимости», законодательное собрание Южной Австралии приняло 28 января 1852 года закон об изготовлении золотых слитков (Bullion Act Number One), установивший цену на золото на уровне 3 фунтов 11 шиллингов. А уже 4 марта в Аделаиде был изготовлен первый золотой слиток в виде неказистой пластинки весом в 23 1/8 карата Потом был введен стандартный слиток весом в 22 карата, но пластинки по-прежнему отличались по размеру. В ноябре 1852 года было дано разрешение на чеканку монет достоинством в 1, 2 и 5 фунтов и 10 шиллингов. Первый блин вышел комом, или, вернее, монета вышла блином с дефектами, который теперь очень высоко ценится нумизматами. Такой же редкостью стали и более удачные монеты второго типа. Когда сведения о полулегальной чеканке монет в Аделаиде дошли до Лондона, эта инициатива была пресечена на корню.

Доставка золота из Бендиго в Мельбурн в 1868 году

Новую попытку чеканки монет в Австралии предпринял лондонский гравер Уильям Джозеф Тейлор, прибывший 23 октября 1853 года в Мельбурн. В порту у него возникли большие проблемы с выгрузкой пресса, который оказался слишком тяжелым для местных кранов. Пока оборудование выгружали и налаживали, из Лондона стали поступать новые золотые монеты (соверены). Тейлор ограничился тем, что отчеканил в офисе «Кенгуру» несколько пробных экземпляров, после чего пресс был продан. Затея с качественной чеканкой обошлась Тейлору, как говорят, в 15 тысяч фунтов.

Постепенно идея чеканки золотых монет дошла и до столицы Австралии Сиднея (Канберры еще не было), где 15 мая 1855 года открылось отделение Лондонского Монетного двора. Несмотря на официальное разрешение, сиднейские граверы ухитрились сделать монеты, отличающиеся от общебританских стандартов: на реверсе было слово «Австралия», а королева Виктория была изображена без короны (зато с лентой в волосах). Тысячи золотых монет первоначально предназначались только для Австралии, но со временем они были признаны и Британским казначейством.

Австралийские золототые соверены 1870 года

За отчеканенными золотыми фунтами стояла теперь не просто экономическая мощь всей Великобритании. В общем потоке эмиссии уже ощущался и потенциал Австралии и, прежде всего, ее золотодобывающей промышленности. Добыча золота некоторое время продолжала расти. В Новом Южном Уэльсе за 1852 год было добыто 26,4 тонны (или 850 тысяч унций) золота. В провинции Виктория в 1853 году старатели добыли 80 тонн (2,6 миллиона унций) золота, а к 1856 году уровень добычи достиг рекордной для этих мест величины в 90 тонн.

При этом доходы от добычи далеко не всегда увеличивались вместе с весом извлеченного металла. Стоимость золота, добытого в Виктории в 1851-1861 годах, сильно колебалась. Уровень 1852 года, составивший 81,5 миллионов долларов, впоследствии никогда больше не был достигнут, а в 1861 году стоимость добытого золота составила 38 миллионов долларов. Выгоды от добычи золота становились все менее заметными (даже после отмены лицензий), а конкуренция на золотоносных участках существенно усилилась.

Сужение перспектив легкого обогащения уменьшило приток старателей в старые золотодобывающие районы. С 1858 года золотая лихорадка пошла на спад. Однако в Австралии было слишком много неоткрытого золота, чтобы полностью исчерпать интерес к его добыче. В 1858 году золото было открыто в северо-восточной части Австралии на реке Фицрой. И снова люди с лопатами, кирками и лотками потянулись в путь за драгоценным металлом.

Первые находки не оправдали надежды старателей. Золото на севере континента находилось в труднодоступных местах, откуда не всегда можно было его доставить к побережью. И сами запасы поначалу показались не столь значительными, как на юге. Только впоследствии находки месторождений Джимпи (Gympie) в 1867 году, Палмер-ривер в 1872 году и Маунт Морган в 1882 году доказали перспективность золотодобычи на севере. Единственным результатом новой «лихорадки» стало образование новой колонии — Квинсленд.

На некоторое время золотоискатели были отвлечены от поисков на континенте открытиями золота в Тасмании и Новой Зеландии. Между тем начали подводить итоги первого десятилетия золотодобычи в Австралии. Сделано было это наглядно и внушительно. На Лондонской Международной выставке в 1862 году была установлена позолоченная пирамида с площадью основания 3048 метров и высотой 13,7 метров, которая символизировала объем золота, добытый в колонии Виктория с 1 октября 1851 года по 1 октября 1861 года. Вес добытого золота составлял более 740 тонн.

Джордж Ланселл

Но подводить итоги было еще рано. Напротив, именно в 60-х годах кустарная добыча золота старателями-одиночками уступила место крупным золотодобывающим фирмам. Они могли себе позволить и более дорогостоящие подземные работы. Показательно, что знаменитый «кварцевый король» Ланселл добился успеха, когда стал углублять покинутые разработки. И, казалось бы уже давно перерытые участки стали преподносить приятные сюрпризы.

