Хоф ван А. Женские самоубийства в античном мире: между вымыслом и фактами

Антон ван Хоф

профессор университета Неймегена, Нидерланды

Женские самоубийства в античном мире: между вымыслом и фактами

«Вестник древней истории», 1991. No 2. Стр. 18-43.

 

Еще недавно многие страны хранили стыдливое молчание по поводу количества самоубийств, совершающихся на их территории. Иногда число «согрешивших» против дара Божьего держали в секрете по религиозным соображениям. В других странах господствующая идеология не могла примириться с явлениями, которые, казалось, вступали в противоречие с убежденностью в том, что в этом обществе решены все основные проблемы человеческого бытия. Если я не ошибаюсь, именно это заставляло Советский Союз так долго колебаться, прежде чем предать гласности соответствующие данные. Теперь, когда факты стали доступными, специалисты, занимающиеся проблемой самоубийств, могут провести сопоставление в масштабе всего мира; только оно способно помочь лучшему пониманию завораживающей и вызывающей ужас способности человека покончить с собой.

С тех пор как в XIX в. к самоубийству стали относиться как к важной общественной проблеме, велось немало дискуссий, в которых принимали участие психологи, социологи, люди искусства и общественность. К античности в этих спорах обращались в чисто риторических целях, подбирая из ее арсеналов аргументы для подкрепления современных точек зрения. Особенно часто обращались к античности те, кто взывал к пониманию и терпимости в отношении самоубийства, указывая на античное общество как на образец честного отношения, приятия и даже восхваления добровольной смерти.

В подготовленной мною книге, которую я назвал «От самоумерщвления к самоубийству» («From Autothanasia to Suicide»)¹, показано, что в отношении древних к самоубийству было нечто большее, чем простое оправдание. Я постарался собрать как можно больше примеров, чтобы мои взгляды основывались на фактах. Разумеется, античные источники отображают факты очень избирательно: случаи самоубийств, дошедшие до нас благодаря этим источникам, прошли через фильтры древних предубеждений. Тем не менее, современный исследователь должен постараться рассмотреть все примеры, сохранившиеся в этих источниках, отдавая себе отчет в ограниченности и избирательности материала, которым он располагает. Список, появившийся в результате невеселой работы исследователя, включает 960 случаев самоубийств, в которых участвовало не менее 9639 человек. На первый взгляд эта цифра, которая должна быть увеличена за счет погибших в групповых самоубийствах, о числе участников которых не сообщается, выглядит достаточно впечатляющей. Но если посмотреть на нее с учетом протяженности времени (примерно две тысячи лет) и общей численности населения (скажем, 50 миллионов одновременно), то незначительность цифры даже в 10 или 20 тысяч самоубийц бросится в глаза при сравнении с данными современной статистики, согласно которой ежегодно кончает с собой x человек на каждые 100.000 населения. Таким образом, мы должны принимать собранный материал за то, чем он и является, а именно, за большое число отобранных случаев. Изучая по нашим материалам способы совершения самоубийств, мотивы и состав участников, мы обнаруживаем главным образом то, как античный мир хотел видеть самоубийства, а не то, как они совершались на самом деле.

Утверждение о том, что греко-римский мир демонстрировал прямое честное отношение к самоубийствам, справедливо до известной степени, когда речь идет о мужских самоубийствах; отношение к самоубийствам женщин далеко не столь однозначно. Проблемы, возникшие в результате анализа собранных фактов, заслуживают более глубокого рассмотрения, чем я мог себе позволить в моей книге, в которой говорилось о самоубийствах в целом. Поэтому предложение главного редактора ВДИ написать о моих нынешних изысканиях в этой области было воспринято мной как благоприятная возможность подробно рассмотреть важный вопрос о женской модели суицидного поведения в античности.

Как это часто бывает в исторических исследованиях, исходные вопросы очень просты: чаще или реже, чем мужчины, кончали женщины с собой, согласно нашим источникам? Использовали ли они те же способы? Отличались ли мотивы женских самоубийств от мотивов мужских самоубийств?

Даже на первый простой вопрос, касающийся соотношения числа женских и мужских самоубийств, невозможно дать прямой ответ. Если собрать все случаи, когда пол самоубийц указан (а у нас таких 912 из общего числа 960), то обнаруживается 229 случаев женских самоубийств против 683 мужских. Это дает соотношение 1:3, которое находится в пределах показателей, установленных для обществ прошлого и так называемых примитивных культур; только в современном обществе женщины настолько эмансипировались, что почти сравнялись с мужчинами по числу самоубийств.

Однако при ближайшем рассмотрении проявляется разительное отличие — более половины случаев женских самоубийств (121 из 229) оказываются «не подлинными», т. е. либо в источнике прямо выражается сомнение в реальности упомянутого самоубийства, либо о самоубийстве сообщается в таком источнике, который по своей природе не претендует на безупречное отражение исторической правды — эпос, драма, роман и т. п.² Количество исторически засвидетельствованных женских самоубийств (108) заметно уступает количеству подлинных мужских самоубийств (491). Итак, общее представление о женских самоубийствах строится в значительной мере на основании слухов и литературных источников, тогда как о мужских самоубийствах речь идет главным образом в исторических сочинениях. Подлинные самоубийства, совершаемые женщинами, не привлекали особого внимания античных наблюдателей жизни, бытописателей, но в разного рода мифах и повествованиях интерес к женскому суицидному поведению был весьма велик. Что же скрывается за этим удивительным обстоятельством?

Очевидно, положение женщин вызывало много вопросов, ответы на которые находились в области «мифологии». Роли, которые античное общество отводило женщинам, не были лишены некоторой двусмысленности. Мифы помогали смягчать сомнения подобного рода. Приведу пример такого назначения мифов. Человек античного мира, конечно, сознавал, что что-то неладно с обществом, которое исключает женщин из общественной жизни. И вот «заказной» миф об Афине, решившей спор в пользу Ореста и тем самым положившей конец праву женщин голосовать в собрании, в какой-то мере объяснял затруднительную ситуацию. Сходным образом и женские самоубийства в мифах и иных художественных текстах должны были «заказывать» особые добродетели, ожидавшиеся от женщин.

Разительное отличие между вымыслом и фактами в том, что касается мужских и женских самоубийств, заставляет нас проводить в нашей статье строгое разграничивание между исторически засвидетельствованными случаями и примерами, имевшими менее достоверный характер.

Женщины как группа и группы женщин

Из 960 самоубийств, сведения о которых мы собрали, в 76 случаях речь идет о совершении или попытках совершить коллективные самоубийства. В большинстве случаев в совместный акт самоуничтожения оказывались вовлеченными группы лиц обоего пола. Часто сообщается, что при взятии городов их жители искали смерти, бросаясь со стен или же кидаясь в огонь пожара. Иногда женщины делали это первыми, подавая пример колебавшимся мужчинам. Лишь в шести случаях группы самоубийц состояли исключительно из женщин; это число слишком мало, чтобы придавать какое-либо значение различию между двумя вымышленными примерами и четырьмя исторически засвидетельствованными. Один реальный случай дает пример того, как женщины своим героическим поведением пристыдили мужчин. Женщины Ардубы воспротивились желанию своих мужей заключить мир с императором Тиберием. «Они были готовы на все, лишь бы избежать рабства; одни бросались в огонь, другие — в реку».³. Здесь мы видим варварских женщин в той роли, которую представители греко-римского мира любили придавать варварам: они являют сияющий пример добродетели, безвозвратно утраченной греками и римлянами. В случае с женщинами Ардубы речь идет о любви к свободе. Опять-таки именно варварские женщины прославились, до конца оберегая свое целомудрие. Рассказывается, что во время войны Мария с вторгшимися варварами сначала женщины из племени тевтонов, а потом и из племени тигуринов просили победителя гарантировать сохранение их чести, отдав их под защиту дев-весталок (вероятно, в рассказе использован прием удвоения). Когда Марий отказал им в защите, они покончили с собой всеми доступными им способами — наносили удары друг другу, вили веревки из своих волос и вешались на деревьях или на ярмах повозок (я думаю, что эти ярма были подняты вверх)⁴.

Только раз участницы группового женского самоубийства изображены в римских исторических сочинениях в зловещей роли, как отравительницы. Случилось это в эпоху Ранней республики. Когда внезапно умерли несколько видных римлян, какая-то рабыня открыла, что некие знатные дамы занимаются черным делом. Она привела представителей власти на место, где десятка два женщин готовили свои снадобья. Матроны отрицали злой умысел, но когда рабыня выступила с обвинениями, они поняли, что спасенья нет, и выпили приготовленный ими яд⁵.

Оба случая группового женского самоубийства, о которых говорится в художественных текстах, связаны с проблемами секса и брака. Если у Эсхила «Просительницы» грозят скорее повеситься, чем попасть в объятия ненавистных мужчин, то у Менандра «Женщины, готовые умереть» думают о самоубийстве, потому что никто к ним не сватается, но оставляют свой план, когда, наконец, появляется возможность хорошего замужества⁶.

Два этих последних вымышленных примера относятся к «лишь» попыткам самоубийств. В современных исследованиях большое внимание уделяется «парасамоубийствам», так как считается, что те, кто лишь пытался покончить в собой, способны дать ответы на вопросы, чего «удачные» самоубийцы сделать уже не могут. Полагают, что на каждое самоубийство приходится около десятка попыток покончить с жизнью. По нашему материалу подобного соотношения установить нельзя, что, однако, не означает, будто и в действительности положение в древности отличалось от современного. Мы отметили 183 случая, когда происходило покушение на самоубийство или же оно замышлялось или представлялось желанным, против 777 совершенных самоубийств; иными словами, здесь обратное соотношение — 1:4. Женщины, судя по источникам, обдумывали самоубийство чаще, чем мужчины; это прослеживается и по историческим, и по художественным текстам⁷.

Современных суицидологов особенно занимает кривая числа самоубийств в соответствии с возрастом: прослеживается общая тенденция роста самоубийств соразмерно возрастным категориям. Лишь в так называемой японской модели наблюдается заметный пик у молодых совершеннолетних людей. Насколько я могу судить, среди греков и римлян «Вертеры» встречались не часто, тогда как отмечается много самоубийств людей пожилых. В этой последней категории мы встречаем, однако, почти исключительно старых мужчин: политики и философы венчали свою жизнь хорошо обдуманным самоубийством, если грозила потеря чести или мучительная болезнь. Соотношение случаев самоубийств старух и стариков составляет 13 к 74, если не принимать во внимание различий между данными исторических и художественных текстов. Такую диспропорцию можно объяснять по-разному. Есть основания полагать, что продолжительность жизни женщин была гораздо меньше, чем мужчин, и, таким образом, было просто-напросто мало пожилых женщин, которые могли бы покончить с жизнью. Другим — дополнительным — фактором могло быть то обстоятельство, что старость не добавляла в глазах общества каких-либо особых положительных качеств женщинам, тогда как старики сохраняли свое достоинство и даже все увеличивали его с годами. Если мы обратимся к 13 примерам самоубийств старых женщин, то увидим, что лишь 5 из них могут считаться исторически засвидетельствованными. Яркий пример в этой небольшой категории самоубийств являет Юлия Домна. Когда ее сын Каракалла был свергнут с престола и убит, она не могла вынести жизни в качестве частного лица, хотя Макрин, новый император, и заверял ее в своем уважении. Августа самим способом самоубийства — отказом от пищи — дала ясно понять, что решила покончить с нетерпимым для нее положением⁸. Эта практика karteria (греч.) или media (лат.) типична для пожилых людей с высоким общественным положением, которые сознательно искали смерти, когда чувствовали, что их жизнь исчерпана.

