Морасан

Обычно исчезновение государств с карты мира носит необратимый характер. То, что появляется спустя много десятилетий или веков на их месте, чаще всего не похоже на прототип, хотя все божатся, что далекие предки с блаженной улыбкой взирают на деяния потомства. Однако попадаются время от времени упрямые персоны, которые не хотят считаться с уже почти совершившимися фактами и восстанавливают то, что казалось почти безвозвратно утраченным.

Таким человеком в истории Центральной Америки стал Хосе Франсиско Морасан. Он не был непобедимым полководцем, непревзойденным оратором или общепризнанным мыслителем. Ни одно из его достоинств не было достаточно уникальным, чтобы сделать его неоспоримым примером для других. Но вся деятельность Морасана оставила настолько глубокий след, что было бы несправедливым не замечать последствия его походов и реформ для истории пяти центральноамериканских государств. Поэтому имя Морасана звучит в Центральной Америке так же, как во Франции имя Наполеона.

Сравнение Морасана с Наполеоном кажется тем более убедительным, что сама фамилия центральноамериканского президента пришла с родного острова Бонапарта — Корсики. Правда, в те давние времена она звучала несколько иначе — Морадзини (Morazzini). В 1760 году дед будущего политика Хуан (Жан? Джованни?) Батиста перебрался в Гондурас, где его непривычная фамилия была переиначена на испанский лад в Морасан (Morazan). Впрочем, некоторые придирчивые специалисты по генеалогии уверяют, что дедушка знаменитого президента родился в 1735 году не на Корсике, а в Риме (в окрестностях Рима?) и фамилию не менял.

После переезда в Гондурас Хуан Батиста Морасан поселился в горняцком поселке Сан Хосе де Юскаран (или просто Юскаран), где занялся торговлей и сельским хозяйством. Окончательно «огондурасившись», старший из Морасанов женился в 1769 году на креолке испанского происхождения Гертрудис Алеман, родившей ему трех сыновей, и в частности в 1771 году — Эусебио Морасана Алемана, отца будущего президента. Семья Хуана Батисты, судя по всему, на нужду не жаловалась, хотя встречающаяся иногда дворянская форма фамилии «де Морасан» была скорее всего придумана потом.

После смерти отца в 1792 году предпринимательскую династию Морасанов продолжил его сын Эусебио, который распространил торговые операции из Юскарана на более крупный город Тегусигальпу и поселок Моросели (к востоку от нынешней столицы Гондураса). Все шло своим чередом. Отпевания чередовались с венчаниями и крестинами. В 1791 году Эусебио Морасан женился на уроженке Тегусигальпы Гуадалупе Кесада Борхас, которая была на 6 лет старше мужа. От этого брака родились два мальчика и две девочки (Марселина и Кесарея). Наследники сеньора Эусебио не стали продолжателями семейного бизнеса. Один из сыновей (Бенито) выбрал церковную карьеру, а его старший брат Франсиско и вовсе свернул на полную опасностей военную тропу, на которой ему суждено было прославить свое имя.

Хосе Франсиско Морасан Кесада родился 3 октября 1792 года в нынешней столице Гондураса — Тегусигальпе (иногда пишут, что в Юскаране). 16 октября того же года он был крещен в местной церкви Сан-Мигель. Азы грамоты будущий политик осваивал с 1804 года в школе при францисканском монастыре у Хосе Антонио Мурха (Murga). Получить систематическое образование Морасану не удалось. Более того, его родители в 1808 году перебрались подальше от крупных центров, в Моросели, где у отца были коммерческие дела на местных приисках. Чуть позже, чтобы дать сыну необходимый практический опыт, отец отправил Франсиско Морасана в Тегусигальпу в нотариальную контору (escribania) Леона Васкеса, где юноша смог получить представления об испанском законодательстве и его колониальных приложениях. Недостающие знания молодой клерк черпал в библиотеке у своего родственника (которого называют дядей, хотя по другим данным он был мужем кузины), известного впоследствии политика Дионисио Эрреры. Особенно увлекали Морасана книги о Наполеоне, чьи походы стали для него своеобразным учебником военного искусства.