Сенсацией стало открытие 19 октября 1872 года на Хилл Энд крупнейшего в истории самородка — «Плиты Холтермана» («Holterman Nugget») весом в 235,1 кг (по другим данным — 286 кг). Честно говоря, «Плита Холтермана» состояла не только из золота. Но даже за вычетом скальных пород в ней было 93,3 кг желтого металла. Любой геологический музей с удовольствием взял бы себе это чудо природы, но знаменитый самородок был переплавлен, и, вполне вероятно, его части украшают сейчас чьи-то руки, шеи и уши. Зато второй по величине самородок («Welcome Stranger»), найденный в 1869 году возле Молиагула в провинции Виктория, целиком состоял из золота и весил около 72 кг.

Холтерман со своей «плитой»

С 1867 года оживились поиски золота в Квинсленде. Лихорадка на Палмер-ривер снова привлекла тысячи старателей-одиночек. В отличие от Виктории и Нового Южного Уэльса, золото здесь давалось с большим потом, а иногда с кровью. Выходцы из Европы не всегда выдерживали условия жарких тропиков с температурой до 40 градусов. Снова стали завозить более привычных к жаре уроженцев Южного Китая. И снова, как и пятнадцать лет назад, начались столкновения между австралийцами и китайцами. Более острыми в Квинсленде стали отношения между приезжими и австралийскими аборигенами. В отличие от южных районов, где коренные жители страдали главным образом от эпидемий и алкоголизма, здесь доходило до убийств. Кое-где местные племена объявляли настоящую войну золотоискателям, но побеждали, разумеется, обладатели огнестрельного оружия.

Золотодобыча в Австралии не прекращалась ни на один день, но наряду с ней не менее успешно развивались различные отрасли сельского хозяйства. Особенно мощным стало овцеводство, доходность которого не уступала знаменитым месторождениям. Однако к концу XIX века падение цен на шерсть едва не поставило Австралию на грань банкротства. И снова выручило золото.

На этот раз богатые месторождения были обнаружены в Западной Австралии. Как и в большинстве районов страны, от первых находок в 1863 году до крупномасштабных открытий прошли десятилетия. 17 сентября 1892 года решающую находку сделали в Кулгарди Артур Бейли и Уильям Форд. Вместо денежной премии Бейли предпочел получить официальную «заявку» на 20 акров золотоносной земли. Этот участок за 70 лет эксплуатации принес владельцам около полумиллиона унций золота.

Не менее знаменитым стало открытие месторождений в Калгурли, которые открыли в июне 1893 года ирландцы Падди Ханнан, Том Фланагэн и Дан О’Ши. Как и Бейли, Ханнан предпочел денежной премии золотоносный участок. На беду первооткрывателя выбранное им место оказалось совсем незолотоносным. Зато прочие старатели быстро доказали перспективность этого района, названного «золотой милей». Кроме того, в Калгурли были обнаружены также залежи никеля.

И снова, как 40 лет назад, через Австралию на поездах, лошадях и верблюдах потянулись тысячи золотоискателей. В считанные годы в пустыне, главными достопримечательностями которой были «черные мухи, красная пыль и белая жара», возникли города. В течение двадцати лет были построены железные дороги, соединившие районы приисков с Пертом и Порт-Огаста. Вслед за старателями-одиночками в Калгурли и Кулгарди обосновались крупные горнодобывающие компании, которые быстро вытеснили кустарей. В числе людей, разбогатевших в Западной Австралии, был будущий президент США (по профессии горный инженер) Герберт Гувер. Большинство же старателей привезли домой горсточку песка и кучу болезней. Через десять лет «лихорадочная» добыча золота сошла на нет.

Вместе с королевой Викторией ушла в небытие и эпоха безраздельного британского могущества, одним из символов которой стало открытие австралийского золота. За полвека поисков богатые месторождения были обнаружены во всех провинциях Австралии. То и дело удачливые старатели продолжали радовать сограждан новыми самородками, но такие события не вызывали прежнего ажиотажа. По мере исчерпания золота на поверхности золотодобывающие компании углублялись в австралийские недра. Одна из таких шахт «The Victoria Quartz Mine» некоторое время была самой глубокой в мире (1406 метров).

Шахта «The Victoria Quartz Mine» в 1909 году

Многие из старых приисков превратились в охраняемые исторические памятники, привлекающие зарубежных туристов и самих австралийцев, интересующихся своим прошлым. Стали парками и мемориалами прииски Офир, Хилл Энд и другие. На месте старых россыпей желающие могут поупражняться в поиске самородков с помощью металлоискателей.

Продолжается и промышленная добыча драгоценного металла. В настоящее время экспорт золота ежегодно приносит Австралии 4,9 миллиардов долларов и стоит на третьем месте в списке экспортируемых товаров. Запасы австралийского золота уступают только ЮАР и США (России?). На 60 действующих приисках занято около 60 тысяч рабочих. Каковы перспективы золотодобычи в Австралии? Хочется процитировать одно мнение: «…Есть ли здесь золото в большом количестве? Безусловно. Но остерегайтесь… Если прошлое было только прологом, будьте осторожны, выбрасывая деньги на золотую лихорадку. Многие очень богатые люди потеряли свое богатство и рассудок, вкладывая здесь деньги. Удачных вам инвестиций!»

Ссылки