Колесников М.А. «Греческая колонизация Средиземноморья…»

Колесников Михаил Анатольевич

«Греческая колонизация Средиземноморья 
(опыт анализа миграционного механизма)»,

Киев, 2003, 158 стр.

серия: Бiблiотека Vita Antiqua

Киевский национальный университет им. Тараса Шевченко.

Кафедра археологии и музееведения.

Общество археологии и антропологии.

УДК 904 (292.45/47) «652»

ББК Т4 (0) 321.9

 

Содержание (стр. 53 — 100)

Глава 2. Стереотипы миграционного поведения

2.1. География миграций

2.2. Основные стереотипы миграционного поведения

2.3. Генеалогия колоний и их эволюция

2.3.1. Генеалогия колоний

2.3.2. Эволюция колоний

2.4. Примеры преемственности

2.4.1. Аттические колонии первого поколения: Милет, Эфес, Миунт, Эритра, Колофон, Приена, Элей, Фурии

2.4.2. Аттические колонии второго поколения. Милетские колонии: Кизик, Абидос, Аполлония Понтийская, Истрия, Никоний, Тира, Ольвия, Пантикапей, Фасис, Навкратис, Кардия, Парион, Синопа, Трапезунд. Особенности аттическо-ионийского колонизационного потока

2.4.3. Паросская группа колоний: Парос, Фасос, Неаполь Фракийский и др.

2.4.4. Беотийские колонии первого поколения: Лесбос, Мелия, Теос

2.4.5. Беотийские колонии второго поколения. Колонии Лесбоса: Троя, Самофракия, Ассос, Сеет, Энос. Колонии Теоса: Абдера II, Гермонасса, Фанагория

2.4.6. Локридские колонии первого поколения: Кима Эолийская, Смирна, Локры Италийские

2.4.7. Локридские колонии второго поколения. Колонии Кимы: Магнесия на Герме, Сиде. Колонии Локр: Гиппоний и др.

2.4.8. Фессалийские колонии первого поколения: Магнесия на Меандре

2.4.9. Особенности колонизационного поведения эолийцев Беотии, Локриды и Фессалии

2.4.10. Коринфская группа колоний: Керкира II, Сиракузы и их колонии, Эпидамн, Потидея. Особенности коринфского колонизационного потока

2.4.11. Ахейские колонии первого поколения: Сибарис, Кротон, Метапонт

2.4.12. Ахейские колонии второго поколения: Кавлония, Посейдония. Особенности ахейского колонизационного потока

2.4.13. Мегарская группа колоний: Мегара Гиблея, Селинунт, Астак, Калхедон, Византии, Селимбрия, Гераклея Понтийская, Мессембрия, Каллатис, Херсонес. Особенности мегарского колонизационного потока

2.4.14. Фокидско-фокейская группа колоний: Фокея, Лампсак, Амис, Массалия, Эмпорион, Алалия, Элея. Особенности фокейской модели колонизации

2.4.15. Формы преемственности

2.5.Примеры изменчивости

2.5.1. Эвбейские колонии первого поколения: Хиос, Питекусса, Кумы Италийские, Керкира I, Метона, Наксос Сицилийский, Аль-Мина

2.5.2. Эвбейские колонии второго поколения. Колонии Хиоса: Маронея. Колонии Кум: Занкла. Колонии Наксоса: Леонтина и др.

2.5.3. Эвбейские колонии третьего поколения: Регий, Милы, Гиммера. Особенности эвбейского колонизационного потока

2.5.4. Арголидские колонии первого поколения: Самос, Родос, Кос, Аспенд, Таре

2.5.5. Арголидские колонии второго поколения. Колонии Самоса. Колонии Родоса: Солы, Фаселида, Гела, Акрагант. Особенности аргосско-родосского колонизационного потока

2.5.6. Лаконская группа колоний: Тарент, Фера, Кирена. Особенности лаконской колонизации

2.6. Виды изменчивости

2.7. Примеры отбора

2.7.1. Избыток агрессивности и его воздействие на адаптацию: Минийский гексаполис, Кидония Критская

2.7.2. Недостаток агрессивности и его воздействие на адаптацию: Клазомены, Абдера I, Сибарис, Сирис, Смирна, Мелия

2.7.3. Направленность отбора и его влияние на формирование районов колонизации

2.8. «Норма» и «аномалия» в колонизационном поведении

Список литературы

 

Глава 2. Стереотипы миграционного поведения

Часто создается впечатление, что некоторые виды поведения
становятся в результате повторения все более независимы
от внешних раздражителей и тех условий,
с которыми они первоначально были связаны,

(Хайнд Р. Поведение животных).

 

Карта. Колонизация

 

 

2.1. География греческих миграций

Центральным элементом любой пространственной структуры, возникающей в результате миграций, является точка исхода населения, или «метрополия». В литературе, посвященной греческим миграциям, этот термин применяется в разных смыслах. Чаще всего «метрополией» называют одно или несколько поселений, откуда была выведена данная колония. Но если объектом рассмотрения является Великая греческая колонизация в целом, то и понятие «метрополии» обычно понимается в собирательном смысле и в этом случае охватывает всю Балканскую Грецию, западное побережье Малой Азии и острова Эгейского моря до Крита включительно. Если же рассматриваются только ранние греческие миграции кон. II — нач. I тысячелетий до н. э., то под «метрополией» обычно понимают только материковые области Средней Греции и Пелопоннесса, включая сюда остров Эвбею и исключая остальные острова Эгеиды, сами бывшие в то время объектами миграций.

Главная трудность изучения феномена заключается в том, что ни один из описывающих эти события авторов не был их современником. В этом смысле целая эпоха греческой истории от крушения микенской цивилизации и до последних лет правления Писистрата была эпохой, в сущности, «доисторической» (Burn 1935:130). Относящаяся к ней древняя литературная традиция была не столько «литературной», сколько «научной», поскольку создавалась она спустя несколько столетий после описываемых событий, и создателями ее были опытные историки и довольно сильные математики, сумевшие систематизировать и переработать огромный массив поэтического, мифологического и этнографического материала, основываясь на теориях, которые в общих чертах нам известны, но которые мы едва ли понимаем адекватно, поскольку непонятной стала сама их мировоззренческая основа, и исчез тот психический склад личности, для которого эта основа могла явиться единственно приемлемой. Но это были наши коллеги, и воспринимать результаты их исследований как «источники» в обычном понимании этого слова было бы и легкомысленно, и опасно.

В литературе (как древней, так и современной) весь этот бесписьменный период часто определяется достаточно обобщенно — как время «после падения Трои», и его продолжительность оценивается временем жизни около двух десятков условных «поколений», после чего началась собственно письменная часть греческой истории с точными хронологическими привязками событий. (Э. Бёрн провел этот рубеж по 500 г. до н.э. — Burn 1934:130). Продолжительность одного счетного поколения оценивалась по-разному разными авторами (и даже одними и теми же авторами при рассмотрении ими разных областей греческой ойкумены), но в целом все оценки помещаются в пределах от 25 до 40 лет (Burn 1934; Cook 1946:73-77; Drews 1976:24; Пальцева 1999:107).

Основываясь на поколенном счете и на некоторых синхронизмах с древневосточной историей, античная традиция зафиксировала следующий временной ряд главных событий той эпохи:

1. История первого поколения началась с захвата ахейцами Трои.

2. Во втором поколении была заселена Беотия (согласно Фукидиду, через 60 лет после падения Трои. — Thuc, I, 12).

3. Третье поколение было свидетелем «возвращения Гераклидов», т.е. вторжения дорийских племен на Пелопоннес, откуда потомков Геракла некогда изгнал микенский царь Эврисфей (по Фукидиду, через 80 лет после падения Трои. — Ibid.)

4. При жизни четвертого поколения те же дорийцы вторглись из Пелопоннеса в Аттику, убили последнего афинского царя, Кодра, и заселили Мегариду (Her.V,76; Paus.I,19,5; Strab.IX,l,7).

5. Пятое поколение греков положило начало колонизации западного побережья Малой Азии и островов Эгеиды (Thuc. I, 2; 12), которая была в общих чертах завершена тремя или четырьмя поколениями их потомков (Sakellariou 1958:307-330).

Начальное событие этого ряда — гибель Трои — приходится при таком подсчете на временной отрезок приблизительно от 1204 до 1104 гг. (Burn 1935:131, 146; Шмидт 1938:59). Последнее событие — массовая колонизация Малой Азии — датируется временем с сер. XI в. по кон. IX в (Huxley 1966:23).

Весь этот период предстает по сути одной большой «эпохой миграций», и именно его Фукидид определил с несколько необычной для его стиля категоричностью — как времена, когда «Эллада еще не имела оседлого населения» (Thuc.1,2). Но причины основных происходивших в ту эпоху процессов были скрыты в еще более глубоких хронологических пластах, относящихся к позднеэлладскому IIIС и субмикенскому периодам, т.е. к концу XIII и XII вв., и находились они в тесной связи с ранними фазами этногенеза греческого народа.

Об этом известно еще меньше; не вызывает сомнения лишь тот факт, что история эллинства зародилась в движении. Какую бы природу не имели силы, которые сталкивали с мест первоначального обитания и перемещали в пространстве аморфные и безликие еще общины — эти силы подчинялись законам географии.

Примечательно, что самые достоверные сведения о той эпохе представляют именно палеогеографические данные. Имеются в виду прежде всего материалы поселений, подвергшихся в конце микенской эпохи сильным, в некоторых случаях неоднократным разрушениям. Их гибель сопровождалась массовыми миграциями населения и общим уменьшением его численности. Этот демографический спад продолжился почти до середины XI века; в целом население уменьшилось более чем в пять раз. На всем пространстве Южных Балкан, от Северной Фессалии до юга Лаконии и от островов Ионического моря на западе до Эвбеи на востоке, из более 460 археологически известных нам поселений сохранилось всего ок. 80 (рис.2.1; табл.2.1).

Массовый характер и хронология разрушений склоняли к предположению об их связи с вторжением в Грецию дорийских племен («возвращением Гераклидов» античной традиции), хотя выдвигались и другие гипотезы: климатические изменения, социальные катастрофы, династийные распри и т.п. (см.: Полякова 1983:98-99).

Строго говоря, критики не выдерживала ни одна из них, даже самая первая, казавшаяся наиболее надежной. Вторгнувшиеся извне общины обязательно должны было оставить после себя какие-то археологические следы, однако по совокупности вещественных признаков оказывалось невозможным ни проследить путь пришельцев, ни отыскать их прародину, но даже выделить их самих. Пришельцы, кто бы они ни были, не несли с собою никаких черт материальной культуры, которая была бы отлична от культуры населения Греции позднемикенского времени (Boardman 1980:234). Очевидно по этой причине подавляющее большинство исследователей в каждом новом поколении склонялось к идее о том, что прародиной пришельцев были районы Северного Эпира, население которых имело сходную материальную культуру, но иной тип ведущего хозяйства (скотоводство) и — как следствие этого — иной образ жизни (см.: Полякова 1983:100). Существует также предположение о том, что пришельцы (или какая-то их часть) двигались на юг из областей Македонии (Георгиев 1950:65; Boardman 1980:235; ср.: Desborough 1964:224). Во всяком случае, в литературе всегда преобладало мнение, что они пришли откуда-то с севера (Шмидт 1938:55-56; Пальцева 1999:19-20).

Несмотря на то, что это мнение не находит полного подтверждения в данных археологии, оно остается на сегодняшний день единственной приемлемой рабочей гипотезой, поскольку все остальные слишком уязвимы и легко могут быть опровергнуты простым сопоставлением следов разрушений древнейших поселений с характером изменения их пространственной структуры. Британский археолог В.Р. Десборо был, по-видимому, первым, кто рассмотрел их с этой точки зрения (см.: Desdorough 1964:220-222). Свои наблюдения он сгруппировал в три большие группы (табл.2.1 и 2.2).

Наложение этой схемы на карту поселений (ср. табл.2.2 и рис. 2.1) приводило к следующим выводам:

1. Волны вторжений проходили в меридианном направлении, поскольку области, где преобладали разрушенные и покинутые поселения, были расположены приблизительно на одной линии, ориентированной с севера на юг (группа I в таблице 2.2).

Объем разрушений и бедствий делал почти невероятным предположение о «династийных распрях» и «социальных конфликтах», тогда как явно выраженная пространственная направленность феномена заставляла остановиться на гипотезе о внешнем вторжении.

Вторжение со стороны моря (например, из Крита или Сицилии) было маловероятным, поскольку трудно предположить, чтобы силами морского десанта можно было бы произвести катастрофу такого масштаба. Наиболее непротиворечивой представлялась гипотеза о вторжениях по суше в направлении с севера на юг, причем места наиболее массовых и полных разрушений отмечали наиболее вероятный маршрут нашествия: Фессалия — Фокида — Беотия — Истмийский перешеек (Мегарида, Коринфида и Сикиония) — Арголида — восточная часть Аркадии — Лакония — Мессения.

2. Бегство населения носило массовый характер и увлекало не только пострадавших от вторжений, но и их соседей (табл.2.2, группа II), следовательно, можно было предположить, что вторжения также были массовыми и (или) растянутыми во времени. Сведения традиции о заселении Мегариды дорийцами из Пелопоннесса показывают, что волны вторжений шли не только с севера на юг, но и в обратном направлении. Скорее всего, это был длительный процесс, состоящий из непрерывных перемещений групп населения взад и вперед вдоль линии, соединяющей Фессалию с Мессенией (см.: Пальцева 1999:19-20).

3. Население эмигрировало на запад и на восток, стараясь уйти как можно дальше от основной оси, вдоль которой проходили волны вторжений (табл.2.2, группа III). В западном направлении такими «районами-убежищами» служили области Ахайя и Кефаления; на востоке самой доступной из сравнительно безопасных областей всегда оставалась Эвбея. (Даже во время Пелопоннесской войны земледельцы Аттики, «живущие на полях», спасались от набегов в основном на Эвбею и там же держали свой скот. — Thuc.II.14).

В результате этих вторжений образовалась пространственная структура, по форме напоминающая крест. В то время как пришельцы передвигались с севера на юг вдоль вертикальной основы этого креста, местное население спасалось от них в районы, находившиеся ближе к концам его поперечной перекладины. Соответственно, в первой группе районов численность населения сильно уменьшилась, а в последней группе — она изменилась незначительно (рис.2.2; размеры площади прозрачных и затененных кружков на графике пропорциональны числу поселений, соответственно, «до» и «после» эпохи нашествий).

Если сопоставить крестовидную схему В.Р. Десборо с тем, что нам известно о греческом колонизационном движении в первой пол. I тыс. до н.э., то обнаружится явная зависимость степени миграционной активности разных областей от их пространственной локализации.

Например, на схеме видно, что практически все волны греческих миграций в VIII веке направлялись из областей, расположенных на горизонтальной перекладине «креста Десборо» — Ахайи, Арголиды, Коринфиды, Мегариды, Аттики и Эвбеи. (Из этого списка выпадают только Сикион, Эгина и острова Ионического моря, но их неучастие в греческом колонизационном движении всегда казалось загадочным, и его не объясняет никакая модель. — См.: Her.II, 178-179; Strab.VIII.6,16; Beloch 1926:279; Немировский 1982:156). Зато находят ответ некоторые другие недоуменные вопросы греческой колонизационной истории, например:

1) почему так поздно пробудился интерес к колонизационной деятельности у афинян (Тойнби 1991:97,127)?

2) почему первой на всех направлениях Великой греческой колонизации всегда выступала ничем более не примечательная Эвбея, и почему именно ей принадлежали самые удаленные из ранних колоний (Graham 1971a:42-43)?

3) чем объяснить столь раннюю и высокую колонизационную активность отсталой руральной Ахайи, не имевшей в своей области ни одного городского поселения, достойного того, чтобы италийские колонии могли бы впоследствии объявить его своей «метрополией» (см., напр.: Camp 1979: 409)?

В XI веке из Аттики и через Аттику исходили настолько частые и плотные волны мигрантов, что миграционный потенциал области оказался исчерпан в короткий срок и надолго (Доманский 1972:33-34; Титов 1982:126-132), и это вполне объяснимо, если учесть, что 11 островов Кикладского архипелага и 6 из 13 полисов малоазийской Ионии были выведены из Аттики и впоследствии называли своей метрополией Афины (Huxley 1966:29). Сами же эти колонии установились на новом месте прочно и надолго и не ощущали никаких позывов к переселениям вплоть до первой пол.VII века.

Миграционный потенциал Аттики восстановился в полном объеме только к началу VI века, когда заселение Средиземноморья остальными греками уже совершилось, и тогда чтобы найти место для вывода части своего населения, вдруг пожелавшего уйти в колонии, Афинскому полису понадобилось применять либо силу (в Троаде и Геллеспонте в сер.VI и V вв.), либо дипломатическую ловкость (в Южной Италии в cep.V в.) (Graham 197 lb:192-201; Кондратюк 1983:329). То, что это был типичный всплеск колонизационной активности части населения, который нельзя свести к сиюминутным интересам государственной политики, или, напротив, вывести из них, доказывается тем обстоятельством, что государственная политика в период от эпохи Писистрата и до эпохи Перикла менялась неоднократно и кардинально, тогда как количество желающих выселиться из Афин нисколько за этот срок не уменьшилось, и в Фурии афиняне отправлялись так же охотно, как и за полтора столетия до этого в Сигей. Очевидно, продолжительность этого подъема и объяснялась тем, что он так и остался до конца не реализованным.

В сильнее пострадавшей от вторжений Арголиде происходили типически сходные процессы, но оттуда в ранний период миграций было выведено меньше колоний, чем из Аттики (к XI-X вв. могут быть отнесены только Клазомены, Самос и Родос); вероятно поэтому сил аргивян хватило на то, чтобы продолжать вывод колоний вплоть до VII века, хотя это были большей частью смешанные поселения, основанные совместно с Родосом. Население остальных областей, расположенных вдоль горизонтальной перекладины «креста Десборо» — Ахайи, Коринфиды, Мегариды и Эвбеи — вовсе не выселялось в Малую Азию в XI веке; их миграционный потенциал остался нерастраченным, и потому к середине VIII в., когда Эллада вновь стронулась с насиженных мест, во главе движения встали именно эти области.

Метрополии, расположенные на линии север-юг (вдоль вертикальной оси креста), демонстрировали ту же самую географическую зависимость: степень их колонизационной активности была тем выше, чем ближе к горизонтальной перекладине креста они находились. Из Беотии в XII веке был заселен Лесбос и выведено две совместных колонии в Малую Азию (Приена и Теос); впоследствии беотийцы только соучаствовали в выведении чужих колоний (например, в Смирну, Византии и Гераклею Понтийскую). Расположенная симметрично к югу от Истма, Лакония, самостоятельно колонизовала Феру на Санторине (в XI в.) и Тарент в Южной Италии (в кон. VIII в.) и более в колонизационном движении не участвовала. Самые удаленные от горизонтальной оси «креста Десборо», Фессалия и Мессения, были самыми пассивными участниками греческой колонизации и самостоятельно не вывели, по-видимому, ни одной колонии. Таким образом, схема, названная здесь «крестом Десборо», позволяет обнаружить еще одну зависимость более общего характера: области, дальше расположенные от горизонтальной его оси и в большей степени пострадавшие от внешних вторжений, принимали меньшее участие в колонизационном движении (ср. табл.2.2. и 2.3., рис.2.2 и 2.3).

В целом, ранние миграции на Балканах и в Эгеиде могут быть описаны как единый колебательный процесс с постоянно возрастающей амплитудой.

1 фаза колебаний (кон ХШ-ХП вв.). Внешние вторжения, которые обрушивались на области с севера Балкан и насквозь пронизывали их до Мани и Мессении, вызвали отток населения к западу и востоку.

2 фаза колебаний (XI-X вв.). В западном направлении волна переселений дошла до Ахайи и островов Ионического архипелага, и там она остановилась. В восточном направлении она докатилась до Аттики и Эвбеи, но одно ее ответвление пошло еще дальше, и пройдя через Аттику и Арголиду, достигло островов Эгеиды и западного побережья Малой Азии.

3 фаза колебаний (VIII-VII вв.). Обратная волна переселений, двигаясь в западном направлении от Эвбеи, Истма и Ахайи, достигла Южной Италии и Сицилии.

4 фаза колебаний (VII-VI вв.). Новая волна, идущая на этот раз из Малой Азии на север и северо-восток, прошла Дарданеллы, Пропонтиду и Босфор, и опоясала все Причерноморье.

5 фаза колебаний (VI в). Фокейский колонизационный поток, направляясь из Малой Азии, достиг западных пределов акватории и утвердил греческое присутствие на Корсике, в Южной Галлии и Иберии.

Строго говоря, эти колебания имели еще и шестую и даже седьмую фазы, выделяемые В.Д. Блаватским, Г.А. Кошеленко и И.Т. Кругликовой (1979:10). Это:

а) греко-македонская колонизация стран Востока после походов Александра;

б) массовый вывоз населения из покоренной Греции в Италию во II в.до н.э.

Автор хотел бы в этой связи отметить, что считает такой подход совершенно правильным и оправданным, но следовать ему не может, поскольку это предполагает такой масштаб рассмотрения, в рамках которого многие из предлагаемых здесь методов уже не могут быть применены в полном объеме, а суть настоящей работы заключается именно в методах.

Либерея "Нового Геродота" © 2024 Все права защищены

Материалы на сайте размещены исключительно для ознакомления.

Все права на них принадлежат соответственно их владельцам.