На бумаге город Краков был «вольным». Это магическое слово до сих пор увлекает любителей «порто-франко» и оффшоров с налаженной контрабандой и отмыванием денег, нажитых в странах с более строгой финансовой системой. Но едва ли завсегдатаев беспошлинных зон устроит, чтобы за ними следили представители не одного, а сразу нескольких государств. И уж тем более никому не понравится, если от его родной страны останется огрызок, пусть даже и с громким названием «вольный город».
Именно такой странный статус выпал на долю исторической столицы Польши — Кракова. Правда, столичные привилегии он уступил Варшаве еще в 1596 году, когда пожар в королевском замке вынудил монарха поменять обжитое помещение на равноценное варшавское жилье. Со временем вслед за руководством туда перебрались и другие органы государственного управления.
Самой Польше такая «инновация» не помогла, и некогда грозная держава постепенно была разобрана по кускам более удачливыми соседями. Последний удар по уже захваченной стране нанёс Венский конгресс 1815 года, на котором европейское сообщество переделило доставшуюся после разгрома Наполеона геополитическую добычу. И хотя на карте оставалось автономное Царство (Королевство) Польское, считать его былой Речью Посполитой никто не пытался, как не смели провозгласить себя правопреемниками былой державы отошедшие к Австрии и Пруссии королевство Галиции и Познаньское княжество.
А вот Краков победители Наполеона поделить не смогли. После согласований участники дележа спорного имущества решили, пусть оно не достанется никому, и будет находиться под контролем сразу трех держав. Так 21 апреля (или 3 мая по григорианскому календарю) 1815 года между Россией, Австрией и Пруссией был подписан дополнительный трактат, объявлявший Краков с прилегающей территорией «вольным городом». Под этим документом стояли подписи графа Разумовского, князя Меттерниха и князя Гарденберга. Новый субъект провозглашался «вольным, независимым и совершенно нейтральным под покровительством Трех Договаривающихся Держав». 3 июня 1815 года соглашение по Кракову было объявлено частью Заключительного акта Венского конгресса.
Территория, закрепленная за «вольным городом», тянулась узкой полосой между русскими и австрийскими владениями, соприкасаясь на западе с Пруссией. Общая площадь этих земель составляла 1164 квадратных километра, на которых проживало около 88 (96?) тысяч жителей, из них в Кракове — 25 тысяч. В административном отношении эта территория делилась на 17 сельских (okregowych) и 11 городских гмин (волостей).
Существовало также церковное деление Кракова на 4 деканата и 43 парафии (прихода). Кафедру краковского епископа с 1816 по 1829 год занимал Ян Павел Воронич (1757-1829). В 1830-1851 годах его сменил Кароль Скорковский (1768-1851).
Кроме католиков, в городе проживало 5 тысяч евреев, для которых были образованы две гмины и Еврейский комитет, состоявший из предводителя (христианина), раввина и двух выборных членов. К 1846 году численность населения «вольного города» достигла 140 тысяч человек.
В дополнение к договоренности Краков получил от своих попечителей конституцию, которую три монарха так и не удосужились предоставить своим народам. То есть, «вольный город» становился Краковской республикой (Rzeczpospolita Krakowska). Первый вариант конституции был приложен к Дополнительному соглашению 1815 года, а жителям Кракова объяснили, что основной закон — это не повод для дискуссий. Впрочем, сами инициаторы этого законодательства на правах попечителей меняли его еще два раза: 11 сентября 1818 года и 30 мая 1833 года.
Конституция начиналась с объявления католичества государственной религией, не отрицая однако прав «терпимых» религиозных меньшинств. Третья статья основного закона закрепляла права землевладельцев, то есть преимущественно шляхты. Не упоминая о существовании Польши, в конституции однако было записано, что «все административные, правовые и судебные акты должны быть написаны на польском языке» («Wszystkie akta urzedowe, prawodawcze i sadowe pisane beda w jezyku polskim»).
Конституция гарантировала свободу печати, хотя газет в Кракове было немного. На рынке средств массовой информации с 1796 по 1849 год доминировала «Краковская газета», редактор которой Ян Май (1764-1831) занимался также изданием книг. О вмешательстве иностранных держав в Основном Законе Кракова ничего не говорилось, видимо, исходя из той же деликатности, согласно которой в доме повешенного не говорят о веревке.
Петр Вяземский, посетивший «вольный город» в августе 1818 года, утверждал: «Свобода Кракову разорение. Он не довольно богат, чтобы жить сам собою: отпустили на волю старика. Государь [Александр I] здесь считается единственным покровителем, а другие по имени, а на деле притеснители. Говорят, что австрийс[кий] двор хотел взять за собою Краков, а государь, чтобы спасти его, предложил объявить его свободным: в несчастии своем тем он себя утешает.»
Следить за соблюдением законов «вольного города» должны были специальные комиссары («резиденты»). Каждая страна-попечительница направила в Краков по два представителя. От России резидентами были назначены барон И.О.Анстедт и его заместитель И.Шанявский, от Австрии — И.Гуделист и А.Барбье, от Пруссии — Ф.Штегман и И.Иордан.
Первые назначения оказались предварительными. Так, барон Иван Осипович Анстедт (он же — Иоганн Протасий фон Анштетт, он же — Жан Проте Анстед) в связи с выступлением Наполеона оставил Вену и присоединился к войскам герцога Веллингтона, чтобы подготовить соглашения об оккупации Франции, а в 1818 году был назначен послом в Германском союзе. Иосиф Шанявский больше времени проводил в Варшаве, где он стал статс-референдарием (секретарем) сейма. Иозеф Гуделист (1759-1818, Josef Hudelist) занимался преимущественно внутриавстрийскими делами.
Инструкция для резидентов была разработана представителями трех держав 4 июля 1815 года. Для формирования органов власти в Кракове была образована Организационная комиссия. Это учреждение должно было состоять из представителей трех держав. К концу сентября 1815 года в Краков для участия в работе Организационной комиссии прибыли три новых резидента: от Австрии — Иозеф Швеэртс-Шпорк (Sweerts-Spork), от России — Игнатий Мячинский и от Пруссии — барон Эрнест Рейбниц (1765-1829, Reibnitz).
Попечители, которым принадлежало решающее слово при урегулировании всех сколько-нибудь важных вопросов, не собирались перекладывать все городские дела на плечи «резидентов». Для управления «вольным городом» Краковом был сформирован Сенат, состоявший из 13 членов: 6 пожизненных, 6 временных и председателя. Первыми пожизненными сенаторами стали каноник Антоний Быстроновский, Феликс Гродзицкий, Юзеф Михаловский, Валенты Бартш, Феликс Радванский и Войцех Линовский. Временными сенаторами избрали каноника Себастьяна Сераковского, бывшего «президента» Кракова Станислава Зарецкого, Антония Морбицера, Антония Шастера, Каэтана Флоркевича и Давида Обсилевича. Еще два кандидата от сенаторского места отказались.
20 ноября 1815 года высший орган Краковской республики приступил к работе. Первым председателем сената (prezes) «вольного города» благодаря протекции близкого к Александру I князя А.Е.Чарторыйского был избран граф Станислав Водзицкий (1764-1843), при Наполеоне исполнявший обязанности префекта краковского департамента.
В Краковской республике был образован и свой выборный орган, именовавшийся Собранием представителей (Zgromadzenie Reprezentantow), или Сеймом, или Палатой представителей (Izba Reprezentantow). Сейм состоял из 41 члена, 26 из которых выбирались по гминам (17 сельских, 9 городских, с исключением 2 еврейских). 3 члена Собрания представителей делегировал Сенат, 3 — епископат, 3 — университет и 6 — судьи.
Однако в реальности работа Сейма сводилась к единственной сессии в год (в декабре), во время которой народные избранники утверждали то, что им предлагал Сенат. Стать членом сейма могли лица, уплатившие в виде налога более 90 злотых (на гминных собраниях — 50 злотых). Чтобы стать членом Сената требовалась уплата налога в размере более 150 злотых и участие в местных выборных органах. Общее количество избирателей не превышало 800 человек.
По мере укрепления законодательных основ Краковской республики, члены Организационной комиссии приступили к формированию судебной системы. 12 июня 1816 года «Краковская газета» объявила о том, что с 8 июня по инициативе трех попечительских монархий в городе приступили к работе судебные органы, в частности — Аппеляционный суд. Вместе с Сенатом, в церемонии вступления в должность новых судей участвовали и иностранные резиденты.
Одновременно с сенатскими учреждениями работали чины, ведавшие различными хозяйственными вопросами. В числе прочего, существовали строительное управление (Urzad Budowniczego), Городской эконом, Протомедик, Интендант народных имуществ, Инспектор бань, Инспектор публичных доходов и т.п.
Как и положено, в Краковской республике для поддержания существующего порядка были сформированы полицейские органы. В рамках Сената был создан отдел полиции, которому подчинялась так называемая «средняя полиция», возглавлявшаяся специальным бюро (Biuro Policji Posredniej). Численность этой службы была невелика — около 52 сотрудников, которые были заняты, главным образом, проверкой деятельности государственных ведомств. Учитывая важность контроля за обстановкой в «вольном» городе, Бюро полиции подчинялось непосредственно председателю Сената, а для полного спокойствия — также резидентам государств-попечителей. Первым интендантом краковской полиции стал Антоний Костецкий. 13 июля 1827 года Бюро средней полиции преобразовали в Дирекцию полиции.
Согласно дополнению к 22-й статье трактата от 3 мая 1815 года Кракову разрешалось иметь и свои вооруженные силы, именовавшиеся «милицией». Хотя упоминание «милиции» в сознании поляков было связано с борьбой за независимость под руководством Т.Костюшко, попечители «вольного» города предпочли небольшое ополчение подготовленной армии. 26 июля 1816 года по инициативе Организационной комиссии было издано «Положение о конной и пешей милиции или жандармерии в городе Кракове и его округа».
Согласно этому распоряжению были набраны 300 пеших «милициантов» и 40 конных жандармов. В 1834 году в краковской милиции служило 389 человек, а в 1844 году — 524. Реально функции краковского ополчения ограничивались обеспечением внутреннего порядка и во многом дополняли полицию. С другой стороны, достаточно вольные порядки в милиции привели к многочисленным дезертирствам и «самоволкам». Чтобы обуздать своих защитников, Сенат 10 сентября 1818 года издал специальное распоряжение, в котором определялись наказания за мародерство, дезертирство и укрывательство беглых военных («za przechowywanie zbiegow wojskowych»).
Во главе милиции стояла коменданты («komendant»). Первым командиром краковского ополчения стал престарелый шляхтич шотландского происхождения полковник Кароль Гордон де Хантли (1749-1820). После его смерти командование принял полковник Войцех Мачецкий, скончавшийся в 1831 году. Судя по смертности, для должности коменданта требовалась определенная репутация и преклонный возраст.
Стараясь предотвратить чрезмерную инициативу краковских властей, державы-попечители не всегда успевали охватить все возможные стороны жизни «вольного города». Такой сферой деятельности оказался бюджет республики. В конце 1817 года краковский сейм позволил себе внести некоторые изменения в статьи расходов и доходов. Эти рутинные поправки тут же вызвали обеспокоенность у председателя Сената Станислава Водзицкого, который сообщил о своих сомнениях покровителю — царю Александру I.
В отличие от подопечного, Александр Павлович отнесся к этим вольностям вполне снисходительно и поправки к бюджету одобрил, однако предупредил, чтобы впредь сейм «вольного города» ничего подобного не позволял. А чтобы выборные органы Кракова не проявляли излишнюю самостоятельность, 11 сентября 1818 года была подготовлена новая расширенная конституция, ограничивавшая права Сейма.