В художественных текстах добровольная смерть старых женщин должна была вызывать чувство сострадания, например, к отчаявшимся старым матерям Аброкома и Антии, влюбленной пары, которую в романе Ксенофонта Эфесского в какой-то момент считают погибшей. Это был пример того, как должна поступать в подобных ситуациях старая мать⁹. Но если женщина находилась на низшей ступени социальной лестницы, как старая рабыня, захотевшая повеситься в безвыходной ситуации, это должно было вызывать хохот публики. В комедии Плавта «Горшок» Стафила объявляет, что собирается изобразить из себя «длинную букву» — прозрачный намек для публики, достаточно грамотной для того, чтобы заметить сходство «I» с телом повешенного¹⁰. Эти немногочисленные действительные и вымышленные случаи подводят нас к заключению, что добровольная смерть старых женщин не привлекала особого внимания древних.

На другом конце возрастной шкалы ситуация совершенно иного рода: здесь девушки и молодые женщины почти не уступают молодым людям. Такое равенство — 82:84 — еще более поразительно, если учесть общее недостаточное внимание к женщинам; как мы видели, женские самоубийства составляют четверть всех засвидетельствованных случаев. Таким образом, здесь мы сталкиваемся с удивительным вниманием к самоубийствам молодых женщин. Что же заставило античный мир отметить такое количество самоубийств, которые молодые женщины совершили, пытались или желали совершить? Ключ к решению этой проблемы дает один из поэтов «Палатинской антологии». Он рассказывает грустную историю о невесте, растерзанной сторожевыми псами, когда она бежала из дома в брачную ночь, «убоявшись первого любовного соития».¹¹. Вероятно, переход к супружеской жизни пугал многих девушек. В весьма юном возрасте девушка внезапно сталкивалась с раскрывающимися тайнами сексуальной жизни. В то же время «избежать судьбы» замужества означало сделать нежизненный выбор: только как замужняя женщина (gyne) девушка могла выполнить свое предназначение в жизни. И если из-за малого приданого или из-за дурной славы ее родичей девушка не находила мужа, ее ожидало печальное будущее. Все обстоятельства такого рода должны были порождать много кризисов в жизни молодых девушек. Античная медицина показывает определенное понимание того, что юные девицы составляли некую группу риска. В любопытном сочинении «О девственницах», дошедшем до нас среди трудов школы Гиппократа, некий врач отмечает как факт, что женщины чувствительней мужчин переносят разочарования и потому чаще вешаются. Особую склонность использовать веревочную петлю или бросаться с высоты проявляют девственницы. В отличие от нынешних врачей античный врач-практик не искал объяснений в социальном устройстве, которое оказывало столь мощное давление на рассудок девиц. Для него все это — чистая физиология. Так как они девственницы, менструальная кровь не находит свободного выхода; она скаплиается около сердца и у диафрагмы и заставляет девушек предаваться мрачным мыслям. Сам диагноз подсказывает терапевтический совет: «Всякий раз, когда девушки занемогут от этих причин, я рекомендую (keleuo) им как можно скорее начать жить с мужчинами» ¹².

Некоторые записи в нашем реестре древних самоубийств, совершенных молодыми девушками, представлены рассказами о примерном целомудрии, наиважнейшей из добродетелей, требовавшихся от женщин. Среди них одна из немногих эпитафий, прямо говорящих о самоубийстве как причине смерти. Родители Домициллы с гордостью сообщают, что их дочь в возрасте 14 лет (!) была замужем семь месяцев и, когда ворвавшиеся готы хотели ее изнасиловать,

«Она не побоялась смерти

И предпочла ее позорному насилью»¹³.

В вымышленных примерах прославляются женские добродетели — верность и преданность. Алкестида жертвует собой ради продолжения фамилии ее мужа. Эригона вешается, когда узнает, что афиняне убили ее отца, решив, будто он отравил их новым зельем Диониса, вином (согласно этому рассказу, ее собака Майра бросилась в колодец, скорбя о смерти хозяйки)¹⁴. Селена дала пример для подражания; скорбя о смерти брата, она бросилась с высоты. Таким образом, именно идеальные женские черты особо выделяются в подобных рассказах. В нескольких случаях, когда молодые женщины проявляли общественные добродетели, их поступки явно противопоставлялись позорному поведению некоторых (молодых) мужчин, которым следовало бы лучше знать, чего ждет от них общество. Оракул объяснил, что благороднейший гражданин Фив должен пожертвовать собой, чтобы спасти город. Антипойн, которому выпала эта честь, отказался от нее, но был посрамлен своими дочерьми, покончившими с собой¹⁵. Эта перемена ролей лишь подчеркивает идеальную норму, по которой мужчины должны были служить обществу, тогда как женщинам следовало заботиться о делах семьи.

Способы самоубийств, избиравшееся женщинами

В современном обществе существуют явно женские способы самоубийств: женщины чаще принимают смертельную дозу лекарств, чем стреляются или вешаются. Можно ли проследить нечто подобное для античной эпохи? И есть ли заметное различие в способах исторически засвидетельствованных самоубийств и тех, что являются плодом вымысла?

В целом в примерах, рассматриваемых в моем исследовании, мечи, кинжалы, бритвы, хирургические ножи и другие виды оружия применялись гораздо чаще, чем прочие средства — в 248 случаях из 626, когда способы самоубийств были указаны в древних источниках¹⁶. Оружию, конечно, отдавали предпочтение мужчины: 204 случая против 39 случаев использования оружия женщинами. Почти половина из последнего числа — 18 — упомянута в художественных текстах. Как в этих вымышленных случаях, так и в исторически засвидетельствованных, часто подчеркивалось, что женщина вела себя по-мужски. Лукреция (здесь мы считаем рассказ о ней историческим примером), согласно Валерию Максиму, была по капризу природы наделена мужской душой¹⁷. Лукреция — одна из очень немногих римлянок, о которых сказано, что они закололи себя; я собрал всего 17 подобных случаев, тогда как мужчины дают 135 примеров такого «сверхмужественного» римского самоубийства. Лишь в редких случаях, которые должны были служить примером, отмечались самоубийства римлянок, совершенные с помощью оружия.

В отношении этого способа самоубийства греческий материал, на первый взгляд, более соответствует общей картине: 18 случаев самоубийства греческих женщин с помощью оружия против 48 аналогичных мужских самоубийств остаются в пределах общего соотношения самоубийц по полам, которое составляет, как мы видели, 1:3. Но из этих 18 случаев только три можно считать исторически засвидетельствованными. В 464 г. до н. э. трагедия произошла в Спарте. По политическим мотивам из города был изгнан Алкипп; его жене Дамокрите и дочерям не разрешили последовать за ним. Имущество семьи было конфисковано, так что девушки лишились приданого, которое позволяло бы им найти достойных мужей. В такой ситуации никто из спартанцев не захотел уронить свою репутацию узами с семьей Алкиппа, женив на одной из его дочерей своего сына. Мать девушек ответила на это ужасным образом. Во время какого-то празднества она подожгла здание, в котором собрались жены и дети спартанцев. Когда мужчины прибежали на помощь, Дамокрита на глазах у всех убила своих дочерей и после этого ужасного поступка закололась над их телами (ep’ekeinais). Три мертвых тела были удалены с территории Спарты. Случившееся вскоре после этого землетрясение было расценено как знак божественного гнева¹⁸.

Несмотря на свидетельства античных источников, едва ли стоит принимать идею, что в античном мире самоубийства, даже одни только мужские самоубийства, и в самом деле совершались чаще всего с помощью оружия. Во всех доиндустриальных обществах самоповешение — более распространенный способ: в некоторых африканских культурах он дает до 90% самоубийств. Тщательно отобранные данные, имеющиеся в нашем распоряжении, дают все же возможность увидеть греческую реальность: У греков повешение было самым распространенным способом самоубийства¹⁹. И, согласно источникам, женщины вешались чаще, чем мужчины (44 случая против 33); это единственный подвид самоубийств, в котором женщины численно превосходят мужчин. Что касается всех остальных способов самоубийства, женщины численно уступают мужчинам, примерно в соответствии с общим показателем. При сравнительно немногочисленных случаях повешения в римском мире (всего 27 примеров) в общей картине женщины занимают почти равное с мужчинами положение (54:57).

Более половины (36 из 54) случаев повешения женщин дают нам художественные тексты: это известные из мифов примеры самоубийств отчаявшихся или смертельно устыдившихся женщин: Эвридики, жены Креонта, после гибели сына Гемона или Иокасты, открывшей страшную правду о браке с собственным сыном Эдипом. У Софокла веревочная петля представлена как естественное средство выхода из некоторых положений. Нигде у него не проводится мысли о том, что смерть от веревки бесславна. Изменение отношения к этому предмету можно увидеть у Еврипида: Елена, замышляя покончить с собой, решительно отвергает повешение как достойный способ ухода от несчастий и позора — это путь, которым пользуются рабы²⁰.

Соответственно таким новым оценкам Иокаста у Еврипида пользуется оружием, как и приличествует женщине из царского рода. В «Финикиянках» причиной ее смерти выставляются не постыдные отношения с сыном Эдипом, а скорбь по погибшим сыновьям Полинику и Этеоклу: она вытаскивает меч из тела сына и пронзает им себя (строка 1455). Существовала скульптурная группа, изображавшая эту сцену; она служила своеобразным аргументом в спорах с эпикурейцами, которые считали удовольствие высшим благом. Могут ли они объяснить, спрашивали их оппоненты, каким образом эта безобразная скульптура приносит удовлетворение зрителям²¹? У Еврипида использование оружия было по крайней мере естественным, так как оно оказалось под руками, застряло в теле одного из сыновей. У римского драматурга благородной женщине просто не подобало вешаться: Сенека в своей переработке Софокла заставил Иокасту заколоться. Также и его Федра пользуется оружием для ухода из жизни, что соответствует ее статусу²². Быть может, не лишено значения то обстоятельство, что в античном мире, насколько мне известно, не было изображений повесившихся до появления на христианских саркофагах изображений Иуды; с него начинается средневековая иконография впавшего в отчаянье человека, который отказывается от Божьего дара.

