Война за селитру

В конце войны участники обычно торжественно обещают, что воевать «больше не будут», но собравшись с силами, снова берутся за оружие. Южная Америка только отошла от испанских набегов 1864-1866 годов, как тихоокеанское побережье вновь оказалось под ударом вражеских кораблей. Вернее, корабли эти одно время были были вполне дружественными, но гражданам Перу и Боливии от этого было не легче. Участников Второй Тихоокеанской войны интересовали практически те же вещи, что и во время первой войны, — удобрения. Только спустя пятнадцать лет место залежей гуано во внешнеполитических расчетах заняли месторождения селитры. Отсюда возникло другое название войны — «Селитряная». Начиная с этого времени, люди стали гибнуть не за металл, а за нитрат.

Еще больше проблем вызвали пограничные споры Чили с Боливией. Этот конфликт начался в колониальные времена, когда территорию Чаркас на севере нынешнего Чили передали от вице-королевства Перу вице-королевству Ла-Плата. Путаница в административных границах усугубилась, когда на месте колоний возникли независимые государства. По инициативе Симона Боливара часть территории Ла-Платы была передана Боливии, чтобы обеспечить этому государству выход к морю. А южнее возникла республика Чили. Оба государства долго не могли прийти к согласию о том, где именно между ними должна пройти граница: по 23 или по 25 градусу южной широты.

10 августа 1866 года по случаю успешного окончания войны c Испанией правительства Чили и Боливии договорились о том, что граница будет проходить по 24 градусу. Кроме того, между 23 и 25 градусами разрешалась добыча селитры чилийскими и британскими компаниями. Налоги в этой особой экономической зоне устанавливались совместно чилийцами и боливийцами. 27 ноября 1873 году там была создана англо-чилийская «Антофагастская селитряная и железнодорожная компания» (Compania de Salitres y Ferrocarril de Antofagasta). С учетом новых реалий в 1874 году договор об особой экономической зоне был изменен. Боливийцы получили право на получение полностью всех налогов от находившихся между 23 и 24 градусами предприятий, но без права на повышение налогов с чилийских компаний в течение 25 лет.

Особое положение чилийцев в приграничной полосе раздражало власти Боливии, которые теряли существенный источник пополнения бюджета. Было обидно, что такое ценное сырье, как селитра, обогащает кого угодно, но не местных жителей. Казалось, для отмены невыгодного договора будет достаточно одного решительного шага. Чего-чего, а решительности на один шаг у политиков всегда хватало.

14 февраля 1878 года Национальная ассамблея Боливии приняла закон об отмене налоговых льгот для чилийских компаний. Чтобы полностью ликвидировать последствия невыгодного договора, решение боливийских властей предусматривало взимание не только налогов за 1878 год, но и всех недостающих средств с 1874 года из расчета по 10 сентаво на 1 квинтал экспортируемой селитры.

Такое толкование двусторонних соглашений естественно возмутило правительство Чили. Последовали официальные протесты, в ответ на которые боливийские власти пригрозили конфисковать чилийские предприятия. 17 ноября 1878 года президент Боливии Иларион Даса (Hilarion Daza) издал декрет, вводивший в действие закон об отмене налоговых льгот. На угрозы конфискации Сантьяго отреагировал более жестко. В декабре 1878 года к побережью Боливии был послан чилийский корабль. Логика наращивания ответных мер требовала от боливийцев более резких шагов. И они нашли их.

Правительство Боливии объявило о конфискации «Compania de Salitres y Ferrocarril de Antofagasta» и назначило распродажу ее имущества до 14 февраля 1879 года. 11 февраля это решение стало известно в Сантьяго. Боливийцы не учли, что в добыче селитры было заинтересовано не только правительство Чили. В месторождения ценных удобрений были вложены деньги английских инвесторов, которые не собирались с ними расставаться. И главное, селитра не только повышала плодородие почв, но и служила важным сырьем для изготовления пороха, запах которого вскоре распространился по побережью Боливии.

Узнав о конфискации горнодобывающих предприятий, президент Чили Анибал Пинто (Anibal Pinto) отдал приказ о захвате главного центра приморской провинции Боливии — города Антофагасты. Операция прошла без больших усилий. В городе из 5348 жителей 4530 были чилийцами, которые могли только порадоваться приходу соотечественников. 14 февраля 1879 года Антофагаста была захвачена чилийским отрядом численностью в 200 человек под командованием полковника Эмилио Сотомайора.

Отвечать на вооруженный захват своей территории декларациями боливийцы уже не могли. 27 февраля 1879 года президент Боливии Иларион Даса ввел в стране осадное положение («estado de sitio»). Для страны, где перевороты совершались чуть ли не каждый год, такое положение было почти нормальным. После этого следующий ход был вполне предсказуем. 1 марта 1879 года Боливия объявила войну Чили.

Для неплохо подготовленной чилийской армии боливийцы были не самым опасным противником. Кроме того, армия Боливии находилась довольно далеко от побережья. Опасность могли представлять только возможные союзники Боливии. 6 февраля 1873 года Боливия заключила секретный договор о совместной обороне с Перу. Согласно этому соглашению, перуанцы должны были вступить в войну сразу после нападения на Боливию.

Но правительство Перу вступать в войну не спешило. Положение страны, выдержавшей войну с Испанией, было довольно тяжелым. Залежи гуано на островах Чинча, из-за которых велась Первая тихоокеанская война, истощились. А вместе с месторождениями ценного удобрения был потерян источник пополнения перуанского бюджета. Усложнилась и внутренняя обстановка в Перу.

Незадолго до обострения чилийско-боливийских отношений, в 1878 году перуанцы стали участниками небольшой гражданской войны. Против героя войны с Испанией Мариано Прадо выступили его политические противники во главе с Пьеролой. Внутренний конфликт закончился победой Прадо, новыми расходами и неожиданным успехом монитора «Уаскар» в бою против крупнейшего британского корабля «Шах». Однако удача в случайном бою не могла возместить ухудшения отношений с Великобританией.

Зная непрочность своего положения, президент Прадо не был заинтересован в немедленном начале войны с Чили, чей флот за 13 лет стал намного сильнее. Перуанское правительство попробовало выступить в роли посредника в урегулировании чилийско-боливийского конфликта. В Сантьяго был послан специальный представитель Перу. Но во время посреднических переговоров правительство Чили узнало от посла в Лиме о существовании тайного перуанско-боливийского договора. Вместо поиска способов урегулирования конфликта с Боливией, чилийские власти предпочли получить гарантии невмешательства Перу в чилийско-боливийскую войну. Для этого правительство Чили потребовало от Перу объявить о своем нейтралитете. Перуанцы уклонились от обязательств, которые нарушали их договор с Боливией. И тогда 5 апреля 1879 года Чили объявило войну сразу и Перу, и Боливии.

Представители Боливии попробовали привлечь на свою сторону также и Аргентину. За вступление в войну против Чили аргентинцам обещали отдать Чилийскую Патагонию. Аргентинцев однако перспектива территориального расширения за счет соседа не вдохновила. К этому моменту стало ясно, что за Чили стоит поддержка Англии и некоторых других европейских держав, ссориться с которыми было накладно.

Пока в Сантьяго решался вопрос об объявлении войны, чилийские войска расширяли контроль над западными районами Боливии. Узнав, что боливийцы готовятся оказать сопротивление в районе поселка Калама, полковник Эмилио Сотомайор двинул туда 540 (554) солдат. Чилийскому отряду противостояли 135 солдат и добровольцев боливийской армии.