Однако практическое применение военных знаний было еще впереди. Знакомство с французской литературой оказалось очень своевременным, поскольку 6 июля 1810 года управлявший Центральной Америкой генерал-капитан Гонсалес-и-Сарабия (Gonzalez y Saravia, внук которого стал ближайшим соратником Морасана) приказал сжечь все книги, одобряющие французскую форму правления. Но это решение явно запоздало и было скорее символическим. Опыт недавней французской (а также североамериканской и английской) истории уже был усвоен испаноамериканскими читателями, которые были готовы эти знания применить на практике.

Центральная Америка заметно отставала от прочих испанских колоний в борьбе за независимость. Уже заявили о своем суверенитете Аргентина и Парагвай, уже по нескольку раз успел освободить Колумбию и Венесуэлу Симон Боливар, уже подняли восстание в Мексике Идальго и Морелос, а в Центральной Америке местные жители все выжидали, чем закончится кровавая тяжба между метрополией и повстанцами.

Были, конечно, исключения. В числе первых о необходимости освобождения от испанского владычества 5 ноября 1811 года заявили уроженец Сан-Сальвадора священник Хосе Матиас Дельгадо и его племянник Мануэль Хосе де Арсе (Arce), потомок одного из соратников Эрнана Кортеса и будущий противник Морасана. 22 января 1814 года сальвадорцы предприняли попытку вооруженного восстания, однако испанские власти легко подавили это выступление. В числе сальвадорских повстанцев был и де Арсе, который за участие в освободительном движении просидел в колониальной тюрьме с 1815 по 1818 год.

В другой части Центральной Америки в никарагуанском городе Леон местные жители 13 декабря 1811 года низложили испанского интенданта. К леонцам присоединились еще несколько городов, но вскоре восстание было подавлено присланным из Гватемалы отрядом под командованием Бустаманте. В 1813 году был раскрыт так называемый «заговор Бетлена» с целью убийства Бустаманте.

Все эти восстания носили разновременный и локальный характер. Испанские власти успевали нанести удар по заговорщикам еще до начала выступления, а заблудшим сторонникам независимости архиепископ Гватемалы Касаус (Ramon Cassaus y Torres) заранее обещал отпущение грехов в обмен на чистосердечное раскаяние. Крестьяне вполне удовлетворялись индульгенциями. Да и сами местные патриоты еще не сформулировали свою политическую программу.

Не совсем было понятно, чью же независимость следует провозглашать в Центральной Америке? Могло показаться, что вытянувшиеся на сотни миль перешейки между двумя океанами достанутся властям Мексики (вице-королевства Новой Испании), неоднократно поднимавшей восстания против чужеземного ига. Даже административно генерал-капитанство (Capitania General) Гватемала находилась под контролем вице-короля в Мехико. При этом испанская корона могла легко менять административное устройство своих владений. Так, в 1803 году часть центральноамериканской территории (Берег Москитов и острова Сан-Андрес) была передана вице-королевству Новая Гранада (нынешняя Колумбия).

Согласно испанской Кадисской конституции 1812 года Центральная Америка (или королевство Гватемала) была разделена на две провинции: Гватемалу, в которую входили Чьяпас, Гондурас и Сальвадор, а также провинцию Никарагуа и Коста-Рика, включавшую территорию одноименных государств. Король Фердинанд VII попытался вернуть административное деление к доконституционным временам, но ненадолго. Начавшаяся в 1820 году революция в Испании вызвала новые территориальные преобразования. Центральную Америку разделили на 5 провинций: Сьюдад Реаль де Чьяпас, Гватемала, Никарагуа и Коста-Рика, Сан-Сальвадор и Комаягуа.

Власти колоний едва поспевали за нововведениями метрополии, чье отношение к заморским делам менялось от месяца к месяцу. Однако стоило некоторым высшим сановникам заявить о своем желании получить долю в колониальном наследстве, как тут же выяснилось, что на эту же долю претендуют другие более мелкие служащие, готовые объявить о суверенитете подведомственного им округа, невзирая на его величину и населенность.