Итак, повешение отвергается как способ самоубийства для благородного человека. Однако спорным остается вопрос о том, отражало ли почти полное молчание римских авторов на этот счет реальное положение дел. Косвенные и обобщающие источники дают основания предполагать, что и у римлян повешение было обычным способом самоубийства: существовали особые правила похорон повесившихся. В римском праве повешение часто обсуждалось; к нему относились как к позорному способу ухода из жизни, предполагавшему нечистую совесть. Гуманный законодатель периода империи боролся с предположением о том, что повешение само по себе является признанием вины повесившегося. Разумеется, сомнения такого рода касались лишь состоятельных обвиняемых, процесс по делу которых мог закончиться конфискацией имущества в пользу государства. Но эти юридические споры показывают, что даже среди благородных людей случаи самоубийства через повешение не были чем-то совсем уж необычным. Для рабов повешение считалось нормальным способом самоубийства²³. Да и рядовые граждане в литературных произведениях, желая положить конец непереносимым мукам, первым делом думают повеситься.

Основываясь на этих указаниях и привлекая материал других обществ, мы приходим к парадоксальному заключению, что античные художественные тексты могут отражать действительность более правдиво, чем источники, претендующие на полную достоверность.

В меньшей мере сказанное справедливо в отношении третьего важного способа самоубийств — когда люди бросались с высоты. Этот способ почти не требует подготовки и потому весьма подходил людям, попавшим в отчаянную беду. Подобные ситуации нередки в романах и мифах. Женщины представлялись особенно склонными к внезапному самоубийству: именно по этой причине около двух третей случаев, когда женщины бросались с высоты, дают художественные тексты (23 против 11 реальных случаев). Скилла, согласно легенде, пожертвовала своими пурпурными волосами, которые обеспечивали безопасность Мегар. Сделала она это для того, чтобы дать возможность Миносу, в которого она была влюблена, захватить ее родной город. Но, покорив Мегары, Минос не взял ее с собой на Крит. Тогда она бросилась в море. Один исторический пример более интересен, так как показывает изменение в христианском отношении к самоубийству. В 303 г. н. э., во время великих гонений, молодая Пелагия вдруг заметила, что дом, в котором она жила с маленькой сестрой, окружен врагами. Вокруг не было никого, кто мог бы оказать им помощь, и она, схватив сестру, бросилась в реку. Этот акт самоуничтожения христианок, отмеченный в ту пору с большим сочувствием, стал позднее, в IV в., вызывать некоторое смущение, после того как церковное неодобрение всякого самоубийства приобрело официальный характер. Амвросий в данном случае мог отделаться от своих сомнений, только представив поступок сестер как крещение в водах Оронта. Ибо, как он говорит, вера искупает проступок (facmus fides ablevat)²⁴.

В современном обществе прием чрезмерных доз лекарств является типично женским способом самоубийства. Мужчины отдают предпочтение грубым способам — стреляются или вешаются; последнее, как мы видели, в античную эпоху считалось типично женским способом самоубийства. Принятие яда не было распространенным способом ухода из жизни: на его долю приходится 18% самоубийств, 53 случая. Соотношение женщин и мужчин в этой группе самоубийц остается в пределах общего показателя — 1:3: на 40 случаев мужских самоубийств с помощью яда приходится 13 женских. Таким образом, для античности не характерно какое-либо пристрастие женщин, задумавших самоубийство, к ядам.

В наших волшебных сказках изготовлением яда часто занимаются ведьмы. Хотя связь такого рода между ядом и женщинами присутствует и в античных сказках (например, у Апулея в «Метаморфозах» ведьма, превратившая Луция в осла, варила жуткие зелья), в художественных текстах самоубийства женщин редко совершались с помощью яда. Соотношение — 3 вымышленных случая к 10 историческим примерам — ниже общего коэффициента представленности женских самоубийств в художественных текстах, который, как мы видели, был выше 50%. Наиболее известны из реальных женщин-самоубийц, использовавших яд, Будикка и Клеопатра, судьбу которой разделили и ее рабыни Ирада и Хармион. По книгам известна также одна девяностолетняя дама, которая поступила в соответствии с обычаями острова Кеос, предписывавшими старикам добровольную смерть²⁵. Три вымышленных случая являются примерами лишь замышлявшихся самоубийств²⁶. Яд казался слишком современным изобретением, чтобы вставлять его в такие рассказы; архетипические способы самоубийства — повешение или прыжок с высоты — были здесь более уместны.

Очень характерным для античного общества способом самоубийства был отказ от пищи, на латыни обычно называемый inedia, а по-гречески более уважительно именовавшийся «стойкостью» — karteria. В этой группе самоубийств соотношение женщин и мужчин не слишком заметно отличается от общего показателя: этот требующий большой твердости способ самоубийства избрали 39 мужчин и 11 женщин. Семь из 11 женских самоубийств произошли в действительности, причем один случай представляет известную трудность, так как он отмечен в эпитафии: Телесиния Криспинилла после смерти любимого сына отказывалась от еды 15 дней и умерла²⁷. В этом случае невозможно сказать, умерла она от тоски или это было сознательным самоубийством. Сходные сомнения вызывает романтический случай Аргантоны, мученицы любви в одной из трогательных историй Парфения. Она была замужем за Ресом, которого коварно убил Диомед на троянской равнине во время внезапного нападения. Услышав о судьбе своего мужа, она пришла на место, где когда-то впервые отдалась ему, и отказалась принимать пищу. Более сознательное, почти вызывающее самоубийство, если оно было таковым, совершила Випсания Агриппина, которая, согласно Тациту, «уморила себя голодом, если только добровольность ее кончины не была вымыслом и ее насильственно не лишили пищи». Тацит говорит, что ее жизнь поддерживала надежда на прекращение жестокостей после падения Сеяна, этого злого гения императора Тиберия²⁸.

Этими последними примерами по существу исчерпывается наш материал: число их столь незначительно, что мы не вправе делать далеко идущие выводы. То же самое можно сказать и о самосожжениях. Женские самоубийства составляют в этой группе необычно высокую долю: 7 случаев против 19 мужских самосожжений. Женские самосожжения делятся поровну на реальные (4) и вымышленные (3). Рассказ об одном историческом случае отмечает замешательство, охватившее греков, когда в 317 г. до н. э. умер Кетей, командир отряда индийцев. Обе его восточные жены домогались чести взойти на его погребальный костер. Наконец греческие военачальники решили спор в пользу младшей. И хотя армия трижды обошла строем вокруг костра в знак глубокого уважения, у многих происходившее вызвало чувство отвращения. Этот эпизод заставил историка Диодора пуститься в рассуждения о происхождении индийского обряда самосожжения вдовы вместе с умершим мужем. Диодор держался того мнения, что подобная практика была введена с тем, чтобы женщины тайно не травили своих мужей: существование женщины неразрывно связывалось с жизнью ее мужа.

Такое рационалистическое объяснение, предложенное греками, показывает все различие между их миром и миром Востока²⁹. Даже в иномире мифа самосожжению почти не было места. По одному из преданий Семирамида сжигает себя, потеряв свою лошадь. Гибель мужа явилась причиной того, что две мифологические героини бросились в огонь: Лаодамия и Эвадна, жена Капанея. Согласно более равней версии мифа, поступок Эвадны был вызван крайним отчаянием — она бросается со скал в огонь, пожиравший тело ее любимого. Но на картине, которой Филострат восхищался в галерее в Неаполе, Эвадна шествует на погребальный костер со всеми регалиями первожрицы³⁰.

В свете того неприятия, которое античный мир проявлял к самосожжению, еще более примечательными становятся два случая, когда христианские мученицы искали смерти в огне. В Александрии старая Аполлония, которой угрожали пытками, вырвалась из рук солдат и кинулась в огонь. В случае с Агатоникой мы находимся в выгодном положении, располагая более старой греческой версией и позднейшей латинской. В раннем варианте рассказа Агатоника стояла в толпе у костра, на котором сжигали Карпа. Внезапно она воскликнула: «Это блюдо приготовлено для меня! Я должна разделить трапезу и отведать этого славного блюда!». Кто-то в толпе сказал: «Подумай о сыне», но она ответила, что у него есть Бог. После этого она сорвала свои одежды и, ликуя, бросилась в костер. Латинские «Деяния Карпа и его сподвижников» датируются временем, когда в христианстве прочно установился запрет на самоубийства. По этой версии Агатоника была арестована и приведена на костер³¹; таким образом, было исключено всякое указание на добровольную смерть.

Наконец, путь сознательного поиска гибели был закрыт для женщин. В 22 случаях мужчины жертвуют собой ради общего блага, по большей части — на поле брани. Женщинам такая честь не предоставлялась.

Можно ли выделить типично женские способы самоубийства из тех, что были доступны людям античной эпохи? Достаточно посмотреть на рис. 1, где сравниваются способы самоубийств, использовавшиеся женщинами и мужчинами, чтобы убедиться в том, что вешаться и бросаться с высоты — это преимущественно женские способы. Смерть в петле представлялась вполне обычной для женщины. Преобладание такого способа самоубийства в художественных текстах подтверждает это заключение. Тот факт, что художественные произведения изобилуют примерами, когда женщины бросались с высоты, доказывает, что этот внезапный, отчаянный способ кончать с собой считался типичным для женщин. Ясно, что эти модели суицидного поведения основаны на предположениях о причинах, побуждавших женщин к самоубийству.

     

Рис. 1. Сравнение способов самоубийства, избиравшихся мужчинами и женщинами: а — указанные в источниках способы самоубийств, избиравшиеся мужчинами (439 случаев); 6 — указанные в источниках способы самоубийств, избиравшиеся женщинами (158 случаев)

Причины женских самоубийств

Уже неоднократно отмечалось, что античное общество представляло собой «культуру стыда»; боязнь потерять лицо являлась важнейшей силой, заставлявшей индивида поступать определенным образом или, напротив, избегать бесславного поведения. Эту же систему ценностей можно усмотреть в тех причинах, которыми античные наблюдатели объясняли самоубийства. Стыд (лат. pudor) — самая распространенная причина добровольного ухода из жизни, 296 случаев из 923, когда мотивы самоубийства могли быть установлены. Следующим по важности мотивом было отчаяние, desperata salus (204 случая), которое, по существу, присутствует во всех остальных случаях; в известном смысле всякое самоубийство — следствие потери надежды.

Важнее для сопоставлений третья категория, включающая самоубийства, совершенные из-за горя (dolor): как и в наше время, потеря близких родственников или возлюбленного могла толкнуть человека к смерти, но в отличие от современной ситуации эта категория самоубийств, судя по нашим источникам, значительно уступает по численности самоубийствам, продиктованным чувством стыда³². Распределение самоубийств по этим мотивам показано на рис. 2.

     

Рис. 2. Сравнение причин самоубийств мужчин и женщин: а — указанные в источниках причины самоубийств, совершенных мужчинами (652 случая); б — указанные в источниках причины самоубийств, совершенных женщинами (226 случаев)

Хотя, разумеется, существовала огромная разница между обстоятельствами, вызывавшими смертельный стыд у мужчин и женщин, соотношение мужских и женских самоубийств, совершенных по мотивам стыда, оставалось в пределах общего показателя: на три мужских самоубийства % приходилось одно женское (212 случаев против 79). Стыдливость была не только идеальным качеством, которого требовали от женщин миф и поучительные истории, но и в значительной мере исторической реальностью (44 действительных случая против 35 вымышленных или сомнительных). Половое насилие причиняло женскому самолюбию непоправимый ущерб. Известно, что несколько спартанских девушек покончили с собой от стыда (hypo aischynes) после того, как были изнасилованы мессенцами. Иола бросилась с городской стены Эхалии, когда Геракл взял город, но не разбилась, потому что ее одежда погасила скорость падения³³. Когда Гесиод соблазнил дочь Фегея, ее, по одной версии, убили братья; согласно другому рассказу, она повесилась. Априату преследовал Трамбел, и, по некоторым рассказам, она бросилась в море. То же самое сделала Галия, изнасилованная своими сыновьями³⁴.

Мифы содержат ужасающие семейные трагедии: во многих из них разрабатывается проблема кровосмешения. В тех случаях, когда известны и древние версии мифа, мы иногда можем проследить некоторое развитие во взглядах на инцест. Гомер без малейших признаков отвращения говорит о сыновьях Эола, женившихся на своих сестрах. В более поздней версии сказано, что одна из сестер, Канака, забеременела от своего брата Макарея. Узнав о таком позоре, Эол послал им меч³⁵. Мифы осуждают не только сексуальные отношения между братом и сестрой. Связь между отцом и дочерью кончается смертью девушки, вне зависимости от ее личной ответственности. Так умерла Гарпалика, которую изнасиловал ее отец Климен, то же случилось и с дочерью египетского фараона Микерина. Спасаясь от приставаний своего отца Ассаона, Ниоба бросилась со скалы, успев перед этим сжечь своих детей³⁶. Не всегда в мифах женщины выступают безвольными жертвами похоти своих отцов; есть примеры и того, как девушка сама соблазняет отца. Пелопее с помощью хитрых уловок удалось вступить в связь с отцом. Мирра (ее называют также Смирной) обманным путем прокралась на ложе отца. Что касается общей смысловой направленности мифов, то они подтверждают запрет на сексуальные отношения между родственниками. Значима здесь лишь объективная потеря чести, а не личная вина, как это показывает драма Эдипа и Иокасты³⁷. Имеются и исторические примеры. Некая женщина увидела во сне, что у нее «на груди растут колосящиеся стебли пшеницы и, изгибаясь книзу, уходят внутрь ее чресел». Позднее у нее по несчастной ошибке, как прямо говорит Артемидор, рассказавший об этом случае из его практики снотолкователя, произошло соитие с сыном. Когда бесчестие открылось, женщина покончила с собой³⁸.

Эти повествования сообщают преимущественно о сексуальных преступлениях, но порой и иные случаи потери женского достоинства называются в качестве причин самоубийства. Когда в 146 г. до н. э. Муммий взял Коринф, Боиска сначала убила свою дочь, как об этом говорит Родопа в эпитафии, а затем покончила с собой, чтобы избежать позорного рабства. Конечно, боязнь унизительного сексуального насилия имела место и в этом случае, ставшем сюжетом для одной из поэм Греческой антологии³⁹.

Иное дело матери, устыдившиеся поведения своих детей, как, например, Леда, мать Елены, или мать Фемистокла⁴⁰.

Как было сказано выше, desperata salus (отчаяние) покрывает целый ряд мотивов, отличающихся, пожалуй, лишь тем, что среди них нет каких-либо иных ярко выраженных причин. Поэтому едва ли есть смысл подробно останавливаться на содержании побуждений этого типа. Внимания заслуживает лишь тот факт, что античные наблюдатели, говоря о женских самоубийствах, не так часто довольствуются расплывчатым объяснением «отчаяние», называя причину самоубийства: всего 27 случаев (против 146 случаев мужских самоубийств) объяснялись потерей надежды. Женские самоубийства требовали более точного объяснения.

Две павшие весталки потеряли всякую надежду, когда открылось, что они нарушили обет безбрачия. Каннуция Кресцентина и Флорония покончили с собой, чтобы избежать погребения заживо, причем первая бросилась с высоты: способ самоубийства подчеркивает отчаянье⁴¹. Вымышленные женские самоубийства от отчаянья можно проиллюстрировать историей Фисбы, покончившей с собой в порыве отчаяния, когда она обнаружила тело Пирама: он заколол себя мечом по роковому недоразумению. Это одно из немногих самоубийств, нашедших отображение в античной живописи: в Помпеях в доме Лорея Тибуртина была найдена весьма посредственная картина, изображающая Фисбу в тот момент, когда она бросается на огромный меч. Этот необычный для девушки способ самоубийства был, разумеется, подсказан самой ситуацией — одно и то же оружие используется для совместного самоубийства⁴².

Безмолвное отчаянье не позволяет проводить тонкие градации. Когда же самоубийство вызывалось горем, нам легче проследить различия между системами ценностей, в которых жили мужчины и женщины. Так, считалось, что женщина, потерявшая супруга, сына или возлюбленного, скорее покончит с собой, чем мужчина в аналогичной ситуации. Показательно, что при общем соотношении женских и мужских самоубийств 1:3, в разряде самоубийств «с горя» женщины почти не уступают мужчинам — 60:63. Вымышленные примеры ясно указывают на то, что горе было преимущественно женским мотивом самоубийства (из 60 отмеченных само убийств этой категории 48 — вымышленных). В любовных историях юная главная героиня чаще выражает намерение покончить с собой, чем ее молодой партнер, хотя в романах и молодому человеку не возбраняется размышлять о самоубийстве, если он ошибочно поверил в смерть своей возлюбленной или в то, что она не отвечает на его чувства. Юная Акротолевтия восклицает:

«О, если не захочет взять женой меня — готова

К ногам его упасть, молить! Постигнет неудача —

Убью себя, жить без него, я чувствую, не в силах»⁴³.

(перевод А. Артюшкова)

Когда в прелестной пасторали Лонга Хлоя подумала, что Дафнис ее разлюбил, первой мыслью героини было — «Мне больше не жить!». Договор влюбленных о самоубийстве описан у Филострата. В неапольской галерее он видел одну картину, передававшую несколько сцен. «Скалистый берег, хранящий следы вот какой истории. Жили некогда юноша и девушка, оба красивые, оба учились у одного учителя. Они полюбили друг друга, но не было у них возможности обняться. Тогда они решили броситься со скал; так в своем первом и последнем объятии они и упали в море. А Эрот стоит на скале, указывая рукой на море; таким образом художник хотел показать, какой рассказ он имеет в виду»⁴⁴.

Самое острое горе — скорбь по умершему. Здесь число женских самоубийств заметно превосходит число мужских. Редко случалось, чтобы муж накладывал на себя руки, потеряв жену. Валерий Максим приводит в своей сводке памятных историй всего два примера такой мужской любви к супруге (amor coniugalis)⁴⁵. Однако известно немало женщин, которые не могли пережить свое горе. Римская история знает примеры Агриппины Старшей, уморившей себя голодом, когда она потеряла Германика; жены Лигария, ушедшей вскоре вслед за мужем; Порции, которая нашла способ умертвить себя, как ни старались окружающие убрать от нее все смертоносные предметы, «Но если есть желание и воля, скорбящая жена всегда находит способ», — таким замечанием Марциал сопровождает рассказ о том, как Порция проглотила горящие угли. Это средство было под рукой в любом доме; им воспользовалась также Сервилия, жена Лепида, которую побуждали к самоубийству сходные причины — скорбь и верность⁴⁶.

Все эти достойные подражания примеры были отмечены римскими историками. В греческих книгах нет ни одного исторического случая, но художественные тексты неоднократно говорят о самоубийствах скорбящих женщин. Клита повесилась, так же поступила и Филлида, когда решила, что ее муж (по некоторым версиям — суженый) мертв⁴⁷.

Итак, в мифах и повестях скорбь представлена как чувство, которое в женщинах должно доходить до таких пределов, чтобы они кончали с собой. Эта тема присутствует и в «черном юморе». Умирает некий женоненавистник, который тем не менее был женат. Его жена причитает в отчаянии: «Если с тобой что-нибудь случится (эвфемизм для смерти), я повешусь». Умирающий открывает глаза и говорит: «Будь добра, сделай такое одолжение, пока я жив»⁴⁸.

И в художественных текстах, и в редких исторических случаях женские самоубийства, вызванные горем, показывают определенную «половую симметрию», господствовавшую в античном обществе. Эмоции — это сфера женщин. Самоубийство вследствие чрезмерного горя считалось естественным для женщин: это объясняет, почему в данном разряде самоубийств женские составили почти половину. Женщины — носительницы семейных добродетелей, и этот общепринятый взгляд подтверждается суицидным поведением женщин.

Вынужденное самоубийство по приказу императора приходит на память первым, когда думаешь о мотивах самоубийств в античном мире. Эта весьма своеобразная категория стала ведущей в картине античных самоубийств благодаря силе тацитовых суровых описаний положения дел при раннем принципате. Если судить по абсолютным цифрам, вынужденные самоубийства не играли такой уж большой роли — «всего-то» 45 случаев. Конечно, опасность, исходившая от власти, чаще грозила мужчинам, но все же известно 12 случаев (и все исторические), когда кончать с собой вынуждали женщин. Олимпиада велела совершить самоубийство Эвридике, жене Филиппа Арридея, полоумного единокровного брата Александра. Жестокая женщина послала невестке на выбор меч, удавку и яд. Эвридика нашла единственный способ проявить некоторую независимость — повесилась на собственном поясе. Конечно, большинство женщин, жертв вынужденного самоубийства, обладали политическим весом, который определялся положением их мужей. Но отмечен и один такой случай с частным лицом. Фабий Пиктор рассказывает в своих Historiae о женщине, открывшей ящичек, в котором лежал ключ от винного погреба. Ее поймали на месте преступления, и семья женщины заставила ее уморить себя голодом. Данный рассказ показывает, что римлянкам в раннюю эпоху не разрешалось пить вино⁴⁹.