Слабо вооруженные и плохо обеспеченные продовольствием боливийцы были не в силах сдержать регулярную часть. Единственно, что они смогли сделать, это взорвать мосты, а потом отступить. Уничтожив небольшую группу под командованием полковника Эдуарда Абароа, чилийцы не стали углубляться в сторону Анд и вернулись в Антофагасту.

Дальнейшие боевые действия развивались вдоль побережья Боливии и Перу. Ввиду труднопроходимости многих районов пустынь Атакама и Тарапака основную работу по снабжению и транспортировке войск взяли на себя чилийские и перуанские корабли. Поэтому для преодоления сопротивления противника следовало прежде всего перерезать его морские коммуникации, а еще лучше — уничтожить его флот.

Первым делом чилийцы решили блокировать расположенный у границы с Боливией перуанский порт Икике. Для этого туда была направлена эскадра, состоявшая из броненосных фрегатов «Адмирал Кохрейн» («Cochrane») и «Бланко Энкалада» (Blanco Encalada), корветов «Чакабуко» («Chacabuco»), «О’Хиггинс» («O’Higgins»), «Абтао» и «Эсмеральда» (ставшая знаменитой во время войны с Испанией), а также 2 канонерских лодки «Магальянес» и «Ковадонга». Перуанцы могли противопоставить этим силам два броненосных корабля «Индепенденсия» и «Уаскар», корвет «Уньон», канонерскую лодку «Пилькомайо» («Pilcomayo») и 2 речных монитора «Атауальпа» («Atahualpa») и «Манко Капак» («Manco Capac»). Руководили воюющими флотами два бывших участника войны с Испанией: у чилийцев — адмирал Хуан Вильямс Ребольедо, а у перуанцев — капитан (потом — адмирал) Мигель Грау (Miguel Grau Seminario).

5 апреля чилийская эскадра блокировала порт Икике с моря. Капитан перуанского корвета пытался убедить чилийского адмирала оставить порт в покое, но мнение властей Икике не было принято во внимание. 6 апреля чилийский корвет «Эсмеральда» разрушил городскую насосную станцию. В городе был введен режим жесткого нормирования воды (по литру на человека в сутки — в тропиках!). Вследствие блокады центра провинции Тарапака перуанцы были лишены возможности как-либо помочь своим боливийским союзникам. Более того, возникла угроза прорыва чилийских войск на юг Перу. Бросить флот на спасение Икике значило потерять в бою с более сильным противником главные силы, способные контролировать побережье.

Перуанскому командованию приходилось ждать. Выжидал и противник. Первым не выдержал контр-адмирал Хуан Ребольедо. Предположив, что перуанский флот легче поймать на его главной базе, чилийский командующий 16 мая направил главные силы эскадры на поиск противника в Кальяо. Возле Икике остались только два старых корабля «Эсмеральда» и «Ковадонга» (известные со времен Первой Тихоокеанской войны) и транспорт «Ламар» под командованием Артуро Прата (Arturo Prat Chacon) Этим тут же воспользовались перуанцы.

21 мая 1879 года перуанские броненосцы «Уаскар» и «Индепенденсия» под командованием Мигеля Грау двинулись на прорыв блокады порта Икике. Их заметили не сразу. Когда впередсмотрящий с «Ковадонги» крикнул: «Дымы на севере», было уже поздно. Перуанские корабли вошли в гавань Икике под крики жителей: «Да здравствует Перу!» Мигель Грау не стал ждать окончания приветствий и пошел на противника. В 8.00 был открыт огонь.

Чтобы избежать обстрела капитан Прат поставил корвет между «Уаскаром» и портом в 300 метрах от берега в надежде, что Грау не станет обстреливать город. Однако перуанцы быстро по суше доставили к этому месту полевую батарею и открыли огонь по «Эсмеральде». Корвет попробовал выйти из-под огня береговых орудий и тут же попал под огонь «Уаскара». На «Эсмеральде» взорвались оба паровых котла, а чуть позже от взрыва в машинном отделении погибли все машинисты. Корвет потерял ход.

После этого Мигель Грау решил, что поврежденную «Эсмеральду» нет смысла обстреливать, а можно просто расколоть тараном. Первый удар, который нанес «Уаскар» по корвету, вреда не принес. И тут капитан Прат решил воспользоваться моментом и с криком «На абордаж!» перепрыгнул на палубу «Уаскара». Вслед за ним на борт броненосца прыгнул только один человек.

Остальная часть экипажа «Эсмеральды», по-видимому, даже не поняла, что произошло. Вскоре после отчаянного прыжка капитан Прат был убит. Командование над чилийским корветом принял лейтенант Урибе. При втором таране на борт «Уаскара» перескочила еще одна небольшая группа под командованием лейтенанта Серрано, которая тоже довольно быстро была перебита. «Эсмеральда» продолжала оказывать отчаянное сопротивление. Израсходовав ядра и порох, чилийские моряки отстреливались из ружей. После третьего тарана корвет получил большую пробоину и быстро затонул. Из 200 чилийских моряков спаслось 63.

Пока «Уаскар» разбирался с «Эсмеральдой», другой перуанский броненосец «Индепенденсия» под командованием капитана Хуана Мура (Juan Guillermo Moore) гнался за уходившей на юг «Ковадонгой». Старая канонерка уступала броненосцу в ходе, но довольно ловко маневрировала у самых прибрежных скал. Чтобы не дать «Ковадонге» уйти, капитан «Индепенденсии» Мур решил ее протаранить. Сделал он это в самый неподходящий момент, когда «Ковадонга» благодаря неглубокой осадке проскользнула через подводный риф возле Пунта Груэса (Gruesa). Погнавшийся за ней броненосец на полном ходу налетел на скалы (перед этим чилийцы подстрелили рулевого). «Ковадонга» тут же развернулась и обстреляла застрявшую «Индепенденсию», вызвав пожар, а затем быстро ушла в сторону Антофагасты. Прибывший чуть позже «Уаскар» смог только подобрать перуанских моряков. Опасаясь подхода чилийской эскадры, Мигель Грау приказал сжечь поврежденный броненосец.

Потеря «Индепенденсии» полностью обесценила успех перуанцев по прорыву блокады Икике. Бывший капитан перуанского броненосца Мур был отдан под суд. Тем временем, «Уаскар» продолжил свой поход в направлении Антофагасты. На рейде захваченного чилийцами города Мигель Грау 26 мая обнаружил сбежавшую из Икике «Ковадонгу». Подойти к канонерской лодке мешали береговые батареи, поэтому капитан «Уаскара» ограничился 28 мая обстрелом гавани, несколько раз пробив борт «Ковадонги». Узнав о нападении на Антофагасту, в погоню за «Уаскаром» устремились чилийские корабли «Адмирал Кохрейн» и «Магальянес». 2 июня перуанский броненосец ушел от преследования, а на следующий день отбился от броненосца «Бланко Энкалада» и «Магальянеса». Машины «Уаскара» позволяли опережать практически все чилийские корабли.

Вернувшись в родной порт, Мигель Грау был удостоен высших почестей и получил звание контр-адмирала за потопление «Эсмеральды». Одновременно Грау объяснили старую кутузовскую истину, что с потерей Икике Перу еще не погибло, а с потерей «Уаскара» Лиме просто некуда будет деваться. Другого броненосца у перуанцев не было.

8 июля 1879 года «Уаскар» снова вышел в море и направился в сторону Икике, где опять сосредоточились главные силы чилийского флота. 10 июля перуанский броненосец столкнулся с «Адмиралом Кохрейном», «Магальянесом», «Абтао» и «Коузиньо». Реально этот бой, начавшийся в 2.30 ночи, состоял в попытке Грау протаранить канонерскую лодку «Магальянес» прямо в гавани Икике, однако после трех попыток эту затею пришлось бросить, поскольку к месту боя двинулся «Кохрейн».

