Л. В. Урушадзе (Тбилиси)
Страна волшебницы Медеи
Кавказ и Средиземноморье, Тбилисский ун-т, 1980, с. 21-28
Связи стран Восточного Черноморья с Западом уходят в глубь веков. Одной из таких стран было объединение древнекартвельских племен, которое греки именовали вначале как Эя (Αία) или Колхида (Κολχίς), а позднее — Лазика (Λαζική).
Упомянутые древнейшие связи нашли свое отражение как в мифах и сказаниях, так и в литературе и искусстве античной эпохи.
В мифологию греков Колхида (по-грузински Kolxeti) была включена в глубокой древности и явилась местом действия различных легендарных событий.
Страна хранителя золотого руна, грозного царя Ээта и его дочери волшебницы Медеи Колхида сыграла значительную роль в истории греческого, а впоследствии и римского народа. В диалоге «Федон» сказано: «земля чрезвычайно велика, и мы населяем только небольшую часть её от Фасиса до Геркулесовых столпов» (μέγρι Ήρακλείων στηλων άπό Φάσιδος), т. е. от берегов Риони до Гибралтарского пролива1. Признание автором диалога, Платоном, Фасиса (нынешней реки Риони) одной из границ древнейшего культурного мира не было случайным. Древнегреческие и римские авторы не представляли себе собственную национальную историю без учета в этой истории роли и места Колхиды и её племён.
Колхида всегда занимала значительное место в материальной и духовной жизни эллинов.
Сведения об Эе-Колхиде в большинстве случаев (если не всегда) встречаются в разных версиях сказания об аргонавтах и мифе о прикованном к Кавказскому хребту титане Прометее.
Сказание о героях, плывущих на корабле «Арго» в далекую солнечную страну — Эю-Колхиду, и миф о Прометее, который обнаруживает поразительное сходство с древнейшим грузинским сказанием об Амиране, содержат богатый, чрезвычайно важный материал с точки зрения этногенеза колхских племен, их связей с населением Эгеиды, их места жительства, условий жизни, пантеона и т.д.
Представители старых школ классической филологии рассматривали древнегреческие сказания, мифы и легенды как чисто фантастические. Примечательно, например, заявление одного из исследователей того времени: Es ware toricht Aia geographisch bestimmen zu wollen — «было бы глупо стараться установить географическое положение Эи»2.
Некоторые современные ученые также утверждают, что Эя-Колхида стала известна грекам лишь после «Великой греческой колонизации», что в древнейших версиях сказания Эя еще не была связана с Колхидой, и она представлялась далекой сказочной страной-страной, так сказать, «некоторого царства, некоторого государства»3.
На самом деле колхские племена с незапамятных времен имели самые тесные, а в некоторых случаях даже генетические связи с древнейшим населением Эгейского бассейна и Малой Азии.
Греческие племена познакомились с колхами и Колхидой, по-видимому, еще в микенскую эпоху, задолго до греческой колонизации. Первыми из средиземноморских народов, проникших на Черное море, были карийцы, оставившие лишь слабые следы своего пребывания на берегах Понта. Вслед за карийцами самой активной силой являлось ахейское племя. Первые попытки освоения ахейцами стран Восточного Причерноморья следует приурочить к началу второй половины II тысячелетия до н.э.
Как известно, ахейцы успели поселиться в Малой Азии еще до массового передвижения племен Эгеиды, и уже тогда ими был основан Милет, ставший позднее ионийским. Уже в XIV веке до н. э. ахейцы упоминаются в хеттских документах как западные соседи Хеттского царства. Греческие мифы, в свою очередь, также рассказывают о частых переселениях из Греции в Малую Азию и в обратном направлении, происходивших еще в глубокой древности. После распада Хеттской державы греки поддерживали тесные связи с существовавшими позднее на ее территории Фригией и Лидией, а также с племенами Восточного Причерноморья. Об этом говорят мифы (о Силене и фригийском царе Мидасе, о Тантале и Ниобе, о Пелопсе, о боге Дионисе и др.). По-видимому, в сокровищницу греческой мифологии были включены и сюжеты, воспринятые из эпоса малоазийских и кавказских племен.