Те общественные роли и общественные обязанности, исполнение которых возлагалось на мужчин, объясняют, почему самопожертвование ради другого человека или ради всего общества было прежде всего мужским делом. Однако и здесь участие женщин достаточно заметно: 10 случаев против 42. В некоторых из этих случаев подчеркивалось, что женщины сделали то, что должны были бы сделать мужчины. Наиболее поучительны случаи, когда женщины вели себя подобно Алкестиде: отдавали свою жизнь ради спасения мужа. Мы не знаем точно, что же именно происходило. Из некоторых надписей ясно лишь одно — люди были твердо уверены, что своей добровольной смертью женщина спасла жизнь мужа. В эпитафии из Одесса (Фракия) неназванную женщину благодарят следующими словами: «…даровав мне жизнь и свободу. Ныне она умерла вместо меня; достойна славы и похвал, как Алкестида». Еще одна «вторая Алкестида» известна по имени — Калликратея. Надпись говорит от ее лица: «Я — новая Алкестида. Умерла за моего благородного мужа Зенона». Целый ряд текстов, латинских и греческих, прославляет некую Ацилию Помптилию, отдавшую жизнь за своего мужа Филиппа. Стояли за этими надписями реальные акты самоуничтожения или, что более вероятно, это лишь примеры чрезмерного самовнушения? Среди редких эпитафий самоубийц представлены и женские. Некая Оппия восхваляется как образец супружеской преданности; к Лаодамии и Арии (греческим и римским олицетворением женской преданности) обращена просьба принять ее в их святое содружество. Так надписи говорят о достойных подражания актах самопожертвования женщин, проявивших исключительную преданность⁵⁰.

В целом преданность (англ. loyalty) была добродетелью, требовавшейся от лиц, которые занимали менее высокое положение на ступенях социальной лестницы. Отношение женщины к мужу во многом являлось примером такого неравного партнерства. С этим согласуется хорошо установленный факт, что самоубийства, совершенные из преданности (Fides), приписываются женщинам чаще, чем можно было бы ожидать, исходя из общего коэффициента 1:3; против 26 случаев, когда верные друзья покончили с собой вслед за своим патроном, я обнаружил не менее 19 примеров, из которых 14 реальные, когда женская преданность была столь велика, что приводила к самоубийству. (Эту категорию самоубийств следует отличать от самоубийств, совершенных под влиянием скорби, которые требовали некоторого времени для принятия решения умереть.) По-видимому, некоторые знатные римлянки без колебаний решались умереть после смерти мужей. Когда в 82 г. до н. э. Антистию перерезали горло, его жена Кальпурния взяла меч и заколола себя. Веллей Патеркул, восхваляя этот поразительный пример преданности, употребляет такие слова, как gloria и fama. В одном вымышленном случае женская преданность является темой риторического упражнения. Сенека Ритор рассказывает такую историю. Как-то муж с женой дали клятвы друг другу, что, если что-нибудь случится с одним из них, другой покончит с собой. Муж, едва покинув дом, послал вестника с сообщением о своей смерти. Преданная жена бросилась с высоты, но осталась жива. Когда она поправилась, ее отец приказал ей развестись. Однако она отказалась сделать это. Тогда она была лишена наследства. Это решение ее отца оспаривается в суде. В заявлении истицы упоминаются мифологические примеры женщин, бросавшихся в погребальный костер мужей, и случаи, когда жены спасали своих мужей ценой собственной жизни, — вероятно, имелись в виду Лаодамия и Алкестида⁵¹.

В распределении мотивов самоубийств можно увидеть подтверждение мысли о том, что старые женщины были «незаметны» в античном обществе. Для людей преклонного возраста характерны две причины самоубийств — ухудшающееся здоровье и усталость от жизни. Я собрал 44 случая, когда люди кончали с собой из-за ухудшающегося здоровья (inpatientia). В 20 случаях указывалось, что человек устал от жизни (taedium vitae); здесь душевные и телесные недомогания сопутствуют друг другу. В обеих категориях самоубийств встречаются лишь несколько женщин. Среди лиц, которые не могли более выносить свою болезнь, отмечены только две женщины. Исторический пример весьма сомнителен: говорят, что Порция, дочь Катона Младшего и жена Брута, еще до своего славного конца в 42 г. до н. э., когда она разделила участь мужа, думала о самоубийстве из-за плохого здоровья. Другой, очевидно вымышленный, случай — нищенка в одном назидательном христианском повествовании. Ее поучал Св. Петр, спросивший ее, почему она не трудится. Нищенка ответила, что зарабатывать на жизнь ей не позволяют больные руки, и добавила, что, «будь она мужчиной»,- бросилась бы в пропасть или в море. Петр припугнул ее, сказав, что за самоубийства людей наказывают на том свете. В конце концов, он чудесным образом исцелил ее и вернул ей одного из сыновей, которого она считала умершим⁵². Taedium vitae, возможно, была причиной смерти Випсании Агриппины (см. выше), если она действительно совершила самоубийство. Отказ от пищи, который, как полагают, она избрала, был излюбленным способом самоубийства стариков, решивших, что они прожили свое.

Мужчины, совершавшие самоубийство, будучи убежденными в том, что жизнь их исчерпана, часто устраивали из своей добровольной смерти своеобразное представление: голодать до смерти в кругу сочувствующих друзей было излюбленным и почетным способом ухода из жизни. Некоторые философские умы приходили к выводу, что не имеет смысла ждать конца, предопределенного природой. Убивая себя не без вызова и некоторой похвальбы, они демонстрировали свою свободу. Нетрудно представить себе, что у женщин едва ли была возможность заслужить высокую репутацию подобным образом. Против 22 случаев самоубийств мужчин можно отметить лишь два женских самоубийства, совершенных ради того, чтобы заслужить одобрение (iactatio) окружающих. О женщинах, совершивших такие самоубийства, мы говорили в других разделах нашей статьи: это — Агатоника, христианка, бросившаяся в костер, и старая дама с острова Кеос, которая выпила яд на глазах озадаченных римлян.

Наконец, существует еще несколько численно небольших категорий самоубийств, совершенных по очень своеобразным причинам. В 19 случаях люди, совершая самоубийство, старались навлечь проклятие на какого-либо человека или общину. В этой категории женщины представлены в соответствии с общим показателем 1:3 — 5 случаев. Сохранилось случайное свидетельство, которое позволяет нам увидеть изнутри настроение одной такой несчастной женщины: Исидора в письме мужу грозит повеситься, если ребенок умрет, а он не вернется вовремя. Сходный элемент мщения есть и в вымышленном примере, созданном Сенекой Старшим: во время гражданской войны некая женщина оставалась преданной своему мужу, несмотря на недовольство ее отца, сторонника другой партии. Когда партия ее мужа была разбита, а сам он погиб, женщина вернулась в дом отца. Тот, однако, отказался впустить ее в дом. «Что же мне делать?», — спросила она в отчаянии. «Умереть», — безжалостно ответил он. И тогда она от отчаяния и желания отомстить повесилась в портике дома. Место, выбранное для самоубийства, ясно показывает, что женщина хотела наказать безжалостного отца, посеяв у него в душе чувство вины⁵³.

В античных представлениях о самоубийстве чувство вины не выступает в числе главных мотивов. Конечно, не всегда можно провести грань между стыдом и чувством вины, но ясно, что угрызения совести не играли здесь большой роли. Среди небольшой группы людей, совершивших или пытавшихся совершить самоубийство из-за угрызений совести или чувства вины, женщин больше, чем положено, — 5 случаев на 8 мужских, но ни один из этих примеров не может считаться реальным. Алкиноя была замужем за Амфилохом, но влюбилась в Ксанфа и бежала с ним на его корабле. Потом она, однако, почувствовала такую вину, что прыгнула за борт⁵⁴.

С прошлого столетия объяснения самоубийств ищут обычно в душевном расстройстве. Как-то спокойнее считать, что самоубийство не совершается нормальным человеком. И хотя в последние десятилетия специалисты предупреждают о том, что нельзя все самоубийства рассматривать как поступки лиц неуравновешенных, в важности психических факторов сомнений не высказывалось. В античных представлениях о самоубийстве подобного подхода не было; какой-либо врожденной предрасположенности к самоубийству не замечали. Иногда (17 случаев) люди убивали в себя в приступе бешенства. Эта острая форма сумасшествия в определенном смысле не воспринималась как абсолютно не подобающая человеку, например, испытавшему жестокий удар судьбы. Среди тех, кто покончил с собой в состоянии безумия, отмечены всего три женщины. Мифологический пример находим в истории Аглавры и Герсы. Вопреки прямому запрету Афины они заглянули в ларец, врученный им богиней. Увидев Эрихтония, они сошли с ума и бросились с высоты. Следует заметить, что безумие здесь, как и в большинстве других случаев, считалось вызванным особой причиной — божественным наказанием или ужасным переживанием. Божество названо в качестве возможной причини эпидемии самоубийств, охватившей в 277 г. до н. э. Милет. Без всяких видимых причин милетские девушки стали вешаться одна за другой. Часть людей винили в этом богов, другие искали объяснений в перемене климата, воздуха. Разумеется, никто из древних не пытался объяснять самоубийства социальными причинами, например сложным и опасным положением молодых девушек. Эпидемия прекратилась после того, как милетяне последовали совету какого-то мудрого человека. Он предложил обнаженные тела повесившихся проносить по улицам города⁵⁵. Это грубое средство положило конец загадочному явлению, единственному случаю «инфекционных» самоубийств, отмеченному в античности.

Можем ли мы, завершив наш мрачный обзор групп, способов и причин, выявить какие-либо особые черты, присущие женским самоубийствам? И был ли смысл проводить различие между реальными случаями и теми, о которых говорят мифы и неясные слухи? Женские самоубийства не привлекали внимания историков и авторов других достоверных книг. Однако вымысел — в том широком смысле, в каком мы употребляем здесь это слово — может много рассказать о ситуациях, толкавших женщин к самоубийству, и о способах ухода из жизни, считавшихся типично женскими. То, на что указывает фактический материал, вымысел подтверждает и дополняет: выбирая способ самоубийства, женщины предпочитали петлю или прыжок с высоты. Они стеснялись публичности, которой жаждали многие мужчины, когда кончали с собой. Мотивами женских самоубийств были личные переживания или на это их толкали семейные добродетели. В современной литературе положение женщин в античном обществе часто называют бедственным. Что женщины на самом деле думали о своем положении — почти не известно, и уж совсем ничего нельзя сказать о том, насколько они благоденствовали: счастье — это неисторическая величина, для его измерения нет каких-либо параметров. Но на все — часто поверхностные — нынешние сетования на жалкое положение женщин в классической древности можно возразить, что античный мир удивительно рано проявил интерес к «внутреннему миру» женщин. Во многих мифах, драмах или повестях раскрывается женский взгляд на жизнь и смерть. И наше подробное исследование женских самоубийств, реальных и вымышленных позволяет обнаружить то же внимание и понимание древними женской души.

Перевод И. С. Клочкова.

Примечания

1. Книга выходит на английском языке в лондонском издательстве Рутледж и на голландском — в Социалистическом издательстве, Неймеген.

2. «Не подлинные» случаи представлены в основном примерами из источников последней группы, найденными в «литературном» материале. Для краткости слово «вымысел» в дальнейшем будет употребляться для всех «не подлинных» случаев.