Крупнейшим успехом в рейдах капитана Грау стал захват 23 июля 1879 года парохода «Римак», на борту которого находился чилийский кавалерийский полк карабинеров Юнгая. После этого чилийское правительство окончательно осерчало и провело кадровые перестановки. На место известного моряка контр-адмирала Ребольедо был назначен коммодор («comandante») Риверос.

Чилийцам стало ясно, что пока броненосный монитор действует на их коммуникациях, их наступление на Икике обойдется слишком дорого. Поэтому все силы были брошены на уничтожение «Уаскара». Главным достоинством перуанского броненосца была относительно высокая скорость (узлов 10-11!). Чтобы лишить «Уаскар» этого преимущества, чилийцы взялись за срочную модернизацию своего флагмана. Для этого оказалось достаточным просто привести в порядок машины и очистить подводную часть «Адмирала Кохрейна». После всех профилактических работ чилийский броненосец стал ходить на 1 узел быстрее, чем «Уаскар».

Пока чинился «Адмирал Кохрейн», его перуанский «партнер» продолжал совершать набеги на захваченное чилийцами побережье. 27 августа 1879 года «Уаскар» снова появился у входа в гавань Антофагасты. В это время там находились канонерская лодка «Магальянес» и корвет «Абтао». На этот раз «Уаскар» не стал никого таранить, а только пустил торпеду. Как назло, плохо управляемый снаряд развернулся под водой и помчался на родной броненосец. Положение спас лейтенант Канеско, который прыгнул в воду и руками оттолкнул злополучную торпеду (впоследствии этот метод борьбы с торпедами так и не прижился).

После этого неудачного набега «Уаскар» ненадолго вернулся в родной порт. До конца сентября 1879 года чилийцы не предпринимали активных действий против перуанского флота. Все изменилось с возвращением в строй броненосца «Кохрейн». Получив подкрепление, коммодор Риверос начал охоту на «Уаскара». Чилийская эскадра, действуя как при облаве, двигалась на север двумя отрядами. Отряд тихоходных кораблей под командованием Ривероса, включавший броненосец «Бланко Энкалада», «Ковадонгу» и «Матиаса Коузиньо», двигался вдоль берега, обследуя все бухты, а второй более быстроходный отряд под командованием капитана Латорре с кораблями «Кохрейн», «Лоа» и «О’Хиггинс» двигался мористее параллельным курсом, готовясь в любой момент атаковать противника.

Чилийцы не нашли «Уаскар» в гавани Арики, но получили от рыбаков сведения о продвижении перуанского броненосца на юг в сопровождении корвета «Уньон». Эскадра Ривероса повернула следом за ними. «Уаскар» и «Уньон» были обнаружены 8 октября в 3.30 на широте мыса Ангамос (в 20 милях к северу от Антофагасты). Не желая рисковать броненосцем, контр-адмирал Грау тут же повернул на север. Несколько часов «Уаскар» и «Уньон» успешно уходили от погони, еще не подозревая о близости другого более быстроходного отряда. В 5.40 Мигель Грау, понадеявшись на благополучный исход, приказал сбросить обороты и отправился отдыхать. Но враг, как ему и полагается, не дремал.

В 7.15 дымы «Уаскара» и «Уньона» были замечены с «Кохрейна» и «Лоа». В 7.45 корвет «Уньон» покинул свой броненосец (видимо, по приказу) и ушел на север. Погнавшиеся за ним чилийские корабли «Лоа» и «О’Хиггинс» так и не смогли его настигнуть. Зато «Уаскару» уйти не удалось. Очень быстро Мигель Грау убедился в том, что «Кохрейн» движется быстрее, чем раньше, и уйти от него не удастся. В 9.10 капитан «Уаскара» отдал приказ подготовиться к бою, а в 9.25 был сделан первый залп с расстояния около полумили. Очень быстро выяснилось преимущество «Кохрейна» не только в скорости, но и в качестве артиллерии.

Многие участки палубы «Уаскара» не были защищены и поражались не только снарядами, но и пулями чилийских снайперов. Стреляли чилийцы довольно метко, несмотря на качку. В течение часа стало ясно, что «Уаскар» обречен. Прямым попаданием снаряда был разорван на куски контр-адмирал Мигель Грау. Один за другим стали выбывать из строя перуанские офицеры. Вскоре был поврежден рулевой привод «Уаскара», который стал терять ход. Воспользовавшись замедлением хода к месту боя приблизился второй чилийский броненосец «Бланко Энкалада». Видя беспомощное положение «Уаскара», капитан «Кохрейна» попытался несколько раз протаранить противника, но это ему не удалось.

Зато огонь двух броненосцев все больше превращал перуанский корабль в решето. На «Уаскаре» был поврежден котел. Принявший командование после смерти Грау капитан Агирре был тоже убит. Управление кораблем перешло к лейтенанту Гаресону. Тот в свою очередь, оценив повреждения, приказал в 10.50 затопить «Уаскар». Однако в момент, когда на броненосце были открыты кингстоны, группа перуанских моряков начала размахивать полотенцами, демонстрируя желание сдаться. Быстро высадившиеся на борту броненосца чилийцы тут же предотвратили затопление. В ходе боя у Ангамоса чилийцы захватили 140 пленных, включая 35 англичан.

Поврежденный броненосец был захвачен и отведен в Вальпараисо, где он прошел ремонт и перевооружение. 15 ноября 1879 года «Уаскар» вышел в море уже под чилийским флагом. Битва у Ангамоса полностью изменила расстановку сил на тихоокеанском побережье. Перу лишилось последнего броненосца, а оставшиеся корабли настолько уступали чилийским, что им просто опасно было выходить в море. Кроме того, в Чили продолжали подходить новые корабли с усовершенствованной артиллерией. Вместо старых дульнозарядных пушек на вооружение стали поступать казнозарядные орудия. К концу 1879 года в состав чилийского флота вошел крейсер «Ангамос».

Победив на море, чилийцам осталось добиться превосходства на суше. На первый взгляд, это cделать было намного труднее. Соединенная перуанско-боливийская армия включала 80 тысяч человек, а в Чили сухопутные части едва насчитывали 30 тысяч штыков и сабель. Проблема заключалась в невозможности реализовать этот численный перевес в пустынных районах Южного Перу, куда все необходимое доставлялось по морю. А на море господствовал чилийский флот.

Поддержка кораблей намного упрощала задачу сухопутных войск. Это сразу же оценили в правительстве Чили. В конце октября 1879 года военный министр Чили Рафаэль Сотомайор отдал приказ о начале операции по захвату перуанской провинции Тарапака, проведение которой было поручено адмиралу Латорре. Для наступления выделялся экспедиционный корпус численностью в 9500 человек. Операция должна была начаться с высадки двух десантов в перуанских портах Писагуа и Хунин к северу от Икике.

Утром 2 ноября 1879 года эскадра в составе 19 кораблей («Кохрейн», «Магальянес», «Амазонас», «О’Хиггинс», «Лоа», «Итата», «Копиапо», «Ангамос», «Абтао», «Хуанай», «Лимари», «Ламар», «Матиас Коузиньо», «Ковадонга», «Санта Люсия», «Пакете де Мауле», «Эльвира Альварес», «Толтен» и «Торо») подошла к небольшому порту Писагуа. Перуанцы, не имея в достатке артиллерию, открыли по десанту огонь из траншей на берегу. При поддержке корабельных орудий чилийцы выбили противника из прибрежной полосы, потеряв убитыми и ранеными около 330 человек.