Сохранившиеся сообщения античных авторов, мифы об аргонавтах и титане Прометее, а также другие данные убедительно свидетельствуют о том, что район Черного моря был знаком греческим племенам еще до Троянской войны4.
Сказание об аргонавтах является многослойным памятником. В нем отражены пласты совершенно разных времен, однако Эя-Колхида упоминается во всех версиях этого сказания. Это доказывает, что она не могла войти в него вместе с поздними наслоениями. Колхида, как место действия, фигурировала уже с возникновения основного ядра сказания. То обстоятельство, что в сказании об аргонавтах Колхида представлена в легендарном свете, свидетельствует о глубокой древности этого мотива. В сказании нашли отражение величие и могущество реально существовавшего в то время колхского объединения. Ранние походы греческих племен в таинственный и страшивший их тогда Понт (Πόντος Άξεινος) сохранились в памяти греков в виде упомянутого сказания. «Опасности, которым подвергались Ясон и его спутники, отражали действительные трудности, встречавшие греческих мореходов при плавании в понтийскпх водах: водовороты и сильные течения в проливах, плавание на обширной морской глади, лишенной островов»5.
Древнегреческие авторы (логографы классического периода, эвгемористы — рационалисты эллинистической эпохи) не сомневались в существовании реальной основы легенды об аргонавтах. Видимо, они шли по более правильному методологическому пути, чем представители некоторых школ классической филологии.
Марксистская теория учит, что мифология есть мышление на определенной ступени человеческого развития, а мышление невозможно без обобщения. Мифология, народное творчество — это своеобразные спутники истории народа, конкретные явления они передают в обобщенном виде6. Отбросить миф как нечто непригодное для науки — это значит отрезать корни не только внешней, но и внутренней истории народа.
Сказание об аргонавтах повествует о том, что некогда в Эе-Колхиде царствовал сын Гелиоса, могущественный царь Ээт. Помимо других несметных богатств, он владел золотым руном — овечьей шкурой с золотой шерстью (τό χρύσειον καας τό χρυσόμαλλον δέρας, τό χρυσουν δέρμα δέρμα χριου βαθύραλλον, τό χρυσουν κώδιον… по-грузински — okros sacmisi).
Античные авторы (Палефат, Дионисий Милетский, Страбон, Аппиан, Харакс Пергамский и др.) по-разному толкуют значение «золотого руна». По-видимому, под этим понятием следует подразумевать целый комплекс культурных достижений древнекартвельских племен, и главным образом, распространенное овцеводство (среди тибаренов) и высокоразвитую металлургию (среди халибов и моссиников).
Металлургия очень рано начинает развиваться в юго-восточном Причерноморье, населенном в основном западногрузинскими (колхскими) племенами. Не случайно в древнегреческой традиции племя халибов прославилось «обработкой железа», сталью и стальными изделиями. Древние греки считали халибов «изобретателями железа» (Πρώτον γάρ Χάλυβες εύρον τόν σίδηρον)7ВВ·
Обнаруженные в Грузии памятники материальной культуры, относящиеся к первой половине II тысячелетня до н. э., свидетельствуют о высоком уровне обработки металла, в частности золота, что подтверждает реальность исторической основы мифа о золотом руне.
* * *
При изучении сказания об аргонавтах, которому посвящено немало работ, исследователи обыкновенно обращали внимание только на его художественную ценность. Другая сторона сказания, изучение которой имеет актуальное значение с точки зрения проблемы этногенеза населения Эгеиды и древнейшей истории колхских племен, не затрагивалась ими. Долгое время отсутствовало монографическое исследование всех сохранившихся древнейших версий сказания. Сейчас все эти версии и сведения о Колхиде и колхских племенах, имеющиеся в письменных памятниках сказания об аргонавтах, собраны и исследованы в специальной книге. В ней, параллельно с греческим текстом, представлены впервые выполненные грузинские переводы. Все эти тексты и переводы снабжены соответствующими примечаниями историко-филологического характера8.