Другой заботой попечителей Кракова оказалась деятельность Ягеллонского университета. Краковская академия, как официально именовалось это учебное заведение, существовала с 1364 года, и за прошедшие века добилась определенной автономии по отношению к государственным властям. Но если в рамках единой Польши особый статус университета мог потеряться среди многочисленных цехов и корпораций, то в «вольном городе» решать многие вопросы без учета мнения профессоров и студентов было очень трудно. Неслучайно Краковской академии предоставили право делегировать в состав Сейма — трех депутатов, а в состав Сената — двух.
Согласно статуту, принятому в 1817 году, контроль за всеми учебными заведениями «вольного города» осуществлял ректор университета Валенты Литвинский (1778-1823). В своей деятельности глава Краковской академии опирался на Академический Сенат и Ректорский совет. Параллельно существовал Большой университетский совет, возглавлявшийся председателем Сената республики С.Водзицким, однако реальная власть в научном и преподавательском сообществе принадлежала ректору. Неслучайно Литвинский назвал свою власть «абсолютной».
Впрочем, за спиной ректора, как и везде в Кракове, стояли представители государств-попечителей. Чтобы Литвинский не заблуждался о своем всесилии, 31 июля 1817 года согласно рекомендации Организационной комиссии собрание профессоров образовало Академический комитет по реформированию системы просвещения Краковской республики. Главными реформаторами были назначены проверенные консерваторы: от Австрии — Клеменс Меттерних, от России — Николай Николаевич Новосильцев и от Пруссии — Антоний Радзивилл.
Первый повод для ограничения университетской автономии дал реферат профессора Юзефа Марковского, который был в 1818 году подан в Большой университетский совет. В реферате говорилось о том, что «университет имеет уставы, но их не бережет, имеет ректора, но его не слушает, имеет деканов, но их не уважает». Ректор Литвинский поспешил оспорить мнение коллеги, и на первых порах с ним согласились.
Однако уже в 1820 году появился новый повод для вмешательства в университетские дела. На этот раз толчком к разногласиям послужило дело учеников Лицея святой Анны Яна Вадржинского и Яна Глазовского, арестованных интендантом полиции Антонием Костецким за кражу шкатулки. Тут же начались выступления студентов, требовавших освобождения своих товарищей, закончившиеся забрасыванием камнями дома интенданта Костецкого. Под давлением беспокойных учащихся полиция освободила Вадржинского и Глазовского, уехавших в Варшаву, но одновременно из университета были исключены наиболее активные участники беспорядков.
Кроме явного нарушения порядка, Сенат встревожило раскрытие молодежной патриотической организации «Белый орел». В тот же период на границе у бреславльского студента Мошинского были найдены тайные письма, адресованные его краковским друзьям. Первые подпольные группы были связаны преимущественно с Варшавой, но краковские олигархи опасались распространения этих взглядов и на «вольный город». Опасения были небезосновательными, так как властям осталась неизвестной связь с итальянскими карбонариями В.Калиновского, посланного в 1821 году «гражданами Кракова передать итальянскому парламенту чувство радости по поводу того, что итальянцы счастливо достигли осуществления своих целей».
Под давлением Сената 5 октября 1820 года были проведены перевыборы ректора университета, закончившиеся сохранением поста за В.Литвинским (23 голоса — за, 4 — против). Результат настолько не понравился Сенату, что Водзинский 10 октября пожаловался Меттерниху и Новосильцеву на угрозу «революции» в Краковской академии. Была образована комиссия, которая 12 марта 1821 года приняла решение исключить из университета 7 студентов и предупреждить еще 20 о неподобающем поведении. 11 апреля 1821 года ректор издал распоряжение о недопустимости исполнения песни «Jeszcze Polska nie zginela…», задевающей чувства «наияснейших» монархов.
4 мая 1821 года Сенат издал предписания, ограничивающие количество профессоров, имеющих право на участие в работе Большого университетского совета, к которому перешел надзор над средними школами. Одновременно исполняющим обязанности ректора был назначен профессор медицины Себастьян Гиртлер (1767-1833), впоследствии ставший пожизненным сенатором.
Для полного контроля за беспокойными краковскими студентами по примеру грибоедовского Скалозуба необходим был только фельдфебель. Отчасти так оно и вышло. С 1823 года надзор над учебными заведениями Кракова был передан флигель-адъютанту Александра I и Николая I графу Юзефу Бонавентуре Залускому (1787-1866), отличившемуся в войнах Наполеона против России и в войне против Турции на стороне России. Ужесточение университетских порядков ознаменовалось в 1827 году требованием Залуского ввести обязательное ношение мундиров для преподавателей и студентов.
А чтобы искушения, исходящие из Ягеллонского университета не проникали в Царство Польское, чиновники Александра I 28 марта (9 апреля) 1822 года издали постановление, запрещавшее молодым полякам получать образование за границей. Аналогичные решения были приняты австрийскими властями. В итоге, если в 1817-1818 годах в Краковской академии училось 355 студентов, а в 1819-1820 годах — 390, то в 1821 году их численность упала до 262, а в 1822 году — до 200.
При этом, изгоняя любые признаки свободомыслия из университета, Водзицкий и другие сенаторы не отказывали себе в удовольствии подчеркнуть свой польский патриотизм в виде почитания уже умерших и потому безопасных сограждан. Попечители «вольного города» не увидели никакой угрозы, когда в 1817 году прах наполеоновского маршала князя Юзефа Понятовского был погребен в кафедральном соборе Вавеля в крипте святого Леонарда.
Там же пытались похоронить и останки основателя польских легионов генерала Яна Хенрика Домбровского, умершего 6 июня 1818 года. Однако поскольку Домбровский был погребен в костёле в Винногуре, краковские власти ограничились установкой мемориальной плиты в кафедральном соборе. Другим более масштабным начинанием стало создание «кургана Костюшко» (польский вариант «kopiec Kosciushki» в России может быть понят превратно). Возведение мемориального кургана продолжалось с 1820 по 1823 год.