3. Cass. Dio. LVI. 14. 5.

4. Flor. I. 38. 17; Oros. Historiae adversus paganos. V. 16. 13.

5. Liv. VIII. 18.8.

6. Aischyl. Hiketidis. 787/8 (сходное высказывание в строке 803/4); Men. Koneiazomenai.

7. Для достоверных случаев соотношение у мужчин 1:7 (62 попытки против 429 совершенных самоубийств), у женщин — 1:6 (17 против 91). В художественных текстах число попыток самоубийств, предпринятых мужчинами, составляет менее половины числа совершенных (60 против 132), тогда как у женщин отмечены 43 попытки на 78 совершенных самоубийств.

8. Уязвленнее достоинство императорской особы было не единственной причиной. Юлия Домна также страдала от рака груди (Cass. Dio. LXXVIII (LXXIX). 23. 1).

9. Xen. Ephesiakos. 5. 6. 3.

10. Plant. Aulularia. 77.

11. Anthologia Palatina. 9. 245.

12. «Hippokrates», Peri Parthenion.

13. Строки 13/14 в надписи, опубликованной Лебеком (Zeitschrift fur Papyrologie und Epigraphik. 1985. 59. S. 7-8).

14. Appoll. Bibl. III. 14.7.3; Ampelius. 2. 6.

15. Paus. IX. 17.1.

16. В 52 случаях люди прибегали к различным, нередко очень необычным способам самоубийств. Не менее чем в 282 случаях способ самоубийства не указан точно, хотя в большинстве случаев, в которых фигурируют воины, военачальники и политические деятели, по-видимому, использовалось оружие. Однако, чтобы не исказить результаты исследования, представив свои умозаключения как свидетельства древних, я в таких случаях ставил в графе «способ самоубийства» знак вопроса. Основные данные см. и моей работе «From Autothanasia to Suiside» (Приложение А).

17. Liv. I. 58.11; Val. Max. VI. 1.1.

18. Plut. Мог. 775 E.

19. 81 случай повешения против 66 случаев с применением оружия.

20. Eur. Helena. 298-303.

21. Plut. Моr. 674 А.

22. Seneca. Oedipus. 1033-1041; Phaedra. 1177.

23. CIL. I. 1418; XI. 6528; Dig. 3. 2. 11.3; 48.21.3.2; о способах, чаще всего использовавшихся рабами: Dig. 21.1.23.3.

24. De virginibus. 3.33-36.

25. Клеопатра: Veil. Pat. II.87.2; Ирада и Хармион: Plut. Ant. 85/6; старая дама с Кеоса: Val. Мах. II.6.8.

26. Антия: Хеп. Ephesiakos. III.5.7; женщины, готовые умереть, из одноименной драмы Менандра; Елена после возвращения из «плена»: Soph. fr. Radt. 178.

27. CIL. IX.2229.

28. Аргантона: Parthenios. Erotika pathemata. 36.5; слухи о смерти Агриппины, Тас. Ann. VI.25.1; два других случая, реальность которых невозможно подтвердить, — Харита (Apul. Met. 8.7.4) и Федра, пожелавшая уморить себя голодом из-за невозможной любви к своему пасынку Ипполиту (Eur. Hip. 227).

29. Diod. Bibl. XIX.34.1-6.

30. Семирамида: Hyginus. Fabulae. 242.4; Лаодамия; Hyginus. Fabulae. 94.3; Эвадна: Eur. Hik. 1016; Philostr. Eikones. 2.30.2.

31. Acta SS, Mart.: Karpos e. a.

32. Здесь нет места объяснять причины моей классификации мотивов самоубийств. Достаточно будет сказать, что я принял античную парадигму мотиваций, главным образом из римских юридических источников, в которых достаточно подробно описаны все мыслимые причины (Dig. 3.2.11.3; 28.3.6.7; 29.5.1.23; 49.14.45.2; Ruffus. Leges militares. 24).

33. Спартанские девушки: Paus. IV.4.2. О сходном с прыжком Иолы удачном падении Клюзии, пытавшейся избежать брака с Валерием Торкватом, рассказывает Плутарх (Plut. Моr. 308 F).

34. Дочь Фагея: Certamen Homeri et Hesiodi. 245; Априата: Parthenios. Erotika pathemata. 26.2.

35. У Канаки, историю которой рассказал Бврипид в «Эоле», есть римский двойник — Канулия. Она была одной из шести дочерей Папирия Толуцера и Юлии Пульхры. Ее старший брат Папирий Роман вступил с ней в любовную связь. Узнав о таких ужасных отношениях, отец послал Канулии меч; о наказании сына не упоминается (Plut. Моr. 312D).

36. Гарпалика: Parthenios. Erotika pathemata. 13; дочь Микерина: Herod. II. 131; Ниоба: Parthenios. Erotika pathemata. 33.13.

37. Пелопея: Hyginus. Fabulae. 87; 243.8; Мирра (Смирна): Ovid. Met.10.378.

38. Oneirokritika. 5. 63.

39. Anthologia Palatina. 7. 493.

40. Леда: Eur. Hel. 200; мать Фемистокла: Plut. Them. 1.138.4.

41. Cass. Dio. LXXVII (LXXVIII).16.3; Liv. XXII. 57.2.

42. В Помпеях были найдены еще три росписи, изображающие эту сцену, как она описана у Овидия.

43. Plaut. Mil. 1239-1241.

44. Philostr.Eikones. 1.12/13.

45. Гай и Марк Плавций Нумида: Val. Мах. IV.6.2.3.

46. Агриппина Старшая: Suet. Tib. 53.2; не названная по имени жена Лигария: Арр. ВС. IV.4.23; Порция: Val. Max. Mem. IV.6.5; Сервилия: Veil. Pat. II.88.3.

47. Клита: Parthenios. Erotika pathemata. 28.2; Филлида: Hyginus. Fabulae. 243.6.

48. Philogelos. 248.

49. Эвридика, жена Арридея: Diod. XIX.11.7; жена римлянина, пытавшаяся проникнуть в винный погреб: Plin. NH.XIV.89.

50. Алкестида из Одесса: Peek. Griechische Verinschriften. I. 2088a; Калликратея: ibid. 1738; Помптилия: CIL.X.7563-7578; Оппия: CIL.X.5920.

51. Кальпурния: Veil. Pat. II.26.3; жена, которую обманно толкнули к самоубийству: Seneca Rhetor. Controversiae. II.2.

52. Порция: Plut.Brut. 53.5; нищенка. Pseudo-Clementina. 12.13 (Migne. Patrologia Graeca 11.312 В).

53. Исидора: PSI. 177; дочь безжалостного отца: Seneca Rhetor. Controversiae. 10.3.

54. Parthenios. Erotika. pathemata. 27.2.

55. Аглавра и Герса: Paus,. I.18.2 (см. также Hyginus. Fabulae. 166; Eur. Ion. 21 sq., 270 sq.); милетские девушки; Plut. Моr. 249.

 

Библиография

Здесь указаны названия только тех работ, которые имеют исключительную важность для данной статьи. Более полную библиографию см. в моей книге «From Autothanasia to Suicide».

Aigner H. Der Selbstmord im Mythos. Habilitations-Schrift. Graz, 1982

Baechler J. Les suicides. P., 1975

Bayet Albert. Le suicide et la morale. P., 1922

Bels J. La mort volontaire dans l’oeuvre de saint Augustin // Bevue de l’histoir, le religions. 1975. 187. P. 147-180

Bohannan. African Homicide and Suicide. Princeton — New York, 1960

Donat de Chapeaurouge P. (ed.) Selbstmorddarstellungen des Mittelalters//Zeitsch-rift fur Kunstwissenschaft. 1960. 14. S. 135-146

Delcourt M. Le suicide par vengeance dans la Grece ancienne // Revue de l’histoire des religions. 1939. 119. P. 154-171

Donaldson I. The Rapes of Lucretia. A Myth and its Transformations. Oxf., 1982

Dover K. J. Greek Popular Morality. Oxf., 1974

Durkheim Entile. Le suicide. 1897: 2-me ed. P., 1930

Fraenkel E. Selbstmordwege // Philologus. 1932. 87. S. 470 — 473

Garland R. The Greek Hay of Death. L., 1985

Geiger K. A. Der Selbstmord im klassischen Altertum. Augsburg, 1888

Gelfand M. Suicide and Attempted Suicide Among the Shorn: Research Report // Zambezia. 1972. 2.2. P. 73-78

Godderis Jan. Galenos van Pergamon over psychische stoornissen, Leuven — Amersfoort, 1988

Gourevitch D. Le triangle hippocratique dans le monde Greco-Romain. Le malade, sa maladie et son medicin. Paris — Roma, 1984

Griffin M. P. Seneca. A Philosopher in Politics. Oxf., 1976

Grise Y. Le suicide dans la Rome antique. Montreal — Paris, 1983

Haegg Tomas. The Novel in Antiquity. Oxf. 1983 (Swedish edition 1980)

Hirzel R. Der Selbstmord // Archiv fur Religionswissenschaft. 1908. U.S. 75-104, 243-284, 417-476; Nachdruk. Darmstadt, 1966

King Helen. Bound to Bleed: Artemis and Greek Women /V A. Cameron, Л. Kurt. Images of Women in Antiquity. L., 1983

Moron P. Le suicide. P., 1975

Schmidt B. Der Selbsmord der Greise von Keos // Neue Jahrbiicber fur К lass. Alt. 1903. 11. S. 617-628

Steiner G. Antigones. The Antigone myth in Western literature, art and thought. Oxf., 1984

Taylor Steve. Durkheim and the Study of Suicide. L., 1982 Thalheim. Selbstmord // RE

Versnel H. S. Destruction, Devotio and Despair in a Situation of Anomy: The Mourning for Germanicus in Triple Perspective // Perennitas, Festschrift, Brelich, Roma, 1980

Versnel H. S. Self-sacrifice, Compensation and the Anonymous Gods // Le sacrifice dans l’antiquite. Entretiens sur l’antiquite classique. 27. Geneve, 1981. P. 135-194

Voisin J.-L. Le suicide d’Amata // REG. 1979. 57. P. 254-266

Voisin J.-L.Apicata, Antinous et quelques autres // Melanges d’archeologie et d’histoire de I’ecole francaise de Rome. 1987. 99. 1. P. 257-280

Wacke A ndreas. Der Selbstmord in romischen Recht und in der Rechtsentwicklung //. Zeitschrift der Savigny-Stiftung fur Rechtsgeschichte-Romanist. Abt. Series. 1980. 97, S. 26-77

Walcot Peter. Suicide. A Question of Motivation // Studies in Honour of Т. В. L. Webster. I. Bristol, 1986. P. 231-237

 

Список 229 случаев женских самоубийств

Сокращения в таблице:

Имя. Греческие имена даны в транскрипции, максимально приближенной к древнему написанию, когда имя не указано в источнике, дается латинское описание лица, совершившего самоубийство.

Культура: греческая; римская; Н — не греческая и не римская (варварская).

Способ — способ самоубийства: голод, огонь, оружие, повешение, прыжок с высоты, прочие.

Мотив — причина самоубийства: безумие (furor), вина (conscientia), горе (dolor), здоровье — ухудшение здоровья (inpatientia), отчаяние (desperata salus), преданность (rides), принуждение (neceasitas), похвала — стяжение похвал (iactatio), проклятье — навлечение проклятий (exsecratio), самопожертвование (devotio), стыд (pudor), усталость (taedium vitae).

Самоубийство— совершение самоубийства: + — совершено, — — нет, ? — сомнительно

Реальность: + — реальное (т. е. представлено источником как исторический случай); — — вымышленное, ? — сомнительный случай.

Имя	Культура	Способ	Мотив	Самоубийство	Реальность	Источник
Acroteleutium	римская	?	горе	—	—	Plaut. Mil. 1239-1241
Aemilia Lepida	римская	?	стыд	+	+	Tac. An.VI.40.4 (46.4)
Agathonike	греческая	огонь	похвал	+	+	Acta SS. Mart.: Karpos e.a.
Aglauros et Herse	греческая	прыжок	безумие	+	?	Paus. 1.18.2
Agrippina maior	римская	голод	горе	+	+	Suet. Tib. 53.2
Agrippina minor	римская	?	стыд	+	—	Cass. Dio. LXI (LXII).14.3
Aithra	греческая	?	горе	+	?	Hyginus. Fab. 243.2
Albucilla	римская	оружие	стыд	—	+	Tac. An. VI.48.6 (54.6)
Alkestis	греческая	?	самопожертвование	+	?	Hyginus. Fab. 243.4
Alkestis in Odessos	греческая	?	самопожертвование	+	+	Peek. Gr. Versinschr. 12088а
Alkinoe	греческая	прыжок	вина	+	?	Parthenios. Er. path. 27.2
Althaia	греческая	оружие	горе	+	?	Ov. Her. 9.157
Amata	Н	повешение	горе	+	?	Verg. Aen. 12.603
Amophinome	греческая	оружие	проклятье	—	?	Diod. IV.52.5
Amophinomene	греческая	оружие	стыд	+	?	Diod. IV.50.2
ancilla Graeca	греческая	повешение	отчаяние	—	+	Val. Max. VI 1.3 ext. 5
Anthia 1	греческая	?	отч.	—	—	Xen. Eph. 2.1.4 sqq.
Anthia 2	греческая	?	самопожертвование	—	—	Xen. Eph. 2.4.5 sqq.
Anthia 3	греческая	яд	отчаяние	—	—	Xen. Eph. 3.5.7 sqq.
Anthia 4	греческая	?	горе	—	—	Xen. Eph. 4.5.6
Anthia 5	греческая	?	отчаяние	—	—	Xen. Eph. 5.8.
Antigone	греческая	повешение	отчаяние	+	?	Soph. Ant. 1221
Antikleia	греческая	?	горе	+	?	Hyginus. Fab. 243.1
Antipoini filiae	греческая	?	самопожертвование	+	?	Paus. IX.17.1
Antistia Pollita	римская	оружие	преданность	+	+	Tac. An. XVI.11.4
Antonia	римская	?	принуждение	+	+	Cass. Dio. LIX.3.6
anus Cea	греческая	яд	похвала	+	+	Val. Max. 11.6.8
anus quaedam	римская	повешение	усталость	+	—	Apul. Met. 6.30
Apicata	римская	?	отчаяние	+	+	CIL. XIV.4533c 11. r. 17-18
Apollonia	римская	огонь	отчаяние	+	+	Eus. HE. 6.41
Apriate	греческая	прыжок	стыд	+	?	Parthenios. Er. path. 26.2
Arachne	греческая	повешение	стыд	+	?	Ov. Met. 6.134
Arganthone	греческая	голод	горе	+	?	Parthenios. Er. path. 36.5
Ariadne	греческая	повешение	горе	+	?	Plut. Thes. 20
Aristotimi uxor	греческая	повешение	отчаяние	+	+	Plut. Mor. 253B
Arria Prisca 1	римская	прочие	преданность	—	+	Plin. Ер. III.16.12
Arria Prisca	римская	оружие	преданность	+	+	Mart. 1.13
Arruntii uxor	римская	голод	горе	+	+	App. Emph. 4.4.21
Axiothea et affines	греческая	?	стыд	+	+	Diod. XX.21.2
Basilida filia	греческая	повешение	отчаяние	+	+	Suidas s. v. Pythagoras Eph.
Basilo	греческая	?	горе	+	?	Antologia Palatina. 7.517
Berenike	греческая	яд	принуждение	—	+	Plut. Luc. 18.6-7
Berenikes mater	греческая	яд	преданность	+	+	Plut. Luc. 18.6-7
bibaх femina	римская	голод	принуждение	+	+	Plin. NH. XIV.89
Bisaltia	Н	оружие	горе	+	+	Plut. Mor. 311D
Boiska	греческая	повешение	стыд	+	?	Antologia Palatina. 7.493
Boudicca	Н	яд	стыд	+	+	Tac. An. XIV. 37.2
Britomartis-Diktynna	греческая	прыжок	стыд	+	?	Kallim. Hymn, in Artem. 195
Byblis	греческая	повешение	горе	+	?	Ov. Ars. am. 1.283
Calpurnia, Antistii	римская	оружие	пред	+	+	Veil. Pat. 11.26.3
Cannutia Crescentina	римская	прыжок	отчаяние	+	+	Cass. Dio. LXXVII (LXXVIII). 16.3
Canulia	римская	оружие	стыд	+	?	Plut. Моr, 312D
Caparronia Vestalis	римская	повешение	стыд	+	+	Oros. IV.5.9.
Charilla	греческая	повешение	стыд	+	+	Plut. Моr. 293D
Charite	греческая	оружие	стыд	+	—	Apul. Met. 8.14
Charite	греческая	голод	горе	—	—	Apul. Met. 8.7.4
Charmion	греческая	яд	преданность	+	+	Plut. Ant. 85
Chilonis	греческая	повешение	отчание	—	+	Plut. Pur.27.9
Chloe 1	греческая	?	горе	—	—	Longos. IV. 18.2
Chloe 2	греческая	?	горе	—	—	Longos. IV.27.2
Clusia	римская	прыжок	стыд	—	?	Plut. Моr. 308F
Comensis uxor	римская	прыжок	горе	+	+	Plin. Ер. VI.24.2-5
conspirata	римская	оружие	стыд	+	+	Cass. Die. LVIII.27.4
Cornelia, Calvisii uxor	римская	?	стыд	+	+	Cass. Dio. LXIX.18.4
Coraeiia, Pompeii uxor	римская	прочее	горе	—	+	Luc. Phars. 654-661
Coraificia	римская	оружие	принуждение	+	+	Cass. Dio. LXXVII (LXXVIII).16.6a
Damokrita	греческая	оружие	стыд	+	+	Plut. Моr. 775Е
Danae	греческая	повешение	стыд	—	?	Aesch. Diktuoulkoi, fr.168
Deianeira	греческая	оружие	стыд	+	?	Soph. Trach. 881
Demo	греческая	повешение	горе	+	?	Antologia Palatina. 7.473
Demonassa	греческая	прочие	горе	+	+	Dio Chrys. Or. 64.4
Dido	Н	оружие	горе	+	?	Verg. Aen. 4.642-692
Dionysii uxor	греческая	?	стыд	+	?	Plut. Dio. 3.1
Domitilla	римская	?	стыд	+	+	Lebek. ZPE. 1985.59.7-8
Eiras	греческая	яд	преданность	+	+	Plut. Ant. 86
Elektra	греческая	оружие	преданность	—	?	Eur. El. 688
Ennia, Macronis uxor	римская	?	принуждение	+	+	Cass. Dio. LIX.10.6
Epicharis	римская	повешение	самопожертвование	+	+	Tac. An. XV.57.2
Erechthei filiae	греческая	преданность	+	?	?	Apollod. III.15.4.5
Erigone	греческая	повешение	горе	+	?	Apollod. HI.14.7.3
Euadne Kapanei uxor	греческая	огонь	горе	+	?	Eur. Hik. 1016
Euadne Peliae filia	греческая	?	стыд	—	?	Diod. IV.52.5
Euopis	греческая	повешение	стыд	+	?	Parthenios. Er. path. 31
Europa	греческая	повешение	отчаяние	—	?	Ноr. Od. 3, 27.57
Eurydike Arrhidaei uxor	греческая	повешение	принуждение	+	?	Diod. XIX. 11.7
Eurydike Kreontis uxor	греческая	оружие	горе	+	?	Soph. Ant. 1282: 1315
temina se iugulans	греческая	повешение	?	?	+	Hipp. Ер. 5.33 (L.5.230)
femina somniens	греческая	?	стыд	+	+	Artemidor. Oneir. 5.63
feminae pendentes	греческая	повешение	?	+	+	Diog. Laert. 6.52
fieminae quaedam	римская	?	стыд	+	+	Aug. Civ. 1.17
filia patris demetis	римская	повешение	проклятье	+	—	Sen. Rhet. Contr. 10.3
Floronia	римская	?	отчаяние	+	+	Liv. XXII.57.2
Fulvii uxor	римская	оружие	стыд	+	+	Plut. Моr.508В
Gidica	римская	повешение	горе	+	?	Plut. Моr. 314С
Habrok. & Anthiae matres	греческая	?	горе	+	—	Xen. Eph.5.6.
Halia	греческая	прыжок	стыд	+	?	Diod. V.55.7
Harpalyke	греческая	?	стыд	+	?	Parthenios. Er. path. 13
Hasdrubalis uxor	Н	прыжок	стыд	+	+	Flor. 1.21.17
Hekabe	греческая	отчаяние	стыд	+	?	Hyginus. Fab.III
Helena dolens	греческая	оружие	вина	—	?	Eur. Hel.298 4 355
Helena in Troia	греческая	?	стыд	—	?	Ноr. II. 3.173
Helena petita	греческая	оружие	преданость	—	?	Eur. Hel. 839
Helena repetita	греческая	яд	отчание	—	?	Soph. fr. Radt 178
Hermione	греческая	повешение	вина	—	?	Eur. Andr. 811
	греческая	прыжок	отчаяние	+	?	Musaios 341
Hiketidis	греческая	повешение	стыд	—	?	Aesch. Hik. 4654+787+803
Hipparchia	греческая	?	проклятье	—	+	Diog. Laert. VI.96
Hippo	греческая	прыжок	стыд	+	+	Val. Max. VI. 1 est.
Hippodameia	греческая	?	отчаяние	+	?	Hyginus. Fab. 85
Ilione	греческая	?	горе	+	?	Hyginus. Fab. 243.4
Ino	греческая	прыжок	горе	+	?	Hyginus. Fab. 2.5
Ioessa	греческая	прочее	горе	—	—	Louk. Hetair, Logoi, 12.2
Iokaste (Hom: Epikaste)	греческая	повешение	стыд	+	?	Hom. Od. 11.278 — 280
Iole	греческая	прыжок	стыд	—	?	Plut. Моr. 308F
Ischomachi filia	греческая	повешение	стыд	—	+	Andokides. 1.125
Isidora	греческая	повешение	проклятие	—	+	PSI. 177
Iulia Domna	римская	голод	стыд	+	+	Cass. Dio. LXXVIII (LXXIX). 23.1
Kallikrateia	греческая	?	самопожертвование	+	+	Peek. Gr. Versinschr. 11738
Kallirhoe	греческая	?	стыд	—	—	Charito. 11.5.12
Kallirhoe Calydonia	греческая	оружие	стыд	+	+	Paus. VII. 21.1
Kallirhoe Lyci filia	греческая	повешение	горе	+	?	Plut. Моr. 311С
Kalyke	греческая	прыжок	горе	+	?	Athen. 14.619E
Kalypso	греческая	?	горе	+	?	Hyginus. Fab.243.7
Kamma	Н	яд	отчаяние	+	+	Plut. Mor.258B
Kanake	греческая	оружие	стыд	+	?	Eur. Aiolos
Kleite	греческая	повешение	горе	+	?	Parthenios. Er. path.28.2
Kleoboia	греческая	повешение	вина	+	?	Parthenios. Er. path. 14.4
Kleopatra	греческая	яд	стыд	+	+	Vell.Pat. II.87.2
Klytaimnestra	греческая	повешение	горе	—	?	Aisch. Agam.875/6
Koneiazomenai	греческая	яд	отчаяние	—	—	Men. Koneiazomenai
Kreusa	греческая	прочие	стыд	—	?	Eur. Ion. 1065
Kroisi uxor	Н	пряжок	отчаяние	—	+	Ktesias. Pers. 4
Kyane	греческая	оружие	стыд	+	?	Plut. Моr. 310G
Laodameia	греческая	огонь	предданность	+	?	Hyginus. Fab. 94.3
Leda	греческая	повешение	стыд	+	?	Eur. Hel. 200/1
Leokorides	греческая	?	самопожертвование	?	?	?
Leukippe	греческая	повешение	проклятье	—	—	Ach. Tat. II.30.2
Ligarii uxor	римская	голод	горе	+	+	App. Emph. 4.4.23
Lucretia	римская	оружие	стыд	+	+	Liv. 1.58.11
Makaria	греческая	?	самопожертвование	+	?	Eur. Herakleid. 530. sqq.
Mallonia	римская	оружие	стыд	+	+	Suet. Tib. 45
matrona et filiae	римская	оружие	стыд	+	+	Eus. HE.8.14
matrona ornata	римская	прыжок	стыд	+	+	Prok. Anekd.7
matrona violate	римская	?	стыд	+	+	Oros. 5.24.3
matronae venen. terentes	римская	яд	отчаяние	+	+	Liv. VIII.18.8
Medeia	греческая	повешение	горе	—	?	Apoll. Rhod. 3.789
mendicans mulier	греческая	прочие	здоровье	—	—	Clem.12.13/14 (PG 2.312B)
Menippe et Metioche	греческая	оружие	самопожертвование	+	?	Ov. Met. 13.692
Messalina	римская	оружие	принуждение	+	+	Tac. An.XI.38.1
Methymna	греческая	повешение	горе	+	?	Antologia Palatina.7.473
Milesiae puellae	греческая	повешение	безумство	+	+	Plut. Моr. 249В — D
Milesiae puellae tres	греческая	?	стыд	+	+	Antologia Palatina.7.492
Molpadia et Parthenos	греческая	прыжок	стыд	—	?	Diod.V.62.3
Monime	греческая	оружие	принуждение	+	+	Plut. Luc.18.6
mulieres Ardubenses	Н	прыжок	стыд	+	+	Cass. Dio. LVI.14.5
Munatia Plancina	римская	?	стыд	+	+	Tac. An. VI.26.5(6.33.5)
Mutilia Prisca	римская	оружие	стыд	+	+	Cass. Dio. LVIII.4.6
Mycerini filia	Н	повешение	стыд	+	?	Herod. II.131
Myro et soror	греческая	повешение	принуждение	+	+	Plut. Моr. 253D
Myrrha (Smyrna)	греческая	повешение	стыд	—	?	Ov. Met.10.378
Myrtion	греческая	повешение	горе	—	—	Louk. Hetair.logoi 2.4
Neaira	греческая	?	горе	+	?	Hyginus. Fab. 243.4
Neoboule	греческая	повешение	стыд	+	?	Antologia Palatine.7.69+70 +71
Nikerati uxor	греческая	?	стыд	+	+	Hieoron. adv. Iov.1.44
Niobe	греческая	прыжок	стыд	+	?	Parthenios.Er.path.33.3
Ocellatae sorores	римская	?	принуждение	+	+	Suet. Dom.8
Ochne	греческая	прыжок	вина	+	?	Plut. Mor.300F
Oinone	греческая	повешение	горе	+	?	Apollod. III.12.6
Oppia	римская	?	?	+	+	CIL. X.5920
orbata sacrilega	римская	повешение	горе	—	—	Sen. Rhet. Contr. 8.1
Ovidii ixor I	римская	?	отчаяние	—	+	Ov. Trist.1.3.99
Ovidii uxor 2	римская	огонь	преданность	—	+	Ov. Pont.3.1.111/2
Pantheia	римская	оружие	стыд	+	+	Xen. Cyr. VII.3.14
Parthenope	греческая	прыжок	горе	+	—	Dionysios Periegetes.359
Paulina, Senecae uxor	римская	оружие	преданность	—	+	Tac. An. XV.63
Paxaea, Labeonis uxor	римская	оружие	преданность	+	+	Tac. An. VI. 29.1(6.35.11
Felagia & soror (&mater)	римская	прыжок	стыд	+	+	Ambros. Virg.3.33 — 36
Pelopeia	греческая	?	стыд	+	?	Hyginus. Fab. 87.243.8
Periandri mater	греческая	?	горе	+	+	Plut. Mor. 146D
Phaedrae nutrix	греческая	прыжок	горе	—	?	Eur. Hip. 356
Phaidra 1	греческая	голод	горе	—	?	Eur. Hip.277
Phaidra 2	греческая	повешение	стыд	+	?	Eur.Hip.726
Phegei filia	греческая	повешение	стыд	+	?	Cert. Horn. et. Hes.245
Pheidonis filiae	греческая	прыжок	стыд	+	?	Hieron. ad. Iov.1.41
Pherorae uxor	Н	прыжок	стыд	—	+	Josephus Pol. loud. 1.594
Phila	греческая	яд	стыд	+	+	Plut Demet.45.1
Phoebe	римская	повешение	стыд	+	+	Suet. Aug. 65
Phyllis	греческая	повешение	стыд	+	?	Hyginus. Fab. 243.6
Polyxena	греческая	оружие	горе	+	?	Philostr. Her. 51.2 — 6
Pompeia Paulina	римская	оружие	преданность	—	+	Tac. An. XV.64.1
Pomptilla, Atilia L. F	римская	?	самопожертвование	+	?	CIL. X.7563-7578
Poppaea Sabina	римская	?	отчаяние	+	+	Tac. An. XI.2.5
Porcia Catonis filia I	римская	?	здоровье	—	+	Plut. Brut. 53.65
Porcia Catonis filia 2	римская	прочие	горе	+	+	Val. Max. IV.6.5
Psyches sorores	греческая	повешение	горе	—	—	Apul. Met. 5.16
puella in picture	греческая	прыжок	горе	+	?	Philostr. Eik.1.12
puellae ingenuae	римская	?	стыд	+	+	Lact. Mort. persec. 38.5
Pythia pressa	греческая	прыжок	безумие	+	+	Plut. Mor. 438B
Sappho	греческая	прыжок	горе	+	+	Amp.8.4
Selene	греческая	прыжок	горе	+	?	Diod. III.57.5
Semiramis	Н	огонь	горе	+	?	Hyginus. Fab.242.4
Servilia. Bareae filia	римская	?	принуждение	+	+	Tac. An. XVI.33.2
Servilia, Lepidi uxor	римская	причие	горе	+	+	Vel. Pat.2.88.3
Sextia	римская	оружие	преданность	+	+	Tac. An. XVI. 11.4
Sextia, Scauri uxor	римская	оружие	преданность	+	+	Tac. An. VI.29.7 (6.35.7)
Simike	греческая	прыжок	отчаяние	—	—	Men. Dysk.583
Sisyngambris	Н	голод	горе	+	+	Diod. XVII.118.3
Skedasi & Leuctri filiae	греческая	повешение	стыд	+	+	Diod. XV.53.3
Skylla	греческая	прыжок	горе	+	?	Hyginus. Fab. 197.3
soror sponsae corrupta	греческая	повешение	стыд	+	+	Canon. Cone. Ancyrae.25
Spartana serva	греческая	?	стыд	+	+	Plut. Моr. 242D
Spartanae puellae	греческая	?	стыд	?	?	Paus. IV.4.2
Staphyla	римская	повешение	отчаяние	—	—	Plaut. Aul.77
Stheneboia	греческая	?	горе	+	?	Hyginus. Fab.57.5
Tegeaae puella	греческая	?	стыд	+	+	Paus. VIII.47.6
Telesinia Crispinilla	римская	голод	горе	+	+	CIL. IX.2229
Teutonum uxores	Н	прочее	стыд	+	+	Flor. 1.38.17
Theano	греческая	оружие	отчаяние	+	?	Hyginus. Fab. 186
Themisto	греческая	?	горе	+	?	Hyginus. Fab. 1.2
Themistoclis mater	греческая	?	стыд	+	?	Plut. Them.2.6
Thisbe	Н	оружие	отчаяние	+	?	Ov. Met.4.162
Tigurinorum uxores	Н	прочие	стыд	+	+	Oros. V. 16.13
uxor Ketei iunoior	Н	огонь	преданность	+	+	Diod. XIX.34.1 — 6
uxor mariti absentis	римская	прыжок	преданность	—	—	Sen. Rhet. Contr. 2.2
uxor mulierum osoris	греческая	повешение	горе	?	—	Philogelos. 248
Valeria Tusculanaria	римская	прыжок	стыд	—	?	Plut. Моr. 311В
Varonilla	римская	?	принуждение	+	+	Suet. Dom. 8
Vestalis	римская	?	стыд	+	+	Plut. Fab. Max. 18.3
Vipsania Agrippina	римская	голод	усталость	+	?	Tac. An. VI.25.1(31.1)