Первый толчок массовому освободительному движению в Центральной Америке дал бригадир Агустин Итурбиде, который до этого пролил немало крови, чтобы подавить антииспанские восстания в Мексике. Со временем взгляды карателя претерпели некоторые изменения и он, согласовав свои действия с вице-королем Хуаном Руисом де Аподака и лидером повстанцев Висенте Герреро, сначала был объявлен командующим войсками на юге Новой Испании, а затем 24 февраля 1821 года обнародовал «план Игуала», согласно которому вице-королевство Новая Испания преобразовывалось в независимое государство Мексика. Кроме независимости, программа Итурбиде говорила также о признании католической религии и равенстве прав для всех слоев мексиканского общества. 24 августа 1821 года Итурбиде сумел договориться с испанским представителем О’Донохью о личной унии Испании и Мексики, которую должен был возглавить один из испанских принцев, и без особого сопротивления 27 сентября во главе армии вступил в Мехико, где независимость была провозглашена уже официально.

Центральная Америка, считавшаяся частью вице-королевства, была просто поставлена перед фактом отделения от Испании. В эти сравнительно приятные новости Итурбиде добавил и ложку дегтя, сообщив о присоединении к Мексике центральноамериканской провинции Чьяпас. Тут власти Гватемалы сообразили, что дальнейшее промедление в борьбе за суверенитет приведет к полной аннексии генерал-капитанства уже сформировавшимися государствами. Чтобы как-то предотвратить или отсрочить это нежелательное событие, глава испанской администрации в Центральной Америке бригадир Габино Гаинса 15 сентября 1821 года провозгласил независимость Гватемалы. Состоявшееся в резиденции генерал-капитана собрание объявило о созыве 1 марта 1822 года конгресса всех провинций Центральной Америки, которое должно было решить вопрос о присоединении к Мексике.

Власти Гватемалы некоторое время сопротивлялись давлению Итурбиде. Только после второго ультиматума президент (бывший генерал-капитан) Гаинса 5 января 1822 года объявил о включении едва образовавшейся страны в состав Мексиканской империи. На это решение жители Центральной Америки отреагировали более активно. «Провинциальная депутация» Сан-Сальвадора во главе с известным борцом против испанского господства Хосе Матиасом Дельгадо заявила об отделении этой провинции от Гватемалы и потребовала созыва конгресса для рассмотрения вопроса об объединении с Мексикой. Не довольствуясь словесными обязательствами, Итурбиде направил в Гватемалу войска под командованием полковника Висенте Филисолы «для защиты населения». «Имперские» отряды без борьбы заняли провинцию Чьяпас, которая так и осталась в составе Мексики. Не устояла и бывшая столица генерал-капитанства. В мае 1822 года войска Филисолы вступили в Гватемалу.

В силу географического положения столицы Центральной Америки ее захват не означал подчинения всей территории страны. Филисола, которого обычно включают в список лидеров Гватемалы, целиком зависел от воли Итурбиде, требовавшего полного подчинения мятежных провинций. Между тем, Гондурас (Комаягуа), Сальвадор, Никарагуа и Коста-Рика готовились дать отпор мексиканскому вторжению.

Готовился к войне и Франсиско Морасан. К моменту провозглашения независимости он оставил нотариальную контору и с 1819 года работал в мэрии (кабильдо) Тегусигальпы вместе со своим родственником Дионисио Эррерой. Одним из первых он поступил на службу в местные добровольческие части, где получил звание лейтенанта (teniente). В ноябре 1821 года Морасан в составе Первой роты был направлен в Комаягуа для провозглашения независимости Гондураса (от Мексики), которое состоялось в декабре 1821 года.

Вскоре начинающий офицер получил первое ответственное задание. В апреле 1822 года Морасану доверили охрану обоза, перевозившего 132 тысячи песо и 42 бутыли с ртутью. В условиях административной неразберихи миссия оказалась трудновыполнимой. Морасан был захвачен в Комаягуа и только после освобождения доставил ценный груз в Лос-Льянос-де-Санта-Роса.