Участие отцов города в патриотических начинаниях должно было сократить политические издержки, вызванные ограничениями университетских привилегий. Внешне положение консервативного Сената во главе со Станиславом Водзицким выглядело достаточно прочным. Но уже в 1824 году на выборах председателя Водзицкий выиграл с большим трудом. Противники «презеса» не отличались радикализмом. Их вполне устроило бы предоставление Краковской республике права открывать дипломатические представительства хотя бы при дворах государств-попечителей, особенно — в Пруссии. Водзицкий же надеялся на присоединении Кракова к Царству Польскому в составе Российской империи.
Ключевой фигурой оппозиции был шляхтич Константы Леон Хвалибоговский (1792-1850), исполнявший обязанности секретаря сейма и прокурора в суде I-ой инстанции. Он охотно сотрудничал с представителями непривилегированных сословий, создавая проблемы для краковской знати. Неудивительно, что Сенат по инициативе Водзицкого начал расследование деятельности непокорного прокурора. В конце концов, Хвалибоговский был отстранен от должности и арестован.
Расправа с популярным политиком не смогла запугать оппозицию. Напротив, противники президента в сейме «дело Хвалибоговского» восприняли как вызов и дали бой «отцам города». 15 декабря 1827 года Водзицкий на выборах Председателя Сената проиграл Юзефу Никоровичу, до этого исполнявшему обязанности председателя апелляционного суда.
Сторонники сенатской верхушки, возглавляемые Флорианом Страшевским и Яном Мершевским, возмущенные выбором депутатов, в знак протеста покинули заседание сейма. 2 января 1828 года Сенат под влиянием Водзицкого потребовал от Никоровича отказаться от присяги ссылаясь на то, что некоторые избравшие его депутаты сейма не имели высшего образования.
Никорович пробовал возражать, но вслед за сенаторами против неправильного выбора краковского парламента выступили резиденты государств-попечителей. Сил для конфликта сразу с тремя державами (и даже одной из них) у Краковской республики не было, и требования монархов были исполнены. Водзицкий остался на посту председателя, а сейм был распущен.
А чтобы очистить краковские органы власти даже от тени оппозиционности, в 1828 году по инициативе России государства-попечители сформировали Комитет по очистке или Эпурационный комитет, состоявший из Станислава Водзицкого и трех пророссийских сенаторов. Усилиями этого органа своих постов лишились не только сенаторы и прочие чиновники, но и профессора университета. Полномочия председателя Сената были расширены.
Сторонники Водзицкого были настолько уверены в прочности своего положения, что позволяли себе планировать долгосрочные мероприятия. Так в 1830 году была создана Комиссия по ремонту Краковского замка, однако она успела только набрать 120 рабочих из числа городских бродяг. Продолжение работ было прервано восстанием, охватившим в ноябре 1830 года соседнее Царство Польское.
Повстанческие настроения распространились и на «совершенно нейтральную» Краковскую республику. 4 декабря 1830 года в Кракове началось формирование Национальной гвардии, которая должна была поддержать городскую милицию на случай возможных беспорядков.
16 января 1831 года студенческая молодежь под руководством Яцека Гудрайчика арестовала Водзицкого, которого вынудили уйти в отставку и уехать из Кракова. Сам Гудрайчик 14 ноября 1831 года был арестован и после двухлетнего следствия 8 апреля 1834 года приговорен за нарушение общественного порядка к трем годам лишения свободы (с учетом предварительного заключения).
18 января вместо удаленного «презеса» был избран Комитет Безопасности в составе сенатора Бартла, графа Юзефа Водзицкого и Мартина Сочиньского. В республиканские органы власти возвратились ранее удалённые Эпурационным комитетом мещане. Председательствовать в Сенате стал Гродзицкий. В течение двух лет высший государственный орган возглавляли поочередно все его члены, сменяясь каждый месяц.
Правящая верхушка «вольного города» пыталась соблюдать дружественный нейтралитет по отношению к России. Уже после начала восстания 2 декабря 1830 года в краковском кафедральном соборе было проведено торжественное богослужение по случаю годовщины вступления на престол Николая I. Однако демонстрация лояльности не встречала сочувствия среди рядовых горожан. Когда 13 (25) февраля 1831 года распространились слухи о победе польских войск над армией фельдмаршала Дибича при Грохове, жители Кракова устроили праздничную иллюминацию.
Впрочем, граждане Краковской республики не ограничивались политическими шоу и охотно предоставляли свою территорию в качестве убежища для повстанческих отрядов и их командиров. Неслучайно 3 июня 1831 года австрийские власти объявили о закрытии своей границы с беспокойной республикой. Слишком откровенная поддержка разбитых повстанцев жителями Кракова послужила удобным поводом для вмешательства России.
27 сентября 1831 года в Краков вступили русские войска, которые под командованием генерала Ридигера преследовали польские отряды генералов Ружицкого и Каминского. 30 сентября русский командующий потребовал от официальных лиц Царства Польского, находящихся на территории Краковской республики, немедленно явиться для регистрации в русскую миссию.
Бывшие польские чиновники, не желавшие встречи с царским правосудием, пользуясь попустительством австрийских властей, сбежали из Кракова. Среди сбежавших был и председатель Национального правительства Польши Адам Ежи Чарторыйский. Оккупация «вольного города» продолжалась недолго.
24 ноября русские войска, учитывая пожелания своих австрийских «партнеров», покинули Краков. В ответ на попытки местных жителей получить какую-либо компенсацию от царя Николая I за понесенный в результате оккупации ущерб 28 мая 1832 года резидент России в «вольном» городе напомнил о виновности поляков в революции и обсуждать финансовые претензии отказался.
Подавив выступления поляков на своей территории, монархи-попечители вспомнили о Краковской республике, чьи законы, все еще позволяли проявлять излишнюю самостоятельность. Прежнего доверия к сенаторам «вольного» города больше не было. С целью улучшения краковского законодательства в марте 1833 года резиденты стран-попечителей образовали Реорганизационную комиссию, которая должна была подготовить новую Конституцию республики, а заодно подыскать новых чиновников для ее исполнения.
24 марта 1833 года новым председателем Сената был избран Каспер Вельогловский. Новым командующим краковской милицией утвердили Юзефа Сочицкого. Сенат Краковской республики принял также решение отметить заслуги своего бывшего главы Станислава Водзицкого специальной золотой медалью. Самого отставного «презеса» эти почести уже не волновали. Он целиком отошел от политики, сосредоточившись на изучении польской флоры и огородничестве.
30 мая 1833 года Третья конституция была готова. Согласно этому документу количество сенаторов сокращалось с 12 до 8 (не считая председателя, а депутатов сейма — с 41 до 30. Кроме того, сессии сейма должны были отныне проводиться не ежегодно, а раз в три года.
На этот раз представители трех держав внесли в Основной закон Кракова положения, устанавливающие юридическую зависимость республики от ее покровителей. В XXIX-й статье Конституции 1833 года говорилось, что «Три высоких попечительских двора, утвердившие нынешний Конституционный Акт, сохраняют за собой право следить за его полным соблюдением.» Дипломаты, контролировавшие каждый шаг краковских властей, не нуждались в ссылках на несоблюдение прав человека, поскольку отныне они сами определяли, что это за права и как их можно нарушить.
14 октября 1835 года в Берлине Россия, Австрия и Пруссия подписали тайный трактат, предусматривавший оккупацию Вольного города в случае проведения там польских сепаратистских акций.
В январе 1836 года на территории Кракова агентами Объединения польского народа был убит русский шпион Бегренс-Павловский. В ответ попечительские дворы потребовали удалить из республики всех эмигрантов в течении 8 дней. Одновременно постарались склонить Сенат вызвать войска попечителей в Краков с целью «наведения порядка».
Председатель Сената Каспер Вельогловский издал обращение к эмигрантам, в котором просил их выехать из Вольного города (что большинство в ближайшие дни и сделали), но выступил против приглашения иностранных войск. Тогда государства-попечители отказались от дальнейших попыток прикрывать свои действия видимостью сотрудничества с местными властями.
7 февраля 1836 года в Краков вошли войска австрийского генерала Кауффманна, а 20 февраля — русские и прусские части. В знак протеста против очередной оккупации Вельогловский подал в отставку. Председателем Сената был избран Юзеф Галлер, доказавший австрийским властям свою лояльность.
Были произведены перестановки и в других органах власти. Так, во главе краковской милиции был поставлен австрийский подполковник Йозеф Хохфельд, занимавший этот пост вплоть до 1844 года.
В то же время был назначен новый руководитель бюро краковской полиции. Им стал Франтишек Гут (Franciszek Guth), который ухитрился за непродолжительное время испортить отношения не только с правонарушителями, но и с председателем Сената Юзефом Галлером.
Некоторое время Краковская республика пребывала под прямым управлением трех держав-попечителей, слегка замаскированным существованием местного Сената. В 1839 году судьбой Кракова неожиданно озаботились правительства Англии и Франции, потребовавшие прекращения оккупации города. Русские и прусские войска не заставили себя просить дважды и вскоре покинули территорию «вольного» города, но канцлер Меттерних постарался растянуть вывод австрийского гарнизона вплоть 21 февраля 1841 года.
В связи с протестами Сената, польских эмигрантов и, главным образом, под давлением французских властей, резиденты стран-попечителей позволили обновить руководство «вольного» города. Был отстранен глава краковской полиции Гут, которого перевели в Перемышль, где его едва не убил член подпольной организации «Содружества польского народа».
Вместо Юзефа Галлера, руководителем Сената стал священник швейцарского происхождения Ян Шиндлер (1802-1890), который после двух лет ротаций в марте 1841 года был избран постоянным «презесом». Усилиями нового председателя Сената после продолжительных неурядиц, политическая система Краковской республики обрела некоторую стабильность.
Шиндлер добился также существенного укрепления экономики. Серьезным преимуществом «вольного» города были нулевые ввозные пошлины и минимальные вывозные. И хотя на въезде в Россию, Австрию и Пруссию таможни брали все, что полагается и не полагается, транзит через Краков считался исключительно выгодным. В отдельные периоды через «вольный город» проходило до 4/5 товаров, ввозившихся из Пруссии и Силезии в Россию (в частности — тысячи штирийских кос). В 1823 году «вольному городу» было позволено заключить торговый договор с почти таким же «вольным» Царством Польским. 30 мая 1842 года срок действия этого соглашения истёк, но при сохранении старых связей с Россией краковские власти заключили в 1844 году торговый договор с Австрией.
Расширение экономических связей Краковской республики сопровождалось ростом торговли. Номенклатура товаров не отличалась разнообразием. Из 74 купцов, упомянутых в списке Конгрегации купцов в 1839 году, примерно 40 занималось оптовой торговлей венгерскими винами. Не менее охотно краковские купцы брались за торговлю цинком. Так, банкиры Мейсельс и Горовиц заплатили за партию цинка 223200 злотых.
Наряду с современной промышленностью в Кракове продолжали развиваться ремесла, которыми город славился еще во времена средневековья. С 1804 по 1834 год количество мастеров разных профессий в «вольном» городе выросло с 1434 до 3562, а к 1843 году оно еще удвоилось. Цех краковских сапожников, насчитывавший в 1804 году 391 ремесленника, в 1843 году объединял 1347 знатоков этого дела, включая 450 мастеров и большое количество «терминаторов» (то есть, учеников).
Первые двадцать лет на территории «вольного» города в ходу был польский злотый, выпускавшийся на территории Царства Польского. Однако уже в 1835 году Сенат принял решение о чеканке собственной монеты. В короткий срок были выпущены в обращение 1 злотый Краковской республики и разменные монеты номиналом в 2, 3, 5 и 10 грошей. Планировалось выпустить в обращение монету достоинством в 2 злотых. На деньгах был изображен герб Кракова и надпись «Wolne miasto Krakow». Монеты были отчеканены в Вене.
Связи Кракова с сопредельными территориями были обусловлены не только собственными интересами, но и его транзитными возможностями, обеспечивавшими сообщение между Австрией и Россией. Интерес к прокладке новых транспортных линий усилился в связи с началом железнодорожного строительства. В Австрии с 1836 года на деньги Соломона Ротшильда началась прокладка железной дороги Вена — Бочня. К 1840 году прусские и австрийские колеи уже приблизились к Кракову.
Правящий Сенат Кракова во главе с Яном Шиндлером сразу оценил перспективы железнодорожного сообщения и поддержал инициативу Штейнклера, который в 1840 году предложил проложить новую колею через территорию «вольного города», как часть железной дороги Вена — Варшава.
24 февраля 1844 года краковский Сенат утвердил проект предпринимателей из Бреслау Ф.фон Леббеке, Т.Реймана и Ф.Шиллера о создании «Акционерного общества Краковско-Горносилезской железной дороги». Тогда же началось строительство Краковского железнодорожного вокзала.
Прокладка новых путей через «вольный город» должна была превратить Краков в важнейший торговый центр Европы. Однако для польских политиков этого было недостаточно. По их мнению, историческая столица должна была принадлежать не австро-русско-прусскому кондоминиуму, а всему польскому народу. И особый статус Краковской республики только облегчал реализацию этой программы.
После неудачной «детронизации» Николая I в 1831 году центр польского подполья переместился в Краков, где смогли найти убежище многие политики, сбежавшие из Варшавы. В 1835 году при участии Шимона Конарского, связанного с действовавшей во Франции организацией «Молодая Польша», а также Штольцмана, Гордашевского, Новосельского, Дыбовского, Бобинского, Янушевича, Милковского и Леона Залесского было создано «Содружество польского народа».
«Содружество» ставило своей целью не только освобождение Польши, но и «преобразованию ее народного духа и нравов». Обширные планы Конарского были разрушены в 1838-1839 годах, когда были арестованы руководители подпольного объединения, но желание подготовить новое восстание никуда не исчезло.
С 1837 года в Кракове действовала Всеобщая конфедерация польского народа, настаивавшая на немедленном освобождении Польши, но реализацию этой задачи пришлось отложить под давлением полиции. Чем дальше от Польши жили борцы за независимость, тем охотнее они верили в возможность немедленного освобождения. Особенно активно высказывались в пользу нового восстания члены существовавшего в Париже с 1832 года Польского демократического общества. В 1836 году эта организация не только обнародовала программу освобождения Польши, но и образовала своеобразное правительство из пяти человек, названное «Централизацией».
В 1839 году руководители польской эмиграции даже открыли специальные курсы для будущих польских офицеров, которые возглавил Людвик Мерославский (1814-1878). При этом подготовка к восстанию продвигалась неспеша, прерываясь арестами и эмиграциями. В 1843 году представители «Централизации» создали в Кракове Революционный комитет.
В 1845 году Людвик Мерославский разработал план общепольского восстания, которое должно было охватить территории России, Австрии и Пруссии, а также Краковскую республику. Идея была одобрена «Централизацией», а ее автор был назначен главнокомандующим еще несуществовавшей армии. Несогласные с планом восстания Томаш Малиновский и Генрик Якубовский вышли из состава руководства Демократического общества.
В декабре 1846 года Мерославский через Познань направился в «вольный» город. На совещании в Кракове было образовано Национальное правительство (Ян Альциато, Кароль Либельт, Мерославский, Тиссовский, Веселовский), которое решило начать восстание в ночь с 21 на 22 февраля 1846 года. Краков в новом правительстве представлял Людвик Гожковский.
В плане Мерославского было учтено многое, хотя надежды автора на благожелательный нейтралитет Пруссии не оправдались. Выступление должно было начаться совсем не в Кракове, а на более обширной территории Великой Польши. Но как и многие другие заговоры, эта попытка была пресечена с помощью предателя. 5 февраля 1846 года к начальнику познаньской полиции пришел Генрик Понипьский, сообщивший о плане восстания и его руководителях. Пользуясь этими сведениями, полиция держав-попечителей в течение 12-14 февраля успела арестовать многих заговорщиков, включая Мерославского, которого прусский суд приговорил к смертной казни, замененной впоследствии пожизненным заключением.
После ареста предполагаемых лидеров, восстание на территории России и Пруссии оказалось обезглавленным. Отдельные попытки польских революционеров захватить опорные пункты в Царстве Польском и Познаньском княжестве были подавлены без больших усилий. Зато в австрийской Галиции решили потушить пожар нефтью и распустили слухи о готовящихся нападениях шляхты на крестьян.
Не дожидаясь, пока хозяева начнут приводить в исполнение эти угрозы, крестьяне 19 февраля 1846 года взялись за вилы, косы и прочие сельскохозяйственные орудия. В течение месяца в Западной Галиции было вырезано от 1 до 3 тысяч шляхтичей, чиновников и священников.
Австрийцы даже установили своеобразную таксу, согласно которой определенные суммы выплачивались за пойманных (5 гульденов или «ренских») и убитых (10 гульденов). При желании вознаграждение выдавалось водкой. В качестве подтверждения результативности резни австрийские чиновники охотно принимали отрубленные головы. Превентивный мятеж сократил численность нелояльной шляхты и создал непреодолимые трудности для распространения будущего восстания.
Краковские власти тоже готовились к предотвращению возможного восстания. 18 февраля, под давлением резидентов, Сенат пригласил в Краков австрийские войска. В город вошел отряд генерала Людвига Коллина фон Колштейна, насчитывающий 800 пехотинцев, 150 кавалеристов и 3 полевых орудия.
Оценив силы противника, Национальное правительство было готово 19 февраля отменить восстание. Один из членов подпольного центра Ян Альциато поспешил покинуть Краков, за что его впоследствии исключили из Польского демократического общества. Однако другой член правительства Гожковский настоял на проведении восстания в намеченный срок. Курьеры, вызванные с целью отмены выступления, получили приказ о начале восстания.
Отряды, ждавшие сигнала в окрестностях Кракова, выступили вечером 20 февраля. Первые группы повстанцев атаковали позиции австрийцев со стороны Звержинца, но были отброшены. В 4.00 21 февраля перешли в наступление отряды из предместий Клепажа, Весомы и Страдома, но и эти группы были разбиты. Была предпринята попытка обстрелять австрийцев на улицах Гродской, Флорианской и возле ресторана Фохта, закончившаяся тем, что стрелявшие были переколоты штыками, видимо, вместе с мирными жителями.
К полудню 21 февраля бои прекратились, однако, предвидя новые столкновения, генерал Коллин ввел в Кракове военное положение, пригрозив открывать огонь по любому, кто появится на улице после объявления приказа. Уже утром 22 февраля австрийский командир, узнав о приближении к городу большого отряда повстанцев, решил отступить. Вместе с войсками австрийцы эвакуировали из Кракова ключевых администраторов: «резидентов» трех держав, председателя Сената Яна Шиндлера, заместителя председателя Сената Якима Ксежарского, директора полиции Франтишека Кробля, командира милиции Людвика Чала и генерала Юзефа Хлопицкого. 23 февраля австрийский отряд отступил в Подгуже.
Вопреки всем опасениям повстанцев, Краков был освобожден от иностранных войск. Пользуясь достигнутым успехом, в городе было сформировано Национальное правительство Польской республики, в которое вошли: Тиссовский, Гожковский и Александр Гжегожевский. Правительство издало написанный Либельтом манифест, объявив об освобождении крестьян, снижении налогов и разделе земель в пользу безземельных. Консервативные деятели Кракова поддержали новое правительство, но образовали особый Комитет общественной безопасности во главе с Юзефом Водзицким, в который вошли граф Петр Мошинский, Иосиф Коссовский, Леон Бохенка и Антон Гельцель.
Командующим повстанческой армией был выбран Ржуховский, хотя на первых порах все его воинство могло собраться на одной площади и не отличалось дисциплиной. Проверка краковского арсенала показала, что у повстанцев было 20 бочек с порохом и 1 старая пушка. Выслушав многочисленные претензии со стороны своих единомышленников, Тиссовский вынужден был на ночь передать свои полномочия Лисовскому.
Подкрепления в Краков прибывали медленнее, чем хотелось Национальному правительству. Только 24 февраля в Краков прибыл отряд Эразма Скаржинского, состоявший из 50 кавалеристов и нескольких тысяч плоховооруженных крестьян. Ожидался также подход шахтеров из Велички и восставших горцев (гуралей). На какое-то время положение Краковского правительства улучшилось, что встревожило глав государств-попечителей.
Николай I сразу оценил опасность восстания и 21 февраля 1846 года прогнозировал целых пять возможных исходов: «Новый бунт может иметь разные последствия: 1) Все кончится взятием Кракова и рассеянием тамошних шаек, чем утихнут попытки в Галиции. 2) Австрийцы усмирят бунтовщиков в Галиции. 3) Австрийцы будут изгнаны из Галиции. 4) Австрийцы, после своего изгнания, вновь войдут и одолеют бунтовщиков. 5) Бунт распространится на Венгрию, австрийцы одни не будут в состоянии бороться и одолеть оба бунта, и призовут чужую армию. Мы должны усмирить Краков во что бы то ни стало и оставаться в нем, покуда обстоятельства не объяснятся совершенно. Но к стороне Галиции только быть зрителями, но готовыми к немедленному действию.»
Не менее серьезно отреагировал на события в «вольном» городе фельдмаршал Паскевич, который, получив доклад от русского резидента в Кракове Унгерн-Штернберга, 23 февраля 1846 года доложил царю: «В Кракове мятеж предполагали начать только 8/20 числа, действительно, как доносит резидент наш, с 8/20 на 9/21 числа между 4 и 5 часов по полуночи толпы людей с оружием и косами бросились на город, предводимые, как полагают, некоторыми помещиками и ксёндзами. При этом случае много было убитых и раненых, как военных, так и возмутителей; стреляли из окон: вели атаку на дом миссии, где находится почта, но не сильную, так что караул и патруль рассеял бунтовщиков. В полдень восстановилось спокойствие, но брожение продолжалось и ожидали новой атаки ночью…
Вследствие всех этих происшествий я сделал следующие распоряжения: — Послал моего адъютанта полковника Аничкова ускорить прибытие батальона Кременчугского егерского полка в Краков, а командиру того полка, так как он сам ведёт этот батальон, велел поспешить с командою казаков вперёд и по прибытию в Краков состоять в распоряжении г. резидента. После же отъезда Аничкова получил донесение, что сотня казаков приходит уже в Краков сего дня, а батальон, ускорив марш, прибывает туда завтра…»
А пока австрийское, русское и прусские командующие готовили операцию по захвату Кракову, в самом городе шла острая политическая борьба. 24 февраля Тиссовский провозгласил себя диктатором и сформировал новое правительство во главе с Гожковским, в которое вошли Каспер Вельогловский (бывший глава Сената, министр внутренних дел и полиции), Юзеф Кржижановский (министр юстиции) и Винценты Вольфф. Новым главнокомандующим был назначен Эразм Скаржинский. Секретарем Тиссовского стал философ Эдвард Дембовский, который создал в Кракове революционный клуб и гражданские комитеты.
Радикализация правительства вызвала недовольство у городских консерваторов, группировавшихся вокруг ректора университета Адама Кржижановского и бывшего директора полиции Яна Мерошевского. 26 февраля в 3.00 вооруженные преподаватели и студенты арестовали Тиссовского. Их лидер профессор Михал Вишневский провозгласил себя диктатором. Новый правитель не успел освоиться в своем кресле, как был оттуда выброшен усилиями Дембовского и поспешно покинул Краков. К власти в третий раз за три дня пришел Тиссовский.
Получив подкрепления в виде эскадрона Людвика Мазарака (1813-1880) и шахтерского отряда из Велички, краковское ополчение под командованием Якуба Сухожевского заняло Подгуже и Величку, а затем под Бохней рассеяло несколько десятков австрийских кавалеристов. На этом успехи краковской «армии» закончились.
26 февраля отряд Сухожевского был окружен частями подполковника Бенедека под Гдовом (330 пехотинцев и 150 кавалеристов). Австрийцев поддержали местные крестьяне, которым посулили соль и 5 злотых за каждого пленного. В бою под Гдовом погибло 154 повстанца, а их командир Сухожевский бежал, прихватив кассу своего отряда. Части Бенедека заняли Величку. Австрийские войска приближались к Кракову.
Пытаясь преодолеть предубеждения крестьян, Дембовский организовал 27 февраля мирное шествие, которое должно было подтвердить общенациональный характер восстания. В Подгуже, вместо крестьян, участников демонстрации, в которой участвовало много священников, встретили австрийские солдаты, быстро разогнавшие слабовооруженную толпу. Дембовский погиб одним из первых. Пользуясь ослаблением позиций радикалов, сторонники Комитета общественной безопасности, провели в Национальное правительство Антония Гельцеля, Генрика Водзицкого, Виктора Копфа и Михала Бадени (в качестве военного министра).
Заняв предместья, австрийские войска вплотную подступили к городу. Властям Кракова был предъявлен ультиматум, в котором требовалась немедленна сдача города и выдача представителей Национального правительства. Генерал Коллин продемонстрировал, что вести переговоры с повстанцами не намерен.
3 марта к Кракову подошли русские войска под командованием генерал-лейтенанта Фёдора Сергеевича Панютина, обратившегося к жителям Кракова с прокламацией, в которой говорилось:
«Сильное русское войско идет для восстановления нарушенного спокойствия в вашем городе. Спешите принять его в ваши стены, дабы оно могло защитить невинных. Всякий, кто положит оружие, будет пощажен. Смерть ожидает тех, кто будет взят с оружием; а сверх того и город, если в нем станут защищаться, будет предан без пощады огню и мечу.»
Военный министр Национального правительства Бадени, услышав об австрийском и русском ультиматумах, обратился к Тиссовскому с требованием немедленной отставки. Вместо отставки, краковский диктатор предпочел обнародовать приказ: «Обстоятельства принуждают меня выступить в поход с вооруженной силой, почему передаю власть управления министрам, предписывая им соблюдать в делах существующий порядок и представить мне, по возвращении, отчет в своих действиях.»
3 марта в 1.00 отряды Тиссовского оставили Краков и на следующий день сложили оружие на прусской границе. В это время краковский Комитет общественной безопасности, опасаясь повторения резни по галицийскому сценарию, обратился к генералу Панютину с просьбой ввести в город войска. Почти сразу же Краков заняли русские части (под выкрики лояльных обывателей «Да здравствует русский император!»). Через три часа после них в город вошли австрийцы под командованием генерала графа Бранденбурга.
7 марта в Кракове с согласия России уже надоевший попечителям Сенат был преобразован в Административный совет, главой которого назначили австрийского генерала графа Кастильоне. После непродолжительной дискуссии с представителями Пруссии 15 апреля 1846 года попечители бывшего «вольного» города договорились ликвидировать «Краковскую республику», передав ее территорию под власть австрийского императора в качестве Великого княжества Краковского. ОФициальная церемония установления в городе австрийской власти состоялась 16 ноября 1846 года. Правительства Великобритании и Франции с этим решением не согласились, но санкции вводить не стали.
Угроза новых выступлений против вершителей судеб Польши, казалось, ушла в прошлое. При этом судьба самих попечителей Кракова оказалась совсем небезоблачной. Всего год спустя австрийские и прусские владения были охвачены движениями куда более масштабными, чем выступление полузависимого «вольного города». А очередное польское восстание было еще впереди.
Ссылки на польском языке.
Документы на французском.
Немного о Кракове.
Включая Краков.
Рецензия.
Справка.
Ссылки на русском языке.
Ссылки на английском языке.
Полезные бумажные издания.
J.Bieniarzowna, Rzeczpospolita Krakowska 1815–1846. Krakow, 1948.
Janina Bieniarzowna i Jan M.Malecki (redakcja). Dzieje Krakowa. T.3: Krakow w latach 1796–1918. Krakow, 1979.
Szczesny Wachholz, Rzeczpospolita Krakowska: okres od 1815 do 1830 r., Wydawnictwo Prawnicze: Warszawa, 1957.
Иллюстрации.
Краковский художник Ян Непомуцен Гловацкий (1802-1847). Краковский рынок.
Ян Непомуцен Гловацкий. Курган Костюшко в окрестностях Кракова.
Конституция Краковской республики.
.
«Презес» Правящего Сената Краковской республики Станислав Водзицкий (1764-1843).
Лидер краковской оппозиции юрист Леон Константы Хвалибоговский (1792-1850).
Председатель Сената в 1833-1836 годах Каспер Вельогловский,
о котором неизвестны ни дата рождения, ни дата смерти.
Председатель Сената в 1841-1846 годах Ян Шиндлер.
Знамя Краковского восстания 1846 года.
Краковский диктатор Ян Юзеф Тиссовский (1811-1857).
Обращение диктатора Тиссовского «ко всем полякам, умеющим читать» от 25 февраля 1846 года.
«Серый дом» на Рыночной площади, в котором находилось правительство в 1846 году. Сейчас там ресторан.
Краковский злотый
Карта Краковской республики с её гербом и флагом.