Сопоставительный анализ собранного материала выявил древнейшую коринфскую версию. Она тесно переплетена с фессалийским мифом. Следовательно, древнейшую версию мы называем фессалийско-коринфской, послужившей основой для первоначального ядра сказания.
* * *
Коринфский вариант древнейшей версии сказания об аргонавтах особенно примечателен с точки зрения этногенеза населения Эгеиды. В нем тесно связаны между собой Эя-Колхида и Коринф или Эфира (Κόρινθος || Έφύρη). Коринф, как и Колхида, является страной, подвластной Ээту. Версия эта имела реальную основу и смутно сохранила воспоминания о том времени, когда Коринф, и вообще Пелопоннес, подобно другим районам Эгейского бассейна, был обиталищем генетически близких к колхам пеласгов. В ней хорошо сохранилась древнейшая картина расселения малоазиатских племен.
Выдающийся представитель французского классицизма Пьер Корнель говорил: «Античность не оставила нам ничего, что было бы столь общеизвестно, как путешествие аргонавтов»9, и, действительно, греческая мифология служила неисчерпаемым источником для художественного творчества. Сказание об аргонавтах, наряду с мифами троянского и фиванского циклов, щедро питало духовную культуру античной эпохи и до сих пор служит благодатным материалом для художественной литературы и широко использовано в изобразительном искусстве.
* * *
Художественная обработка сказания об агронавтах относится к древнейшей эпохе. Надо полагать, что в догомеровской поэзии существовали эпические песни малых размеров о походе греческих героев в страну Ээта и Медеи, в эпоху же Гомера первоначальное ядро сказания уже было обработано целиком10. Это положение подтверждается поэмами самого Гомера и послегомеровским эпосом классического периода.
При художественной обработке сказания об аргонавтах догомеровский эпос и связанная с ним эпическая поэзия классического периода опирались на древнейшую фессалийско-коринфскую версию. Следы этой версии мы находим в поэмах Гомера и Гесиода и в фрагментах киклического эпоса. На эту версию опирались также произведения эпических поэтов VIII-VII веков до н. э., а именно: «Коринфиака» (Κορινθιακά) Эвмела Коринфского, генеалогическая поэма о Медее (Περί Μηδείας) Кинефона, «Навпактика» (Ναυπακτικά) анонимного автора, «Аргонавтика» (Άργοναυτικά) Эпименида и др.
Самым ранним источником являются поэмы Гомера, в которых широко использовано сказание об аргонавтах11.
Свидетельством распространения в гомеровскую эпоху этого сказания служат известные слова из «Одиссеи»- Άργώ πασι μέλουα, παρ΄ Αίήτας πλέυσα «посетитель Ээта, прославленный Арго» («Одиссея», XII, 59-74).
Мы полагаем, что в словах Άργώ πασι μέλουσα Гомер намекает на то, что плавание участников похода в Эю-Колхиду на корабле «Арго» было излюбленным мотивом эпических поэтов.
В настоящее время надо считать доказанным, что в основе IX-XII песен «Одиссеи» лежит эпос об аргонавтах12. Это положение подкрепляется и приводимыми еще Страбоном соображениями13.
Гомеру хорошо известно не только сказание об аргонавтах. Он имеет реальное представление об Эе/Колхиде и колхских племенах. В «Илиаде» (II, 856) впервые упоминается пеласгическо-колхское племя гализонов (Άλιζωνες). Гализоны пришли защищать Трою из далекой восточной страны серебра Алибы (τηλύθεν εξ ΄Αλύβης, οθεν άργύρου έστί γενέθλη). Племя гализонов отождествляется Страбоном с древнекартвельским (колхским) племенем халибов, известным обработкой железа14.