В Писагуа высадились 4890 человек. Менее удачно прошла высадка в Хунине, куда направились 2175 чилийцев. Объединив части экспедиционного корпуса, генерал Эрасмо Эскала двинул войска вглубь провинции Тарапака, где располагалась объединенная боливийско-перуанская армия. Союзные войска концентрировались в районе горы Сан-Франциско в местности Долорес. 7400 боливийцам и перуанцам противостояли 6000 чилийцев. Но численное преимущество союзных войск терялось, когда речь шла об артиллерии. Против 34 современных (крупповских) чилийских орудий союзники могли выставить только 18 пушек, собранных с миру по дулу.

В 15.00 19 ноября перуанско-боливийские войска под командованием Ладислао Эспинара атаковали позиции чилийского авангарда в надежде захватить пушки. Превосходство было значительным, но реализовать его не удалось. Чилийские солдаты из батальонов «Атакама» и «Кокимбо» оказали упорное сопротивление наступавшим. Сильный огонь не позволил союзным войскам захватить пушки, а затем перешедшие в контратаку чилийцы отбросили перуанскую колонну. Командовавший атакующими Эспинар погиб. В 17.00 к Сан-Франциско подошла резервная чилийская дивизия, которая окончательно переломила ход сражения. Не выдержав огня, начали разбегаться солдаты боливийской армии, а затем отступили и перуанцы. Потери обеих сторон были сравнительно невелики (220 убитых у союзников и 60 — у чилийцев), однако 3200 разбежавшихся солдат коалиции показали их реальные боевые качества. Боливийцы оставили противнику лагерь со всеми припасами.

Достигнутый успех обнадежил чилийское командование. Генерал Эрасмо Эскала послал для преследования отступающих перуанских войск отряд (3000 пехотинцев с 10 пушками) под командованием полковника Элеутерио Рамиреса (Eleuterio Ramirez). Однако вместо разрозненных деморализованных групп чилийский отряд 27 ноября столкнулся с более многочисленным перуанским отрядом (4200 человек) под командованием Андреса Касереса (Andres Caceres) у городка Тарапака. Бой закончился разгромом чилийцев, которые потеряли 516 солдат убитыми, 176 — ранеными, 60 — пленными и лишились всех пушек.

Перуанская армия показала, что она еще способна продолжать войну, однако ей нечего было противопоставить чилийцам в прибрежных районах. Самым ярким примером уязвимости перуанцев стал захват 23 ноября города Икике чилийскими войсками. Ухудшилось положение перуанского флота. Тревожным сигналом прозвучал захват 18 ноября 1879 года чилийским броненосцем «Бланко Энкалада» канонерской лодки «Пилькомайо» к северу от Арики. Несмотря на неудачу в Тарапаке, чилийские войска продвигались на север.

Поражения перуанских войск в провинции Тарапака, наряду с ослаблением всей страны, ослабила и позиции президента Мариано Прадо. Чувствуя нарастающее недовольство в армии, Прадо объявил о том, что отправляется в Европу для закупки оружия. В декабре 1879 года он передал свои полномочия вице-президенту Ла Пуэрте. Но стоило Прадо покинуть насиженное кресло, как его давний противник Николас Пьерола (Jose Nicolas Baltasar Fernandez de Pierola y Villena) поднял мятеж в Лиме. 21 декабря президент Ла Пуэрта был свергнут. Власть перешла к Пьероле, который был провозглашен «верховным главнокомандующим». Вслед за Перу настала очередь боливийцев разобраться со своим руководством. Созванный в конце декабря 1879 года Государственный совет сместил с поста президента Боливии находившегося в Перу Илариона Дасу и назначил 19 января 1880 года на этот пост Наркисо Камперо (Narciso Campero Leyes).

Смена руководства в двух странах не изменила их отношения к войне с Чили. И Перу, и Боливия были готовы сражаться за освобождение захваченных чилийцами территорий. Но изменить ход войны они не могли. Новый президент Перу никаких особых военных талантов не проявил (в отличие от Прадо) и подбирал командные кадры по принципу личной преданности. Между тем ему предстояло решать задачи намного более трудные, чем предшественнику. После потери Икике встал вопрос об обороне провинций Арика и Такна.

Чилийское командование в это же время рассматривало возможность полного захвата южных районов Перу вплоть до Арекипы. Подготовка новой операции растянулась до февраля 1880 года. Для наступления была использована уже проверенная тактика высадки десанта в стороне от главного опорного пункта противника (по примеру англо-французских войск в Крыму). 18 кораблей снова приняли на борт экспедиционный корпус численностью 9,5 тысяч человек и в сопровождении броненосца «Бланко Энкалада» вышли из Писагуа на север. Местом высадки был выбран небольшой порт Ило. 26 февраля 1880 года там началась высадка чилийских войск. Сопротивление перуанцев в Ило было довольно слабым.

Чтобы усилить давление на перуанскую армию, военный министр Чили Сотомайор предложил захватить еще один порт — Мольендо (Mollendo), находившийся недалеко от Арекипы. Операция началась успешно. 7 марта в Мольендо высадились 2148 чилийских солдат под командование полковника Оросимбо Барбосы (Orozimbo Barbosa). Рейд Барбосы в сторону Арекипы закончился ничем, хотя и сумел отвлечь союзное командование от района Такны.

А уже 8 марта чилийские войска двинулись в сторону Мокегуа, перерезая пути, связывавшие Арику с центральными районами Перу. C 25 февраля Арика была также блокирована с моря броненосцем «Кохрейн», канонеркой «Магальянес» и трофейным «Уаскаром». В середине марта блокаду смог прорвать корвет «Уньон», доставивший блокированному гарнизону боеприпасы и продовольствие.

17 марта 1880 года чилийские войска под командованием Мануэля Бакедано (Manuel Jesus Baquedano Gonzalez) заняли Мокегуа и повернули в сторону Такны. В районе Лос Анхелес (вроде Лос-Анджелеса, но поменьше) чилийцы 21 марта нанесли поражение перуанским войскам, открыв дорогу на юг.

Обозначившееся намерение чилийцев захватить Арику заставило союзное перуанско-боливийское командование сосредоточить все силы на обороне городов Арики и Такны. 3 апреля руководителем обороны Арики был назначен полковник Франсиско Болоньези, получивший известность во время войны с Испанией. Чтобы усилить заинтересованность боливийцев сражаться на чужой территории, перуанское правительство согласилось назначить командующим соединенной армией президента Боливии Наркисо Камперо. Войска союзников состояли из 5800 перуанцев и 4200 боливийцев. Они прикрывали подступы к городу Такна.

Численность чилийских войск ненамного уступала союзной армии. Командовал чилийцами генерал Бакедано, который разделил свои войска на 5 дивизий. Как обычно очень сильной стороной чилийской армии была артиллерия. Кроме того, генерал Бакедано позаботился о сильном резерве, который мог переломить ход битвы. Успех предыдущих боев давал чилийцам надежду на очередную победу. Это настроение не изменилось, несмотря на печальную новость о смерти 20 мая 1880 года военного министра Чили Рафаэля Сотомайора.

26 мая в 7.30 войска противников начали занимать позиции в окрестностях Такны. В 8.00 чилийцы при поддержке артиллерии перешли в наступление на позиции союзной армии. По мере приближения к вражеским траншеям чилийские войска понесли серьезные потери от пуль и шрапнели и в 11.30 начали отступать. Перуанцы и боливийцы бросились преследовать противника. Увидев, что бой сосредотачивается на левом фланге перуанский полковник Эледоро Камачо (Eledoro Camacho) оставил свои позиции и двинулся в сторону решающего по его мнению участка. По дороге Камачо был смертельно ранен.

В 12.30 чилийское командование бросило на правый фланг противника дивизию Оросимбо Барбосы. Немногочисленные союзные войска, израсходовав почти все боеприпасы, не могли противостоять свежим чилийским резервам. Контратака перуанско-боливийских войск была отбита. С новыми силами чилийская армия обрушилась на позиции противника и выбила его с господствующих высот В 15.00 перуанско-боливийская армия была разбита. Узнав о поражении, жители Такны срочно бросились искать убежище в консульствах и домах иностранцев.

Предосторожность мирных граждан оказалась нелишней. В 18.00, когда чилийские войска вступили в Такну, на ее улицах начались грабежи, убийства и насилия. Кое-где чилийские солдаты добивали раненых. Боливийский врач Клаудиус Алиага 27 июня 1880 года описал эти случаи в своем отчете. Среди жертв расправ оказались и некоторые иностранные граждане, после чего консулы заявили официальный протест чилийскому командованию.

Битва при Такне (ее еще называют последней битвой Альянса) полностью изменила обстановку на юге Перу. Остатки перуанских войск отступили в сторону Арекипы, а боливийцы искали спасения в Андах поближе к родным границам. Обе стороны понесли серьезные потери, но чилийцы взяли под контроль центр провинции Такна и перерезали единственную дорогу, связывавшую Арику с остальными районами Перу и Боливией. Под контролем чилийцев оказалась значительная часть перуанского побережья от Икике до Ило.

Судьба Арики была практически решена. Для обороны крепости у перуанцев было 1819 человек, включая экипажи старого монитора «Манко Капак», миноносца «Альянс» и погибшей «Индепенденсии». На бумаге гарнизон Арики состоял из 7-й и 8-й дивизий, но реальные возможности этих дивизий едва соответствовали двум полкам. Артиллерия Арики была предназначена прежде всего для береговой обороны. С моря город защищали три батареи. Для обороны со стороны суши были построены два форта: «Цитадель» и «Восточный», представлявшие из себя земляные укрепления с траншеями. В качестве укреплений можно было использовать казармы.

28 мая первые чилийские разъезды появились в окрестностях Арики. Предвидя дальнейшее развитие событий, полковник Болоньези провел военный совет, на котором было принято решение защищать Арику «до последнего патрона». К несчастью для перуанцев, запасы патронов были невелики.

2 июня 1880 года чилийская дивизия (5379 штыков) под командованием генерала Педро Лагоса (Pedro Lagos Marchant) подошла к Арике. C моря город был блокирован чилийской эскадрой. Никаких шансов на прорыв блокады не было. Чилийцы методично готовили штурм города.

5 июня в 7.00 чилийский парламентер майор Хуан де ла Крус Сальво передал начальнику гарнизона Арики требование о сдаче города. Болоньези ответил отказом. После этого генерал Лагос приказал начать бомбардировку Арики с суши и моря. В течение двух суток небольшой город простреливался со всех сторон. На 272 чилийских выстрела 6 июня перуанцы ответили 71 снарядом, 28 из которых попали в «Кохрейн» и «Ковадонгу». Один из перуанских снарядов едва не уничтожил «Кохрейн», вызвав сильный взрыв на палубе броненосца.

7 июня 1880 года чилийские войска начали штурм Арики. Атака была стремительной. Один за другим были взяты все укрепления. Монитор «Манко Капак» был затоплен по приказу капитана Лагомарсино, а миноносец «Альянс» смог прорваться на север, но был уничтожен в районе Ило. Последним пунктом, который пытались удержать перуанцы, была возвышающаяся над городом скала Морро (холм Morro de Arica — 139 м), на которой погибли последние бойцы во главе с полковником Болоньези. Во время штурма Арики чилийцы потеряли 474 человека. Потери перуанцев определяются в 1000 человек. Выжившие защитники города попали в плен. Часть пленных была расстреляна на паперти церкви.

С падением Арики обозначилась угроза центральным районам Перу, включая Кальяо и Лиму. С этого момента война шла не просто за обладание богатыми селитрой районами, а за существование перуанского государства. 17 июня 1880 года президент Пьерола объявил о мобилизации всех мужчин в возрасте от 16 до 60 лет. Верхний предел, конечно, был условным, так как мужчины в те далекие времена в среднем жили меньше 60 лет. Кроме того, на создание новой армии требовалось время. Выиграть это время можно было дипломатическими средствами, и перуанцы согласились на предложение урегулировать разногласия мирным путем.

22 октября при посредничестве правительства США в Арике начались мирные переговоры между представителями Чили, Перу и Боливии. Переговоры проходили трудно. Перуанцы хотели вернуться к довоенным границам, а чилийцы не хотели отдавать завоеванную провинцию Тарапака. Переговоры проходили на борту американского корабля «Лакаванна» («Lackawanna») и закончились 27 октября безрезультатно.

Провал мирных переговоров не был в интересах главного спонсора «селитряной» войны — Великобритании. В английском парламенте начались бурные дебаты о возможности вмешательства в чилийско-перуанский конфликт, но уже против Чили. Идеи интервенционизма охватили и Францию. Способствовали этим настроениям неосторожные действия чилийских войск против граждан невоюющих государств. Главным союзником Чили стала Германия. Еще с начала войны небольшая германская эскадра с согласия Англии находилась в Вальпараисо, демонстрируя поддержку действиям чилийского правительства, а Бисмарк мягко рассуждал о вреде насилия… в Южной Америке.

Отсутствие прямого давления со стороны великих держав убедило чилийское правительство, что войну против Перу можно продолжать до победного конца, который представлялся в виде добровольной уступки перуанцами Тарапаки, Такны и Арики. Загвоздка была в том, что перуанцы даже фактический захват этих провинций признавать не хотели. Отсюда следовало, что для признания оккупации части страны, нужно было захватить ее целиком или хотя бы взять столицу. И чилийское командование взялось за подготовку похода на Лиму.

Базы для дальнего похода были уже готовы. Численность чилийской армии была доведена до 42 тысяч человек. Для сухопутной операции были закуплены вьючные животные (мулы, лошади, ослы). Нужно было только перебросить экспедиционный корпус куда-нибудь поближе к Лиме. Перуанцы по-прежнему пытались угадать место высадки десанта и, как обычно, не обращали внимание на мелкие порты. А чилийцы, в отличие от испанцев, не пытались захватывать Кальяо в лоб.

Господство на море позволяло чилийскому флоту использовать любой удобный пункт на перуанском побережье, доставляя туда все необходимое. Некоторые сложности вызывали перуанские мины на подходе к Кальяо. 25 мая при столкновении с заминированным баркасом погиб чилийский миноносец «Ханекео». 3 июля на судне-ловушке подорвался вооруженный транспорт «Лоа». А 13 сентября замаскированная под шлюпку мина положила конец бурной биографии «Ковадонги». Однако вдали от Кальяо эти военные хитрости не применялись. Перуанское побережье было открыто для вторжения.

Задолго до начала операции чилийцы начали захватывать плацдармы ближе к Лиме. 18 ноября они высадились в Паракасе. 20 ноября 1-я дивизия Вильяграна захватила порт Писко южнее Кальяо. 23 ноября части полковника Амунатеги (Amunategui) захватили Ику. Почувствовав угрозу столице, президент Перу Пьерола сформировал дополнительно Армию Резерва. Солдаты для этой армии у него были, а вот с боеприпасами дела были похуже. Выбивать противника из захваченных портов перуанское командование не решилось, а чилийцы тем временем расширяли плацдармы, проводя тщательную разведку в направлении Лимы. 5 декабря чилийские миноносцы совершили набег в гавань Кальяо.

Не встречая серьезного противодействия, 20 декабря чилийцы начали медленно выдвигаться в сторону перуанских позиций. Постепенно войска генерала Бакедано сосредоточились в лагере Лурин. Одновременно чилийские войска продолжали разведку подступов к перуанской столице. 30 декабря подполковник Вуд совершил глубокий рейд в сторону Лимы по Мачайской дороге. 10 января 1881 года по приказу генерала Бакедано была проведена последняя разведка, убедившая командующего, что перуанцы не собираются никуда уходить и сами никого атаковать не будут. Настало время брать инициативу в свои руки.

12 января 1881 года чилийские дивизии (1-я дивизия под командованием Патрисио Линча, 2-я дивизия под командованием Эмилио Сотомайора и 3-я дивизия под командованием Педро Лагоса) начали наступление в направлении Лимы. На этом пути они должны были преодолеть заранее подготовленные позиции противника. Для обороны своей столицы с юга перуанцы создали две оборонительные линии: 1-ю — от Морра Солар до Монтеррико (длиной 16 км в 12 км от Лимы) и 2-ю — от Мирафлорес до Калера де Мерсед (длиной 6 км в 6 км от Лимы). Укрепления 1-й линии, состоявшие в основном из траншей, защищали 4 перуанских корпуса под командованием Иглесиаса, Суареса, Давилы и Касереса. В предстоящем сражении у чилийцев не было преимущества в артиллерии. 120 перуанским пушкам и 20 «митральезам» они могли противопоставить 80 орудий и 8 «митральез» («ametralladoras» — картечницы, почти пулеметы).

13 января в 5.00 1-я чилийская дивизия Линча начала атаку перуанских укреплений. К 6.00 в бой вступили остальные чилийские части. Немного задержалось наступление на участке 2-й дивизии. Чтобы поддержать наступление частей Линча, командующий Бакедано бросил против IV перуанского корпуса свой резерв под командованием Мартинеса. Командир 2-й дивизии Сотомайор, которому поручалось атаковать центр перуанских позиций, в процессе боя благодаря инициативе полковника Ганы перенес удар в направлении высот Сан-Хуан. В 8.00 2-я дивизия ворвалась в городок Вилья. Полк с громким названием «Да здравствует Перу!» был окружен и перебит. Высвободившиеся войска обрушились на перуанский корпус Давилы.

Одновременно 1-я дивизия Линча ценой ощутимых потерь захватила пригород Лимы Морра Солар, однако часть перуанцев продолжала некоторое время оказывать сопротивление в нескольких церквях. Перуанское командование попробовало выбить чилийцев с захваченных ими высот, но все контратаки были отбиты резервными частями, вовремя подошедшими к опасным участкам. К вечеру стало ясно, что 1-я линия обороны Лимы была прорвана в нескольких местах. Перуанцы начали отходить на 2-ю линию в Мирафлорес. Битва при Сан Хуане (или при Чоррильосе) дорого обошлась обеим сторонам. Потери чилийцев оценивают в 5 тысяч человек (в основном, из 1-й дивизии), а перуанцев — в 8 тысяч человек (13 батальонов).

Приближение чилийских войск к перуанской столице сильно обеспокоило находившихся в Перу капитанов военных кораблей (француза адмирала Пети-Туара, англичанина Стерлинга и итальянца Гарибальди), которые поспешили получить от чилийского командования гарантии неприкосновенности граждан европейских стран, для эвакуации которых предлагали на время прекратить боевые действия. 14 января чилийское и перуанское командование договорились о прекращении огня на один день, а в Чоррильос высадились английские и итальянские морские пехотинцы.

Во время перемирия президент Перу Николас Пьерола попытался сделать последние приготовления к обороне второй линии обороны. Он переехал в Мирафлорес поближе к передовым позициям. В Кальяо в это время перуанцам даже удалось получить торпеды, доставленные американцем Полом Бойтоном («человеком-торпедой», впоследствии приговоренным чилийцами к смертной казни). Во время короткого перерыва генерал Бакедано послал к президенту Пьероле парламентера с требованием сдачи Лимы и получил отказ.

Перуанцы готовились к новой битве. Войска второй линии были приведены в порядок и размещены на 5 редутах под командованием Касереса, Суареса и Давилы. С боеприпасами было туго, но отступать никто не хотел. Позади перуанских войск были Лима, и Кальяо.

Перемирие было прервано 15 января 1881 года в 14.30. Чилийские войска открыли огонь по Мирафлорес, а затем бросились на штурм второй оборонительной линии. Особенно упорные бои завязались за 1-й, 2-й и 3-й редуты, которые защищали войска под командованием Касереса. Перуанцы отстреливались до последней возможности, то есть, пока не кончились снаряды. В конце концов, 1-й редут был захвачен чилийцами, а Касерес отступил на 2-й редут, ожидая подхода подкреплений. Но помощь так и не пришла. По приказу президента Пьеролы войска с неатакованных участков были отведены в сторону Лимы, где в 17.15 солдат распустили по домам. В 18.00 раненый Касерес вынужден был оставить 2-й редут.

Во время битвы при Мирафлорес перуанцы предприняли последнюю отчаянную попытку переломить ход сражения. Батальон морской пехоты под командованием Хуана Фаннинга Гарсии попробовал совершить рейд в тыл чилийской армии. Морским пехотинцам удалось потрепать чилийские обозы и уничтожить часть боеприпасов, но в итоге этот отряд был окружен превосходящими силами чилийцев и почти полностью уничтожен. Количество убитых и раненых в Мирафлорес у чилийцев составляло 2124 человека и 3000 — у перуанцев. Общие людские потери в битвах при Сан-Хуане и Мирафлорес были настолько велики, что некоторые авторы считают их самыми крупными в истории Латинской Америки. Среди погибших было много итальянцев.

Cамые стойкие защитники не могли спасти пригород столицы, брошенный высшими чиновниками. Неверие президента Пьеролы в стойкость своих соотечественников возвращалось к нему в виде недоверия перуанцев. Сопротивляться уже никто не мог. В отчаянии многие жители начали поджигать свои дома. Хотя пожар Лимы и не достиг масштаба московского пожара 1812 года, но многие пригороды перуанской столицы были сожжены начисто.

Чилийцы уверенно продвигались в сторону Лимы. 17 января 1881 года войска генерала Бакедано вступили в столицу Перу. Чилийские части беспрепятственно занимали ключевые позиции в Лиме. Для оккупации столицы генерал Бакедано использовал дивизию под командованием генерала Корнелио Сааведра, который был назначен военным губернатором Лимы. Иностранные дипломаты поспешили наладить контакты с командованием оккупационной армией. Кроме прочего, представителям других государств пришлось сразу же решать вопросы охраны собственности и жизни своих соотечественников.

Если в других районах Перу нападения на иностранных граждан были редкостью, то в Лиме богатые иностранцы словно нарочно привлекали к себе внимание ворвавшихся в город солдат. После войны Селией Ву Брэйдинг был издан целый сборник «Свидетельства британцев о чилийской оккупации Лимы». Генералу Бакедано пришлось издать специальный приказ о защите «нейтральных граждан». Но и спустя год члены женской аристократической организации «Сеньоры Лимы» жаловались на притеснения со стороны оккупационных войск.

Одновременно со столицей чилийские войска заняли Кальяо. Чтобы не тратить силы на повторный захват главного порта Перу, чилийцы начали методично взрывать знаменитые батареи, выдержавшие испанскую бомбардировку в 1866 году. Одновременно перуанцы самостоятельно уничтожили свои последние корабли, среди которых были корвет «Уньон», монитор «Атауальпа» и подводная лодка «Торо». Комендантом Кальяо был назначен Патрисио Линч.

Победа Чили над Перу была абсолютной, но это была, как любят шутить на перуанском форуме, «gRAN VICTORIA» (большая победа с маленькой буквы). Взятие Лимы позволяло чилийцам распоряжаться перуанской территорией по собственному усмотрению, но оно не позволяло заключить с перуанцами мир. Именно после захвата столицы никто не собирался сотрудничать с оккупантами. Война прервалась, но не закончилась. Сбежавший в Аякучо президент Пьерола готовился к продолжению боевых действий.

Незавершенность Тихоокеанской войны и ухудшение отношений с европейскими странами сделали внешнеполитическое положение Чили очень уязвимым вопреки всем победам. Об этом тут же напомнило правительство Аргентины, которое выразило желание закрепить за собой фактически принадлежавшие аргентинцам территории в Патагонии. Чилийское правительство не было готово еще несколько лет сражаться с крупным южноамериканским государством. И оно уступило. 23 июля 1881 года представители Чили и Аргентины подписали Договор о границах, закрепивший за Аргентиной Восточную Патагонию и большой район в Андах, примыкающий к Чили и Боливии.

А тем временем в Сантьяго продолжались торжества по поводу успешного окончания войны. Оккупационная армия в Перу была сокращена на 7569 человек. Часть призывников была демобилизована и отправлена по домам. Но все эти красивые жесты не могли заслонить факт, что в Перу остался «ограниченный контингент», которому предстояли новые бои, и поэтому правительство Чили вынуждено было позаботиться о новых назначениях.

4 мая 1881 года вместо ушедшего в отставку генерала Бакедано командующим оккупационными войсками был назначен полковник флота, произведенный в 1881 году в контр-адмиралы, Патрисио Линч (полуирландец, полуаргентинец), превратившийся по образному выражению современников в «последнего вице-короля». Оккупационные войска под командованием Линча насчитывали 13581 солдат, основная часть которых была сконцентрирована в Лиме и Кальяо.

В самой оккупированной стране в это время действовали разные силы. По-прежнему сохранял свой пост бежавший в Аякучо Пьерола. И одновременно с ним не без участия чилийцев в окрестностях Лимы в феврале 1881 года известный адвокат Франсиско Гарсия Кальдерон был провозглашен «временным» президентом Перу. Кроме оккупированных районов, Кальдерон сумел установить контроль над городом Трухильо на севере Перу. «Временному президенту» было разрешено содержать собственные вооруженные силы численностью в 400 человек. Кальдерон поспешил также уладить разногласия с французской фирмой Дрейфуса, занимавшейся экспортом удобрений из Перу. Созванный в Чоррильосе под Лимой конгресс выступил за установление мирных отношений с Боливией и, разумеется, с Чили.

Но прочилийские органы власти ничего не могли поделать с желаниями остальных перуанцев, которые не собирались складывать оружие. В горах собирались противники оккупации, которых называли «горцами» («montoneros»). Основную античилийскую группировку возглавил участник боев под Лимой Андрес Касерес (Andres Avelino Caceres). Сначала он с последними защитниками столицы ушел в горы. В мае 1881 года бывший командир корпуса полковник Касерес был произведен в бригадные генералы и назначен командующим войсками центральной зоны, насчитывавшими 3500 солдат и сотни добровольцев. Кроме Армии Центра, существовали еще две группировки на юге (в Арекипе) и на севере страны и куча мелких никому неподконтрольных отрядов.

Ушедшие в горы солдаты были против любых соглашений с Чили, пока на территории Перу находятся чилийские войска. В этой воинственной массе старый президент Пьерола авторитетом не пользовался. Для продолжения войны требовался популярный военный руководитель. Предвидя болезненную отставку, Пьерола поспешил покинуть оккупированную страну. 28 ноября 1881 года военные руководители различных районов Перу провозгласили Касереса «главой государства».

Одновременно произошла смена руководства и в стане победителей. 18 сентября 1881 года в Чили в намеченный срок вступил в должность новый президент, которым стал Доминго Санта Мария (Domingo Santa Maria Gonzalez), опередивший героя Тихоокеанской войны генерала Бакедано. Время военных диктатур в Сантьяго было еще впереди. В отличие от соседних стран, чилийцам не имело смысла менять режим, который из года в год приносил им военные победы.

Теперь к разгрому вооруженных сил Перу следовало добавить сравнительно простую победу над полупартизанскими частями Касереса. Желая ускорить окончание победоносной войны, чилийский президент настоятельно порекомендовал военному губернатору Линчу побыстрее расправиться с перуанскими партизанами. Непригодный для этой цели «президент» Кальдерон 28 сентября 1881 года был отстранен от должности и выслан в Чили. Новым «временным» президентом Перу был назначен контр-адмирал Лисардо Монтеро Флорес (Lizardo Montero Flores).

Численность чилийских войск в Перу к концу 1881 года пришлось снова увеличить до 15499 человек в основной армии и еще выделить 2600 человек для обороны городов Трухильо и Уачо. В декабре 1881 года военный губернатор отдал приказ о проведении операции против повстанцев, для которой он выделил две дивизии под командованием генерала Хосе Франсиско Ганы (Jose Francisco Gana). Идея операции заключалась в том, чтобы окружить и уничтожить в долине Римак главные силы Касереса.

1-5 января 1882 года обе дивизии выступили в поход. С присущей чилийцам четкостью войска в нужное время были доставлены в нужное место, но в нужном месте противника не оказалось. Касерес вовремя был предупрежден подпольными патриотическими организациями Лимы и поспешил покинуть опасный район.

18 января контр-адмирал Линч отдал приказ о преследовании армии Касереса и оккупации долины реки Мантаро. 19 января дивизия генерала Ганы двинулась по дороге на Тарму, которой они достигли 26 января. 1 февраля чилийские войска вошли в Хауху (Jauja). Отдельный отряд полковника Канто (400 штыков, 75 сабель и 4 горные пушки) был послан в сторону Уанкайо в надежде настигнуть отряды Касереса. Однако вместо предполагаемых партизан, чилийский отряд 5 февраля столкнулся в Пукаре с главными силами перуанцев. Атака Касереса обошлась чилийцам в 78 убитых и 38 раненых.

Вместо наступления на Аякучо оккупационным войскам пришлось засесть в городах, прикрывая дорогу на Лиму. За пределами чилийских гарнизонов господствовали отряды Касереса. Не имея сил для серьезных сражений, перуанцы тем не менее тревожили оккупационные части нападениями на обозы и небольшие группы солдат. Через несколько месяцев Касерес решился уничтожить небольшие гарнизоны в долине Мантаро. 26 июня перуанцы атаковали противника на асьенде Санграр. Эта атака носила отчасти характер личной мести, поскольку усадьба принадлежала атаковавшим ее братьям Венто. Но это была только проба сил.

Более серьезный удар был нанесен 9 июля 1882 года по чилийскому гарнизону в городке Консепсьон (77 штыков). Атака началась в 14.30. Перуанскими войсками (300 солдат и 1000 ополченцев) в районе Консепсьона командовали полковники Хуан Гасто (Gasto) и Максимо Тафур (Tafur). Довольно быстро город был захвачен, но чилийцы заперлись в церкви, где смогли продержаться до следующего утра, когда оставшихся в живых солдат просто выкурили дымом. По некоторым данным оборонявшиеся кричали: «Чилийцы не сдаются», хотя в итоге кое-кто сдался.

Одновременно с Консепсьоном части Касереса 9-10 июля атаковали позиции чилийской дивизии в Маркавайе и Пукара. В результате полковник Эстанислао дель Канто приказал мелким чилийским гарнизонам отступить.

Разгром гарнизона города Консепсьон выглядел особенно болезненно для чилийцев, поскольку среди убитых был командир роты Игнасио Каррера Пинто (Ignacio Carrera Pinto), племянник бывшего президента Чили. Мужество чилийских солдат, до конца сопротивлявшихся численно превосходящему противнику, впоследствии послужило поводом для объявления 9 июля «Днем чилийского флага». Разумеется, никто теперь не обращает внимание, что чилийский флаг развевался на территории другой страны.

Еще более торжественным стал день 9 июля для перуанцев. Пусть бой в Консепсьоне и не стал переломным в ходе войны, но он доказал уязвимость оккупационных войск. Первые победы и неуловимость создали Касересу репутацию «андского колдуна» («El Brujo de los Andes»). Казалось, Перу обрело единство под руководством, простите за выражение, «харизматичного лидера».

Однако Касерес был не один такой «харизматичный». На севере Перу в эти же дни одерживал победы над чилийцами другой известный генерал Мигель Иглесиас. 13 июля 1882 года перуанцы численностью около 1000 человек атаковали чилийский батальон (400 человек) в Сан Пабло, вынудив его отступить на железнодорожную станцию в Трухильо.

Успех Иглесиаса был временным. Прибывшие подкрепления позволили чилийцам восстановить контроль над северными районами Перу. Довольно обычное в условиях партизанских действий отступление убедило победителя при Сан Пабло в невозможности продолжения войны. После этого Иглесиас стал открыто выступать за заключение мира с Чили. 31 августа 1882 года он издал манифест (Manifiesto de Montan) о начале переговоров с противником. Требовались только официальные полномочия на ведение переговоров от имени Перу.

Для этого Иглесиас созвал в Кахамарке ассамблею, символизировавшую некое подобие высшей государственной власти. 30 декабря 1882 года Ассамблея создала временное правительство, а затем 1 января 1883 года утвердила на посту временного президента Мигеля Иглесиаса. Все предыдущие, но все еще живые, президенты Пьерола, Касерес и Монтеро были объявлены «незаконными». 5 января Иглесиас получил необходимые полномочия на ведение переговоров с Чили.

Пользуясь ослаблением активности перуанцев на севере страны, чилийское командование бросило крупные силы против армии Касереса, насчитывавшей 3200 солдат. Адмирал Линч выделил для этой операции три дивизии под командованием Гарсия (2000 человек), дель Канто (1500 человек) и Арраигада (3000 человек). Главные силы чилийцев двигались в направлении на Чиклу, оттесняя оттуда отряды Касереса. 5 мая чилийские войска соединились в Чикле, одновременно захватив важный в военнном отношении город Хауха. Чтобы избежать окружения 16 мая военный совет перуанской «Армии Центра» принял решение прорываться на север. 30 мая перуанцы двинулись к Паско, преследуемые дивизиями Гарсии и дель Канто.

Не желая вступать в бой с более сильным противником, отряды Касереса повернули на Чакабамбу. Чтобы оторваться от чилийских дивизий, перуанцы 14 июня свернули с дороги в сторону Кордильеры Бланка (высотой более 4 км). Путь перуанской «армии» проходил через труднодоступные районы, где получить продовольствие было почти невозможно. Этот почти «суворовский» переход однако не позволил полностью оторваться от чилийцев. Более того, находящийся на пути армии Касереса город Уамачуко (Huamachuco) был захвачен чилийским отрядом под командованием полковника Алехандро Горостиаги (Alejandro Gorostiaga), состоявшим из 781 солдата при 5 новейших крупповских орудиях. Кроме этого, к Уамачуко приближался посланный Патрисио Линчем отряд под командованием Эрминио Гонсалеса.

8-9 июля 1883 года армия Касереса заняла господствующие высоты, удобные для захвата города Уамачуко. С другой стороны долины расположились чилийцы. Перуанские отряды насчитывали 1440 человек, вооруженных разнотипными ружьями. Согласно чилийским рапортам против 1600 чилийцев сражались 4000 перуанцев. Касерес решил атаковать самый слабый, по его мнению, пункт чилийцев — гору Сазон.

Атаки начались в 6.00 и закончилась большими потерями от огня чилийских частей, которым перуанцам во многих случаях могли противопоставить только штыки. Боеприпасы у перуанцев были на исходе. Да и силы армии Касереса были на пределе после высокогорных переходов. Остатки перуанских отрядов начали отходить, преследуемые чилийской кавалерией. В ходе боя был ранен и сам Касерес, которого успели вывезти из-под Уамачуко. Пленных чилийцы почти не брали.

При подведении итогов сражения чилийцы насчитали у себя 56 убитых, 83 раненых и 21 контуженого. По этим же данным армия Касереса потеряла от 800 до 1000 только убитыми. Впрочем, сами перуанцы считают, что в бою под Уамачуко они потеряли убитыми 1400 человек. Среди выживших преобладали раненые. Главным же результатом сражения стала потеря самой боеспособной перуанской группировки.

Ослабление Касереса развязало руки Иглесиасу, который получил удобный повод начать переговоры с Патрисио Линчем. 20 октября 1883 года в тихом курортном округе Анкон в 42 км от Лимы был подписан договор между Чили и Перу, который подвел итоги четырехлетней войны. Чилийцы присоединили район города Икике, за который перуанцы получили денежную компенсацию. Вопрос о принадлежности захваченных чилийцами перуанских территорий с городами Арика и Такна был отложен на 10 лет, по истечении которых там следовало провести референдум. В 1884 году чилийские войска покинули территорию соседнего государства.

4 апреля 1884 года в Вальпараисо после короткой демонстрации чилийской военной мощи было подписано соглашение о перемирии с Боливией. Согласно этому договору Боливия полностью уступала Чили прибрежную провинцию, за что получала компенсацию в 300 тысяч фунтов стерлингов и право на свободный транзит через северные чилийские порты. По боливийско-чилийскому соглашению следовало в течение пяти лет построить дорогу Арика — Ла Пас. Мирный договор между Чили и Боливией был подписан в 1904 году.

Казалось, с подписанием договора все спорные вопросы между Чили и Перу были благополучно урегулированы. Но на самом деле решение о переданных чилийцам территориях носило временный характер. Предвидя будущие разногласия, чилийское правительство взялось за «чилинизацию» спорных районов. Официальным властям помогали «патриотические лиги», откровенно выживавшие из северных районов перуанцев. Перу продолжало напоминать о своих правах на «временно» уступленные районы. В 1926 году услуги по решению старых территориальных вопросов предложило правительство США. 3 июня 1929 года с помощью международного арбитража был подписан новый чилийско-перуанский договор, после которого провинция Такна снова стала частью Перу, а Арика осталась чилийской.

Последствия Тихоокеанской войны постепенно забывались. Но патриоты стран-участников войны продолжали (и продолжают) обсуждать, кто за что боролся. Улица Бакедано в Такне была переименована в улицу Болоньези. Участники исторических форумов Перу и Чили готовы не хуже Дон Кихота прославлять подвиги странствующих рыцарей со скорострельными ружьями, а официальные военные сайты с удовольствием напоминают о славе предков.

Но это уже виртуальные подвиги. Реальными остаются старые орудия в приморских крепостях и древний монитор «Уаскар», стоящий на якоре в чилийской военно-морской базе Талькахуано. Они красноречивее любых слов говорят об упорных боях, охвативших тихоокеанское побережье Южной Америки во второй половине XIX века.

Война за селитру