(Тема на форуме: )
— О каких это Соломонах идет речь?
— Как о каких? О царях.
— А разве были два Соломона? Был один, и он жил три тысячи лет назад.
— Нет, это другие Соломоны, и жили они двести-двести пятьдесят лет назад.
— А где правили цари с таким именем?
— В Грузии.
Говоря о Грузии конца XVIII века, всегда вспоминают Картли-Кахети (Восточно-Грузинское царство). Это вполне логично. На востоке находится Тбилиси. Кто станет спорить с приоритетом столицы? И царь Ираклий II — тоже человек известный. Вот и оказывается в центре внимания Георгиевский трактат. Все кажется убедительным. Присоединили Тбилиси — значит, присоединили всю страну.
Наверно, так и было бы, если забыть, что на свою беду единой Грузии не существовало. Как писал поручик Львов в 1768 году: «в Грузии еще более партий, чем в России в старину было; нет почти трех фамилий, которые были бы согласны: главная причина тому та, что немало претендентов на грузинский престол, имеющих более прав, чем Ираклий, и потому большая часть вельмож его не терпит».
А как объединиться двум монархам? Для этого надо признать кого-то главным. Кто же захочет понизить себя в должности? Вот так на протяжении многих веков и существовала Грузия в виде двух, а то и трех царств (Картли, Кахети и Имерети). Кроме царей существовали не менее гордые князья-тавады, которые при желании сами могли претендовать на престол или создание собственного суверенного княжества. А над всеми внутригрузинскими суверенитетами нависали еще более грозные суверены в виде Турции, Персии и России. И очень часто во внутригрузинских усобицах цари и князья действовали не как самостоятельные монархи, а как вассалы тех или иных соседей.
В течение затянувшегося грузинского средневековья Западная Грузия (Имерети) находилась преимущественно в зоне турецкого влияния. Однако у султана все руки не доходили, чтобы превратить древнюю Колхиду в пашалык. В 1703 году такой поход, например, провалился из-за мятежа в турецкой армии. Опять же грузины не спешили отуречиваться. Иногда, правда, приходилось следовать вместе с турецкой армией против врагов султана. Но это было почти неизбежное зло. Куда большую опасность представляли внутренние противоречия. Точно так же, как вся Грузия была с XV века расколота на три царства, так и царство Имерети постоянно сотрясалось от внутренних усобиц. Правивший почти 30 лет царь Александр V (1704-1752) то и дело терял престол в результате мятежей князей-тавадов, некоторые из которых становились почти независимыми старшими князьями («мтавари»). Каждое возвращение на престол стоило правителю Имерети потери новых частей царского домена. К концу своего правления власть Александра V стала почти эфемерной.
Все это незавидное наследство досталось в 1752 году сыну Александра — Соломону I (1735-1784). Получить трон ему удалось только со второй попытки, поскольку против него выступили сразу дяди, дед и мать. Для возвращения к власти Соломону потребовалась помощь ахалцихского паши (потом турки, наверно, долго жалели о сделанном выборе). Молодой правитель начал с того, что постарался примириться с крупнейшими мтаварами Отиа Дадиани и Мамиа Гуриели. Но главной опорой имеретинского трона стали мелкие землевладельцы, которые отныне были связаны с царем не цепочкой вассальных отношений (от азнаура — к таваду, от тавада — к мтавару, от мтавара — к царю), а непосредственной присягой. Ближайшее окружение Соломона I составили люди менее знатные (Лордкипанидзе, Церетели, Цулукидзе, Агиашвили).
Соломон понимал, что до тех пор, пока в стране стоят турецкие гарнизоны, справиться с непокорными тавадами ему будет нелегко, так как его противники надеялись на поддержку османов. К тому же турки всячески поощряли продажу имеретинцев в рабство. Таким образом, любая попытка объединения Имерети задевала интересы султана.
Введенный имеретинским царем запрет на продажу пленных вызвал сильное раздражение знати (даже среди ближайших родственников царя) и в Турции. Последовал протест ахалцихского паши, на который Соломон не отреагировал. В декабре 1757 года турецкое войско, к которому присоединился тавад Леван Абашидзе, двинулось в Имерети. Царя поддержали мтавары Дадиани и Гуриели (эти известные фамилии на самом деле изначально были титулами правителей княжеств Одиши и Гурии), а также наследник абхазского тавада Хутуниа Шарвашидзе (Шервашидзе).
Соломон заманил турок на Хресильское поле, где 14 декабря 1757 года дружным натиском уничтожил врага. В бою погиб главный союзник турок Леван Абашидзе (дед царя), чье княжество (сатавадо) перешло к имеретинскому царю. Другой противник Соломона I эристав (воевода) Ростом поспешил перейти на сторону победителя. В 1758 году новый поход турок обернулся для них двумя новыми поражениями от имеретинского войска.
Положение царя намного улучшилось. Он теперь мог не только диктовать свою волю вассалам, но и выбирать союзников. В 1758 году Соломон I заключил договор о военном союзе с Теймуразом II и Ираклием II. Это был серьезный шаг к возможному объединению Грузии. В декабре 1759 года царь созвал чрезвычайный собор церковных иерархов и светской знати, который закрепил запрет на торговлю пленными в Западной Грузии, за которую теперь грозила смертная казнь. Спорить с церковными постановлениями было трудно даже мтаварам.
Турки еще несколько раз пробовали поднять против Соломона I непокорных тавадов, а когда интриги провалились, двинули в 1766 году на Имерети огромное войско (до 100 тысяч человек — «где-то так»). Перед нашествием такого масштаба Соломон не устоял и даже начал подумывать о бегстве в Россию. Турки захватили Кутаиси и возвели на имеретинский трон двоюродного брата Соломона I — Теймураза. Султанский ставленник оказался слишком зависимым от турецких штыков или ятаганов, чтобы противостоять предшественнику.
Как только турки покинули Имерети, Соломон I без больших усилий выбил Теймураза из столицы. Определив, кто в доме хозяин, султан поспешил в 1767 году заключить с царем договор, согласно которому имеретинский правитель считался только находящимся под покровительством султана, а не вассалом. Уменьшив на время турецкую угрозу, Соломон I поспешил разобраться с незадачливым претендентом. В 1768 году в битве при Цхрацкаро имеретинский царь разбил Теймураза и заточил его в тюрьму. Вместе с ним Соломон арестовал и рачинского эристава Ростома, жестоко наказал его (не было на него правозащитников), а рачинское эриставство упразднил. Царь обезопасил себя и от возможных осложнений со стороны церкви, cделав католикосом Западной Грузии своего брата Иосифа, пробышего на этом посту с 1767 по 1776 год.
По поводу прочности договора с султаном имеретинский царь не заблуждался. Но противопоставить новому масштабному вторжению ему было нечего. И тогда Соломон I решил воспользоваться обострением отношений между Турцией и Россией. В Петербург был направлен с особыми полномочиями митрополит кутаисский Максим Кутатели, который должен был просить у Екатерины II покровительства для Имерети в обмен на выступление против Турции. Таким образом, Соломон I оказался под покровительством сразу двух монархов, от одного из которых можно было отречься.
Для Екатерины II предложение имеретинского царя пришлось как нельзя кстати. В начавшейся русско-турецкой войне действия против турок в Закавказье были способны отвлечь султана от главного театра военных действий в Молдавии, Крыму и на Балканах. Вместе с Россией и Имерети вступил в войну Ираклий II. На помощь к грузинским царям из России прибыл небольшой отряд под командованием генерал-майора Готлиба-Генриха Тотлебена.
Выбор Тотлебена для действий в Грузии оказался неудачным. В прошлом он отличился во время Семилетней войны и даже командовал войсками, занявшими Берлин. Но с 1763 года он на пять лет попал в опалу и даже после возвращения на службу находился под подозрением. Опасаясь новой царской немилости, Тотлебен пытался найти оправдание любым своим неудачам, перекладывая их на кого угодно. В неудачном походе на Ахалцихе он обвинял Ираклия II, а в неудачах в Имерети — Соломона I. Естественно, оба грузинских царя в свою очередь выражали недовольство командиром русского отряда. Екатерина II быстро оценила обстановку и сообщила Панину: «Я, пробежав только Тотлебеновы письма, из которых усмотрела непослушание к нему Чоглокова и вранье сего необузданного и безмозглого молодца; да притом не хвалю же и неслыханные подозрительности Тотлебеновы. Я думаю, что он способнее в Грузии дела наши испортить, нежели оные привести в полезное состояние, надлежит определить кого другого».
Слишком мнительный генерал был отозван. Сменивший Тотлебена в 1770 году Сухотин попробовал выбить турок из прибрежных крепостей, но большая часть солдат в походе на Поти заболела лихорадкой, и его отряд повернул назад. Не добившись решительных побед, немногочисленные русские войска в 1772 году были выведены из Грузии. В это же время осложнились отношения между Соломоном I и Ираклием II, который согласился на перемирие с турками. Военный союз между Картли и Имерети был возобновлен в 1773 году. В 1774 году Ираклий II помог Соломону в отражении похода ахалцихского паши, который был разбит имеретинцами в долине реки Чхеримела. Турецкие войска, терпевшие поражение за поражением на Дунае, не имели сил для противостояния в Закавказье.
Подписанный в 1774 году Кючук-Кайнарджийский договор положение Имерети не изменил. Царство Соломона I по-прежнему числилось турецким протекторатом. Русские дипломаты добились от султана только отказа от причитавшейся ему имеретинской дани. Турки все еще надеялись восстановить свою власть над Западной Грузией в полном объеме, но уже не имели достаточно сил, чтобы продиктовать свою волю Соломону I.
По печальной традиции в семье имеретинских Багратиони самым опасным врагом царя оказались родственники. В 1778 году против Соломона восстал его собственный сын Александр (1760-1780). Для опытного полководца подавление восстания не составило труда, но в результате царь Имерети потерял прямого наследника (католикос не позволил хоронить Александра в Гелатском монастыре). Вместе с сыном ушла и удача.
В 1780 году при возвращении из успешного похода на Батуми, царь Соломон попал в турецкую засаду у Начишкреви и чудом избежал плена. Постоянное балансирование на грани смерти заставило имеретинского царя заблаговременно подумать о своем преемнике. В 1783 году Соломон I объявил наследником престола своего племянника Давида Арчиловича. Это решение могло привести к важным для Грузии последствиям, поскольку наследник был внуком Ираклия II. Создавалась династическая предпосылка для объединения страны. Но дальнейший ход событий не позволил осуществиться этим планам. В 1784 году Соломон I умер и был похоронен в Гелатском монастыре.
Уход Соломона, прозванного Великим, развязал руки более мелким претендентам. Имеретинский престол захватил двоюродный брат Соломона Давид Георгиевич. Предстоящая усобица между двумя наследниками не на шутку перепугала западно-грузинских тавадов (в это время Имерети покинул последний католикос Западной Грузии Максим II Абашидзе). Некоторые из них готовы были предложить имеретинскую корону более авторитетному кандидату — царю Ираклию II. Но правитель Картли-Кахети от этой чести вынужден был отказаться, поскольку любое посягательство на Западную Грузию задевало интересы турецкого султана, который числился «покровителем» Имерети.
Турки тоже не решались прямо нарушать Кючук-Кайнарджийский договор. Зато они успешно действовали через мусульманских правителей. Под влиянием ахалцихского паши перестали платить дань царю Ираклию правители Гянджи и Еревана. А вполне самостоятельный правитель Аварии Омар-хан в 1785 году совершил опустошительный поход в Кахети и горные районы Картли и Имерети. Оба грузинских царства были истощены, а обстановка на Кавказе только усложнялась. В 1787 году началась русско-турецкая война, главные события которой происходили на Дунае, куда были переправлены немногочисленные русские отряды c Кавказа. Правда, и турецкие силы оказались отвлечены от Закавказья.
Воспользовавшись некоторым ослаблением турецкого давления, Ираклий II сумел в 1789 году продвинуть на имеретинский трон своего внука Давида Арчиловича, который стал править под именем Соломона II (1773-1815). Появление ставленника Ираклия в Кутаиси создавало реальную возможность объединения Грузии. Следующим шагом было создание союза грузинских государств, который оформили в виде договора между Ираклием II, Соломоном II, Григолом Дадиани и Симоном Гуриели. Договор, подготовленный Соломоном Лионидзе, подписывался от имени «царей и мтаваров Иверии».
Успех Ираклия II обернулся совершенно неожиданными осложнениями, когда в 1793 году в закавказские дела вмешался правитель едва оправившейся от усобицы Персии Ага-Магомет-хан Каджар (Ага-Мухаммед, Ага-Мохаммед). Предвидя возможное персидское вторжение, глава союза грузинских царей и князей Ираклий вынужден был в который раз обратиться за помощью к Екатерине II. На этот раз помощь пришла поздно. Россия была отвлечена важными европейскими делами, вроде раздела Польши и готовящейся войны с Францией. Да и состарившаяся императрица не успевала следить за обстановкой на дальней границе.
Поход Ага-Магомет-хана в сентябре 1795 года не только разрушил Тбилиси, но и окончательно подорвал саму возможность объединения Грузии. Соломон II, прибывший на выручку к деду с небольшим имеретинским войском, спасти положение не смог. Посланный Екатериной II отряд Гудовича прибыл в Грузию только в декабре 1795 года. Русские и грузинские войска взяли реванш у Ага-Магомет-хана уже через несколько месяцев. Казалось, что Картли-Кахети снова получила твердые гарантии безопасности, но ситуация в Закавказье менялась каждые полгода. В ноябре 1796 года умерла Екатерина II, а новый император Павел I отозвал армию Зубова из Закавказья. В июне 1797 года в Карабахе погиб Ага-Магомет-хан, и новый поход в Грузию сорвался в самом начале. Но смерть продолжала вносить коррективы в грузинскую историю. 11 января 1798 года умер Ираклий II. Вместе с царем Картли-Кахети был потерян последний авторитетный деятель, с которым считались правители грузинских царств и княжеств. Преемники Соломона I и Ираклия II были слишком слабы. Впрочем, ослабли и сами грузинские царства.
Соломон II не учел опыта своего дяди и вместо поисков сближения с полузависимыми мтаварами втянулся в затяжную войну с правителем Мегрелии (Одиши) Григолом Дадиани. Мегрельский князь более трезво оценил свои силы и постарался опереться на поддержку Александра I. Посланный в Мегрелию полковник Майков добирался до владений Дадиани нелегально через Батуми и Поти, переодевшись турком. Узнавший о миссии Майкова Соломон II назначил за его «собачью голову» пять тысяч червонцев. Награду платить не пришлось. Майков добрался до села Дадичалы, где 4 декабря 1803 года князь Дадиани присягнул российскому императору в обмен на сохранение титула мтавара и судебных привилегий, кроме права на вынесение смертных приговоров, поскольку смертная казнь официально на территории России не применялась. В Мегрелию был назначен русский наместник.
Фактически с этого момента представители России действовали уже на территории Имерети, поскольку князья Дадиани формально были в вассальной зависимости от царя Имерети. Соломон II вынужден был считаться с присутствием русских войск в непосредственной близости от Кутаиси.
Царь пытался ослабить позиции России путем поддержки сына Ираклия II — Юлона, но эта поддержка оказывалась тайно. Открыто выступить против новых хозяев Грузии он не решался. Один за другим начали переходить на сторону России не только мтавары, но и более мелкие князья-тавады.
За всеми этими закулисными переговорами стоял главноуправляющий Грузии Павел Дмитриевич Цицианов (Цицишвили). Москвич по рождению и грузин по по происхождению, главноуправляющий реально сделал то, что безуспешно пытались осуществить Соломон I и Ираклий II — объединил Грузию. Единственным отличием было то, что отныне судьбы страны решались не в Тбилиси, Телави и Кутаиси, а в Петербурге. Взаимное недоверие грузинских тавадов вынудило многих из них искать чужеземного арбитра. Для покорения Имеретинского царства Цицианову не понадобились многотысячные армии, как туркам во времена Соломона I. Против Соломона II действовали всего несколько полков. Но трон под царем Имерети расшатывался быстрее, чем двигались войска.
16 апреля 1804 года Цицианов встретился с Соломоном II в пограничном селе Элазнаури. Царь Имерети сначала отказался от принесения вассальной присяги русскому императору. Но Цицианов великолепно осознавал свою силу, и без тени смущения пригрозил царю, что решит спорные вопросы со шпагой в руке. В качестве «шпаги» была использована переброска к границам Имерети Кавказского гренадерского полка.
А 17 апреля рота егерей подполковника Эристова организовала приведение к присяге Александру I одной имеретинской деревни. Никто не сообщает, что это была за присяга и на каком языке она произносилась, но имеретинского царя эти действия не на шутку напугали. 25 апреля 1804 года в том же селе был подписан Элазнаурский трактат. По договору Соломон II становился «вечным» подданным российского императора c сохранением права наследственного владения престолом в Кутаиси. Теперь царь должен был согласовывать свои решения и приговоры с русскими представителями и законами.
Как и в случае с Мегрелией, в Имерети вводились русские войска, содержание которых возлагалось на имеретинского царя. Соломон II одновременно помог Цицианову в присоединении Гурийского княжества, которое было объявлено частью Имерети к большому неудовольствию мтавара Мамия Гуриели. Русские войска в Западной Грузии были усилены переброшенным по морю Белевским полком, оказавшимся очень полезным после смерти в октябре 1804 года князя Григория Дадиани, когда потребовалась серьезная военная демонстрация, чтобы освободить из Абхазии содержавшегося там наследника мегрельского князя — Левана Дадиани. Зависимость Мегрелии от России стала более прочной.
Сравнительно бескровные успехи Цицианова вскоре вызвали серьезное противодействие со стороны Турции и Персии. Действия русских войск в Западной Грузии, и в частности захват турецкой крепости Анаклия генералом Рыкгофом, привели к обострению русско-турецких отношений и новой войне. 10-тысячная армия Цицианова должна была противостоять, хотя и хуже подготовленным, но намного более многочисленным армиям двух государств. Командующему непрерывно приходилось перемещаться из конца в конец Закавказья, пытаясь на месте разбираться с новыми осложнениями. 8 февраля 1806 года под стенами Баку Цицианов погиб (его потом перезахоронили в Тбилиси). Принявший командование над русскими войсками в Закавказье генерал Гудович сумел закрепить военно-дипломатические успехи Цицианова, разбив турецкую армию на реке Арпачай. Через два года главноначальствующим был назначен Тормасов, талантливый полководец, но достаточно далекий от политических реалий Грузии.
Русскими войсками в Имерети командовал старый генерал-майор Рыкгоф, чей надзор за Соломоном II был заведомо ненадежным, чем царь и воспользовался. Правитель Имерети все чаще покидал столицу и уезжал в горы, где исподволь готовил восстание.
По-видимому, в борьбе за самостоятельность Имерети Соломон II расчитывал на помощь воевавшей с Россией Турции. Выступление казалось сравнительно простым, пока немногим русским полкам противостояла линия прибрежных турецких крепостей, а во главе войск стоял престарелый генерал. Но в 1808 году Рыкгоф умер, а командующим войсками в Имерети был назначен энергичный генерал-майор Дмитрий Орбелиани, который прежде всего постарался выбить турок из Поти. После нескольких месяцев боев крепость была взята 15 ноября 1809 года с помощью гурийского ополчения. Соломон II был отрезан от возможных союзников. С этого момента судьба царства Имерети была решена.
По приказу Тормасова в 1809 году русские войска под командованием полковника Симановича заняли Кутаиси. Соломон II укрылся с 4 тысячами воинов в крепости Вардцихе, но выбивать русские войска из столицы не решился. Нет упоминаний о призывах царя к подданым. Оно и понятно. Обращаться к мтаварам было бесполезно, — они не считали себя частью Имерети, а гурийский князь Мамия Гуриели даже выигрывал от ослабления царя. Тавады в большинстве своем были тоже довольны сохранением своих владений, пусть и под скипетром русского императора. Положение дворян-азнауров менялось в зависимости от того, чей двор они представляли. А мнение прочих подданых спрашивать не полагалось. Они должны были присягать победителю. 20 февраля 1810 года по приказу полковника Симановича во всех церквях Кутаиси был зачитан указ российского императора о лишении Соломона II и его потомства прав на имеретинский престол. Там же в церквях прихожане дружно присягнули Александру I. Точно так же присяга прошла и в других районах Имерети. В течение недели одно из трех грузинских царств превратилось в Имеретинскую область.
Оставалась только крепость Вардцихе (Варцихе), в которой ждал исхода событий Соломон II. С таким же успехом он мог ждать в Кутаиси. Убедившись в том, что имеретинцы спокойно перенесли смену государственного устройства, полковник Симанович двинул войска на Вардцихе. И снова уже бывший царь растерялся. Он попробовал бежать в Ахалцихе, но по дороге недалеко от крепости Свири он был захвачен отрядом полковника Лисаневича и отправлен к Тормасову. Уже в Тбилиси Соломону удалось бежать в ночь с 10 на 11 мая. Побег царя заранее готовился кем-то из его приближенных. Взбешенный Александр I сначала обвинил в пособничестве тифлисского военного губернатора Розена, но через некоторое время вину переложили на князя Баратова.
Судя по дальнейшим событиям, к побегу Соломона II имели отношение князья Абашидзе. Однако восстание в Имерети с самого начала оказалось обезглавленным. Неудачно организованная повстанцами засада у села Аргустах привела к тому, что две русские роты под командованием капитана Титова разбили разбили отряд князя Койхосро Абашидзе, который погиб в бою. По приказу Тормасова в Западную Грузию направили два батальона под командованием князя Орбелиани, но они были остановлены повстанцами возле Сурами.
Бывший царь Соломон II следил за действиями своих сторонников из Ахалцихе. Лично возглавить повстанцев он не решился. Помощь от ахалцихского паши Соломон не получил, поскольку в это время шла ожесточенная борьба между двумя претендентами на эту должность. И вообще турки все больше теряли интерес к далекому закавказскому театру военных действий. Султана волновала обстановка на Дунае. В 1812 году был подписан Бухарестский мирный договор, и русско-турецкая война закончилась.
Турция официально признала присоединение Западной Грузии к России (кроме Поти). Оказавшись без поддержки извне, повстанцы были разбиты с помощью мегрельских и гурийских князей. А в 1811 году на Грузию обрушилась эпидемия чумы, от которой в Имерети умерло 32750 человек. Потом были наводнение и голод. Стихийные бедствия разорили Западную Грузию сильнее, чем война. Восставать просто стало некому.
Александр I попробовал уговорить Соломона II вернуться из Ахалцихе в Тбилиси, гарантируя прощение и почести. Но бывший царь так и не решился на это или из опасения за свою безопасность или из-за нежелания признавать права российского императора на Имерети. Соломон II умер в Трапезунде в 1815 году. Он не стал великим государственным деятелем, как его дядя или дед. Он храбро сражался под стенами Тбилиси, но стенам Кутаиси он предпочел Ахалцихе. В славе он намного уступил своему правнуку — поэту Церетели. Со временем для потомков Соломон II стал просто последним грузинским царем, своеобразным символом независимости страны. В качестве такого символа его прах в 1990 году перевезли из Турции в Грузию и захоронили в Гелатском монастыре.
Монастырь Гелати
Соломон I Великий
Развалины кафедрального собора в Кутаиси, взорванного турками в 1691 г.
Усадьба князей Дадиани в Зугдиди