В поэмах Гомера часто упоминаются персонажи сказания об аргонавтах. Особенно важно упоминание о правителе Коринфа (Эфиры), правнуке Ээта, Иле. Богиня Афина говорит Телемаху, что Одиссей был в Коринфе у Ила и просил у него «яда смертельного людям» (φάρμακον άνοροφόνον), но Ил отказал ему в просьбе, «всезрящих богов раздражить опасаясь» («Од», I, 257-259).
Выясняется, что отец Ила Мермер — сын Медеи. Это предположение подтверждается следующими обстоятельствами: 1) во многих вариантах сказания о походе аргонавтов один из сыновей Медей носит имя Мермера (Μέρμερος)15; 2) с Коринфом тесно связаны предводитель колхов Ээт и дочь его Медея. Коринф является страной, подвластной Ээту, которая позднее управлялась сыновьями и внуками Медеи; 3) сын Мермера и внук Медеи Ил, к которому Одиссей обращается за ядом, умел делать волшебные лекарства, т. е. ему были ведомы тайны искусства, которым владело Ээтово царственное семейство. Медея, Геката, Кирка и вообще колхидянки славились знанием таинственных свойств трав. Как известно, все условия, поставленные Ээтом, Ясон выполнил с помощью Медеи, которая вручила ему дивную мазь. Человека, покрытого этой мазью, не берет ни огонь, ни железо!.. На острове сестры Ээта волшебницы Кирки растет чудная, целебная трава μωλυ (ср. с грузинским словом moli «трава»). Благодаря этой траве все чары Кирки оказались безвредными для Одиссея («Од»ВВ·, X, 302-206).
В т. н. Орфической «Аргонавтике» дано подробное описание разных волшебных трав, которые растут у берегов реки Фасиса, в саду наставницы Медеи — богини Гекаты (ст. стр. 915-926).
По древнегреческой традиции, Фессалия и Колхида являются странами, которые славились волшебством, лечебным искусством, врачеванием. Следует тут же заметить, что в «Илиаде» (XI, 740-741) упоминается дочь элидского царя Авгия, сына Гелиоса, брата Ээта, Агамеда (Άγαμήδη), «знавшая все травы целебные, сколько земля их рождает»- ή τόσα φάρμακα ήδη, όσα τρέφει εύρεια χθών. Феокрит ее именует Перимедой (Περιμήδη 11, 16). Возможно, это сама Медея.
Не исключена возможность увязать основу имени Μήδεια μηο — («размышляю», «замышляю») с латинской исходной основой med — в таких словах, как medeor, medica, medicatus, medicina etc.
* * *
В киклической поэме «Взятие Эхалии» (Οίχαλίας αλωσις), которая приписывалась Креофилу Самосскому, было рассказано следующее: жившая в Коринфе Медея волшебным ядом умертвила коринфского царя Креонта, оставила своих детей на попечение их отца Ясона, а сама бежала и поселилась в Афинах. Родственники Креонта отомстили Медее и убили ее детей16.
В древнейших версиях сказания нигде не говорится, что Медея изменяет родине и затем убивает своих детей. В этих версиях вообще не встречается рассказ о злодействе Медеи. Здесь нет речи ни об убийстве брата Апсирта, ни об умерщвлении дочери Креонта. Медея покидает Колхиду не по собственному желанию, а по призыву божества17.
У Креофила Медея только отравляет Креонта. Она поступает как законная наследница коринфского престола, который был дан ее отцу Ээту самим Гелиосом.
Столкновение Медеи с Ясоном произошло не на почве ревности, а потому что она оставила своих детей в храме Геры, где, после ее ухода из Коринфа, их убили коринфяне18.
Первым автором, у которого Медея убивает своего малолетнего брата Апсирта, по-видимому, был Софокл19. Об убийстве брата говорится и в фрагментах VII книги «Истории» («Теогонии») Ферекида; но думаем, это не отражение древних традиционных версий сказания, а явное влияние Софокла (такое влияние не исключено, т. к. Ферекид был современником Софокла). Наше предположение подтверждается и тем, что Ферекид тоже говорит об убийстве малолетнего, лежавшего еще в люльке, Апсирта. В более поздних версиях Медея ограничивалась убийством своего обольстителя, его молодой жены и ее отца.
Подобно Софоклу Еврипид внес в трагедию элемент нового и таким образом явно отступил от известной ему версии20. Для обострения трагической коллизии он придал мести Медеи ужасающий характер и заставил ее совершить страшное преступление: чтобы отомстить Ясону, Медея убивает собственных детей. Введенное Еврипидом новшество послужило причиной возникновения анекдота о том, что Еврипид был подкуплен коринфянами: они будто бы заплатили ему пять талантов, чтобы он оправдал их, но очернил Медею.
Примечательное сообщение находим мы у Гесиода. В «Теогонии» упоминаются Ээт, Кирка, Ясон, Медея и другие персонажи сказания. По Гесиоду, сестра Ээта Кирка от Одиссея родила Агрия, Латина и Телегона. Сыновья Кирки стали предками и властителями тирренцев (тирсенов)21.
* * *
В литературной традиции сказания об аргонавтах особое внимание привлекает упоминание о древнейшем городе Эи-Колхиды, резиденции Ээта, Кутаиси (Κυταιϊς πτόλις Αϊης). Кутаиси впервые упоминается в поэме III века до н. э. «Александра» Ликофрона. Ээт здесь назван владыкой Эи — Колхиды и Коринфа (Αϊας Κορίνθου τ΄ άρχός).
Город Ээта упоминается и другими античными и византийскими авторами (Каллимах, Аполлоний Родосский и др.) под названиями: Κυταιΐς, Κύταια, Κύτη, Κύτα, Κύταιον, Κυτιάϊον, Κοίταιον, Κουταϊούσις. Волшебство Медеи и его принадлежности называются Китейскими, сама она — Китейдою (Κυταίς // Κυταϊχή).
Археологические раскопки, произведенные в 1969 году на территории городища, обнаружили два скульптурных изображения головы Минотавра (быка) в камне. Это открытие еще раз подтверждает древний возраст города Кутаиси.
Археологические исследования на территории исторической Колхиды, особенно широко развернувшиеся за последнее десятилетие, систематически приводят к открытию таких памятников, ценность которых далеко выходит за пределы местного значения.
Обнаруженные советскими археологами на упомянутой территории мощные металлургические очаги, памятники своеобразной материальной культуры этнически однородного, древнейшего населения, подтверждают чрезвычайно высокий уровень существовавших в древней Колхиде ремесел и искусств22.
Надо надеяться, что наступит время, и заступ археолога окончательно снимет сказочный покров и со сказания об аргонавтах и осветит светом науки историю Эи-Колхиды и ее древнейшего города Кутаиси.
Примечания
1. РIatonis dialogi ed. Hermann. I. Lipsiae, 1931. Phaedo, LV1I1
2. SсeIiger, Argonautai und Argonautensage. ср.: V. H. Roscher, Ausführliches Lexicon der griechischen und römischen Mythologie. Leipzig, 1884, 1. 531.
3. A. Lesky, Gesammelle Schrillen, München, 1966, S-26: M. С Aslour, Hellenosemitica, Leiden, 1967, 276: G. L. Huxley, Greek epic poetry from Eumelos to Panuassis. London, 1969, p. 60-79: V Eumelos, the early Aurgonautika and related epics; J. M. Cook., The Greeks in Ionia and the East. New-York, 1963, p. 52; Der kleine Pauly; Lexicon der Antike. Stuttgart. 1964; P. Xeнниг. Неведомые земли, Москва, 1961, стр. 37; А.И. Болтунова. Аргонавты и Колхида, «Мацне», No 3, Тбилиси, 1976, стр. 37-44; ср.: Р.В. Гордезиани., Αία в древнейших греческих источниках, Античность и современность, Москва, 1971,стр. 178-186; А. . Урушадзе,. Древняя Колхида в сказании об аргонавтах, I. Исследование, 2. Греческие тексты с грузинским переводов и примечаниями.Тбилиси,1964 (на грузинском языке),
4. Д.Б. Шелов., Античный мир в Северном Причерноморье. Москва, 1956,стр. 39.
5. Древняя Греция. Изд. АН СССР. Москва. 1956, стр. 118.
6. К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. I, М, 1955).
7. См. например, Lycophronis Alexandra; rec., schotia vetera codicis Marciani addidit God. Kinkel. Lipsiae, 1880. Schol. 1108.
8. А.В. Урушадзе, указ. соч.
9. Р. Согneille., La Conquête de la toison d’or.’Ouvres complètes, IV. Paris, 1903.
10. Мнение о существовании в гомеровскую эпоху поэмы о походе аргонавтов в Эю-Колхиду высказано в специальной литературе. См.: I. Stender, De Argonautarum ad Colchos usque expeditione tabulae historia critica. Кiliае, 1874, 19-20; А. В. Урyшадзе, указ. соч., стр. 16-18.
11. См. Илиада: I. 590-594; II: 711-715; 851-857: V, 38-39; VII, 467-475, XXI, 34-46, XXIII, 740-749, XXIV, 751-753. Одиссея: I, 257-263; VII, 283-285; 291-294; IX. 29-33; X, 135-139; 233-236; 302-306, XI, 69-70; 254-259; 538-539; XII, Ч-4; 59-72. См.. также схолии Евстафия Фессалоникийского: Sch. Odyss, IX, 32; X, 135, 137, 139; XII, 69; Euslalh.. Comment., ad Il.: II, 511, 856; VII, 86, 290; ad Odyss.: IV, 228: IX, 32, 65; XII, 70.
12. См. А. В. Урушадзе, указ. соч., стр. 17-18.
13. Strabonis Geographica, ed. A. Meineke. I — III. Lipsiae, 1915-1925: 1.1-10, 2-10. 38, 39; 3-2, 15, 21; II. 5-22; III, 2-12: V, 1-9; 2-6; 3-6; VI, 1-1; VII, 5-5; 6-1, 45 (46); VIII, 3-19, 6-59: IX. 1-13. 2 40, 42; 5-15, 22; X, 3-19; XI, 2-12, 17, 18, 19; 4-8; 5-5; 13-10: 11-12, 13-14; XII, 3-10. 11. 17, 20; 1-3:8-11; XIV. 2-13: XV, 1-57, 69.
14. Strabo, XII. 3-20 etc.
15. Мы склонны думать, что этот Мермер идентичен упомянутому в «Илиаде» (XIV, 513) Мермеру мизиецу из Малой Азии, который борется в стане троян.
16. G. Кinkel. Epicorum graecorum fragmenta, I, Lipsiae, 1877. (Schol. ad. Eur. Med. 273).
17. G. Кinkel, EGF., Naupaktika, fr. 7.
18. Schol. ad. Eur. Med.. 273.
19. Scol. Apoll Rhod., IV, 223, 228.
20. A. Lesky, Geschichte der griechischen Literatur. Bern-München, 1963 J. S. 404. С. И. Pадциг. Опыт историко-литературного анализа «Медеи»: Еврипида. См.: Вопросы классической филологии II, Москва, 1969, стр.82.
21. У Плутарха мы находим древнее предание о том, что город Рим основал Роман, родившийся от Одиссея и Кирки (Ромул, II).
22. Б.Б. Пиотровский, Археология Закавказья. Ленинград, 1949; О. Д. Лордкипанидзе, Ванское городище. Тбилиси, 1972: Т. К. Микеладзе. Исследования по истории древнейшего населения Колхиды и юго-восточного Причерноморья, Тбилиси, 1974 (на груз. языке, резюме на русск. и английск. языках).