Тем временем, судьба Центральной Америки решалась совсем недалеко от границ Гондураса. После неоднократных напоминаний мексиканский наместник в Гватемале Филисола в ноябре 1822 года двинул свои войска против мятежных республиканцев Сальвадора. Мексиканская «вспомогательная дивизия» без серьезных боев заняла город Санта-Ану, а затем Тексистепеке и Метапан. Сальвадорская «армия» насчитывала около 600 человек с сотней ружей. В мексиканских «имперских» войсках в Сальвадоре было 800 пехотинцев, 260 кавалеристов и 450 разного рода добровольцев с 4 пушками.

Сальвадорцы были заведомо слабее. Понимая это, Арсе даже вел в Вашингтоне безрезультатные переговоры о присоединении Сальвадора к США. Более существенную поддержку республиканцам оказали крестьяне, развернувшие партизанскую войну в тылу мексиканских войск. Только 9 февраля 1823 года Филисоле удалось захватить Сан-Сальвадор. 22 февраля остатки республиканских войск капитулировали в районе городка Гуалкинсе (Gualcince). Однако этот успех не сделал «императора» Итурбиде хозяином Центральной Америки. Пока его генерал боролся с сальвадорскими республиканцами, началось республиканское восстание в самой Мексике, поднятое генералами Санта-Анной, Висенте Герреро и Николасом Браво.

Свержение Итурбиде вынудило Филисолу более внимательно отнестись к интересам центральноамериканцев. 29 марта 1823 года мексиканский генерал-капитан освободил политзаключенных и назначил выборы в конгресс. 24 июня Филисола вынужден был лично открыть в Гватемале Центральноамериканский конгресс и провозгласить председателем нового органа власти своего главного врага — Хосе Матиаса Дельгадо. Ограниченный мексиканский контингент отправился домой, а депутаты в Гватемале объявили себя Учредительным собранием (ассамблеей), которое 24 июля 1823 года одобрило первую конституцию объединенного государства, названного Соединенными провинциями Центральной Америки. Управлять конфедерацией должен был назначенный 1 июля триумвират, в который вошли Педро Молина, Хуан Висенте Вильякорта и Мануэль Хосе Арсе. 24 ноября 1824 года была принята Конституция Федеративной республики Центральной Америки. 15 марта 1825 года новое государство было признано Колумбией, затем — Великобританией и Нидерландами, а 5 декабря — США.

Одновременно с центральным правительством начали формироваться и провинциальные органы власти. Согласно конституции Центральной Америки провинциальные правительства обладали почти теми же полномочиями, что и центральное. Местные жители имели право на собственную полицию, законы, суд, армию и внешнюю политику. Даже в Гондурасе, чье население в начале XIX века составляло около 137 тысяч человек, 16 сентября 1824 года было сформировано собственное правительство во главе с Дионисио Эррерой. Нашлось в этом кабинете местечко и для его родственника. 25 сентября Морасан был назначен Генеральным секретарем правительства Гондураса. 6 апреля 1826 года он был также избран Председателем Палаты представителей (Представительского совета — Consejo Representativo), включавшей депутатов от каждого из департаментов Гондураса.

11 декабря 1825 года в Комаягуа при участии Морасана была утверждена первая Конституция Гондураса (впереди было еще 14 конституций). И всего через двадцать дней Морасан пережил еще одно знаменательное событие: он женился на вдове Марии Хосефе Ластири. От этого брака родилась единственная дочка Адела. Однако, кроме «первой леди» (Primera Dama de Centroamerica), были и другие. Так, от неофициального союза с Франсиской Монкада у Морасана 4 октября 1827 года родился сын — Франсиско Морасан Монкада, сопровождавший впоследствии отца во многих походах. При всех неурядицах семейная жизнь налаживалась. Тяжелее складывались политические отношения внутри федерации.

Объединение провинций еще не означало объединения центральноамериканцев. Точно так же, как во всей Латинской Америке и в Испании, здесь произошло довольно резкое размежевание между либералами, для которых на первом месте было обеспечение равных прав на приобретение собственности (особенно церковной и общинной), и консерваторами («сервилес»), пытавшимися сохранить социальную систему, оставшуюся с колониальных времен.

В первые годы существования Центральноамериканской федерации в ее руководстве более-менее мирно уживались представители разных партий. Так, вице-президентом при либеральном президенте Арсе был умеренный гондурасский консерватор Хосе Сесилио дель Валье (Jose Cecilio del Valle). Ни одно из основных общественных движений Центральной Америки не получило со стороны избирателей ту поддержку, которая позволила бы продиктовать свою волю политическим оппонентам. Либералы кое-как соглашались с сохранением церковных привилегий, а консерваторы с болью в душе признали запрет работорговли. Поневоле приходилось мириться с существующим положением, втайне надеясь изменить сложившееся равновесие в свою пользу.

Межпартийные разногласия осложнялись личными амбициями центральноамериканских лидеров. Первым неустойчивое равновесие надоело самому президенту федерации, который перебежал в консервативный лагерь. 5 сентября 1826 года Арсе, уставший от опеки со стороны своих прежних единомышленников, опираясь на поддержку консерваторов и клерикалов, отстранил от должности и арестовал главу (jefe) Гватемалы либерала Хосе Франсиско Баррундию. Предвидя возможные протесты со стороны провинциальных депутатов, президент постарался воспрепятствовать назначенному на 1 октября открытию конгресса. Вместо уже избранного парламента были назначены выборы в конгресс по новому избирательному закону, противоречившему принципам конституции Центральной Америки. Обстановка в стране ухудшилась после того, как 13 октября в Кетсальтенанго (Quetzaltenango) толпа индейцев растерзала преемника арестованного Баррундии — Кирило Флореса. Либералы в один голос обвиняли в этом убийстве Арсе.

Президент федерации пробовал оправдываться, но провинциальные правительства одно за другим начали выражать ему недоверие. Против Арсе выступили Гондурас, Никарагуа и Коста-Рика. Федерация фактически распалась. По инерции поддерживали своего земляка в Сальвадоре, но и эти симпатии не были устойчивыми, поскольку местные либералы во главе с Дельгадо не могли простить нарушения конституции. Не полагаясь более на юридические доводы, Арсе приступил к накоплению сил для решительного удара по мятежным провинциям. Численность федеральной армии была доведена до 4 тысяч солдат.

Но провинциальные либералы не собирались складывать оружие. Вместе с другими решительно выступило против Арсе и правительство Гондураса. И тогда президент федерации 19 января 1827 года приказал полковнику Хусто Милье с 200 солдатами навести не совсем конституционный порядок в столице Гондураса — Комаягуа. Официально ставленник Арсе был назначен заместителем главы Гондураса Дионисио Эрреры. Три месяца гватемальский представитель выжидал, пока обострение конфликта между Сальвадором и Гватемалой не вынудило его приступить к активным действиям.

4 апреля 1827 года в Сан Эстебане к югу от Комаягуа Милья поднял антиправительственный мятеж. Заговорщики сразу же двинулись к столице, спеша присвоить болтающуюся на ниточке власть. Оборону Комаягуа возглавил Франсиско Морасан. Предвидя подход новых сил мятежников, он приступил в имении «Марадьяга» к формированию армии. В этот момент в «колонне Морасана» насчитывалось около 300 человек. Хотя сил в правительственной армии было немного, но их оказалось достаточно, чтобы 29 апреля 1827 года отразить попытку мятежного полковника Эрнандеса захватить «Марадьягу». Это был первый успех Морасана.

Тем временем, существенно осложнилась обстановка в соседнем Сальвадоре, куда в апреле 1827 года вступили федеральные войска под командованием Арсе. Хосе Хусто Милья получил необходимые подкрепления, с которыми ему удалось разгромить слабую гондурасскую армию. 10 мая 1827 года правительство либералов капитулировало. Глава государства Дионисио Эррера был арестован и отправлен в Гватемалу. Его преемником стал генерал Милья. Все противники нового руководства были отправлены в отставку.

Был уволен и Морасан, который в июне 1827 года перебрался в Охохону (Ojojona), где в это время находилась его семья. Но наслаждаться покоем в провинции ему долго не пришлось. Вслед за известным политиком в Охохону прибыл отряд, который по приказу коменданта Тегусигальпы арестовал Морасана на 23 дня. С трудом бывший гондурасский командующий смог избежать более продолжительного заточения и 28 июля 1827 года перебрался в Сальвадор, а затем, 15 сентября — в никарагуанский город Леон. