Игорь Эбаноидзе,
кандидат филологических наук, переводчик, эссеист.
Он и Она в вечных поисках единства и бессмертия
Сила, заставляющая людей стремиться друг к другу, делает их свободными и дает надежду обрести бессмертие. Не в этом ли смысл любви?
Одни называют это мифом, другие — философской сказкой. В прежние времена жили на свете андрогины — существа, соединявшие в себе мужскую и женскую природу. У андрогинов — этих двуликих созданий — было по четыре руки и ноги и круглое туловище, так что они могли двигаться, перекатываясь, как колесо. В конце концов, андрогины захотели подняться на Олимп и свергнуть оттуда богов. Тогда Зевс решил ослабить людей, одновременно увеличив их число, чтобы от них было больше пользы богам, и разделил андрогинов пополам. Разлученные половинки стали бросаться друг к другу и сплетаться в объятиях, страстно желая снова срастись. С тех пор по всему свету люди ищут свою недостающую половину, и если посчастливится ее встретить, исполняются удивительным, ни на что не похожим чувством близости и привязанности… Так древнегреческий философ Платон объяснял извечное взаимное влечение мужчины и женщины. Эта история может показаться нелепой сказкой — андрогин, катящийся шариком по земле, мало соответствует нашим представлениям о человеческом совершенстве. И все же в ней угадывается вечная истина: каждый человек — это целый мир и одновременно обломок, частица целого.
Индийская статуэтка изображает бога Шиву, соединяющего в себе мужское и женское начало.
Исподволь ощущая, что в одиночестве он не полон, человек стремится выйти за пределы своей личности. И обрести желанную цельность людям помогает именно любовь, которая преображает наше отношение и к любимым, и к миру в целом. Однако любовь — это не только стремление к цельности. Любя, человек еще и протестует против смерти, противостоит ей. И неслучайно люди клянутся в «вечной» любви, не только «до самой смерти», но и после нее, словно посягая на божественное свойство — бессмертие. Как сказал великий француз Корнель, «любовь сама есть равенство — она его не ищет». Многое стоит за этой отточенной фразой. Например, то, что все любящие равны перед лицом великой тайны, к которой они прикасаются и которую им приоткрывает любовь, — тайны зачатия и рождения, жизни и бессмертия.
На картине Тициана изображены две Венеры, олицетворяющие земную (слева) и небесную любовь
Связующие женщину и мужчину чувства не сводятся к инстинкту
В один прекрасный день взгляды двоих встречаются совсем не так, как обычно встречаются взгляды. Смятенные, позабыв обо всем на свете, не смотря ни на что вокруг, или, вернее, смотря, но не видя, эти двое устремляются друг к другу, чтобы сделать свою близость бесконечной, довести ее до полного слияния. Ради чего? Знают ли они сами, что ими движет? Не оказываются ли они всего лишь орудием в руках какой-то «третьей силы»? Именно так в прошлом столетии поставил вопрос Артур Шопенгауэр: «Любовь есть воля к жизни неродившегося индивида». Если немецкий философ был прав, тогда все наши страсти, озарения, страдания и восторги — всего лишь пелена, которой природа застилает нам глаза, скрывая от нас главное: мы только инструмент в руках слепой силы, которой не нужно ничего, кроме продолжения рода. Именно такое предположение легло в основу многих психологических и биологических теорий двадцатого века. Биологи и по сей день говорят о любви как об «уловке эволюции», призванной обеспечить продолжение рода. И, безусловно, в этом есть доля правды: как ни крути, любовь неотделима от того, чему она служит, — тайны рождения. Но суть в том, что любовь не сводится к продолжению рода. Иначе неразделенная или несбывшаяся любовь была бы только негативным, никчемным опытом, который мы стремились бы поскорее изжить. Но как часто любовь, оказавшаяся невозможной, и даже та, что не ищет взаимности, а «живет собственной глубиной», оказывается для человека важнее самого благополучного брака и играет в его жизни ни с чем не сравнимую одухотворяющую роль! И это относится не только к искусству, которым художник, как говорил Фрейд, компенсирует «вытесненные» и неудовлетворенные желания. Бескорыстная, неразделенная любовь — не просто материал, из которого поэты черпают свое вдохновение, не иллюзия, которой тешатся неудачники. Напряженная работа любящей души доказывает нам ценность самого чувства и открывает удивительную тайну: оказывается, Эрот, это своенравное божество, обитает не в боготворимом возлюбленном, а в любящем. 06 этом догадался еще Платон. Он, кстати, впервые заговорил и о том, что позже было названо «платонической любовью». Любовь служит зачатию новой жизни, чтобы человек продолжил свое существование в последующих поколениях, или, как выразился бы сегодняшний биолог, передал свои гены. Это и есть путь к бессмертию — путь наиболее очевидный, но вовсе не единственный. Платон говорил: люди бывают беременны не только телесно, но и духовно. Но для этого нужна уже любовь не к одному только прекрасному и желанному существу, а ко всему, что прекрасно и достойно желания, — к красоте и благу. Творчество души, рождающееся из этой любви, открывает человеку еще один, духовный путь к бессмертию. Эта наивная мудрость древних греков впоследствии была воспринята и по-своему развита христианством. И уже великий мистик средневековья Мейстер Экхарт утверждал: «Как Бог рождает своего сына в вечности, так же и душа в отпущенном ей земном времени должна родить в себе Бога».
«Бог есть любовь». Современному человеку, наверное, трудно понять смысл этих слов. Впрочем, это было непросто и во времена, более близкие к жизни и деяниям апостолов, чем наши. Некогда приверженцы раннехристианских ересей воспринимали это изречение чересчур буквально и пылко занимались тем, что именуется «свальным грехом». Это было, конечно, грубой профанацией евангельского изречения. Но едва ли правы были и те, кто пытался отделить любовь от всего «земного» и истязал свою плоть нечеловеческой аскезой. Любовь земная и любовь небесная не во всем схожи друг с другом, но они — разные лики одного и того же начала. Быть может, благодаря этому началу многие миллионы лет назад из безжизненного неорганического бытия возникла и сама жизнь? Библия говорит о «сотворении мира», современные эволюционные теории — о биохимическом «празачатии», но не стоит ли за тем и за другим «любовь, что движет солнце и светила»?
Брак
Считается, что брачный союз скрепляет любовь на всю жизнь и воплощает мечту о вечной близости. Недаром столько сказок заканчиваются свадьбами — установлением счастья и благополучия на веки вечные. Но этого мальчика не радует новый брак матери с чужим человеком. Возможно, он прав: отчимы и мачехи нередко обходятся с пасынками и падчерицами хуже, чем с собственными детьми. Об этом говорят не только сказки, но и данные психологов.
Любовь к детям
Отец обнимает дочурку, чудом избежавшую смерти во время урагана. Родительская любовь, миллионы лет назад возникшая из необходимости заботится о потомстве, — еще один источник, питающий любовь между мужчиной и женщиной. Интересно, что в основании родительской и чувственной любви лежат некоторые сходные биологические механизмы. Когда младенец сосет грудь матери, в ее организме вырабатывается гормон окситацин, который выбрасывается в кровь и во время оргазма.
Кризис
Любовь может истощиться. И тогда начинается полоса таких отношений, когда ей и ему уже не о чем говорить… Отчего же люди остаются вместе? Из-за боязни перемен? По привычке? Из соображений экономической взаимозависимости? Однако кризис — не только конец старого этапа, это еще и начало нового. И в счастливом случае уходящая страсть со временем превращается в любовь-дружбу.
«Мужик»
Тот, кто хочет доказать свою мужественность, демонстрирует мускулы. Даже в эпоху феминизма сила пользуется успехом у девушек. Широкие плечи, тугие бицепсы и мощные челюсти остаются идеалом мужской красоты с древних времен, когда женщина не могла обойтись без сильного защитника.
Счастье
К счастью с любимыми люди стремятся с юных лет, и порой оно не оставляет любящих до самой смерти. Супруги Блейк в течение всех 63 лет брака хранили верность друг другу и вместе переживали все трудности. Последние годы жизни стариков запечатлел не профессиональный фотограф, а их внучка.
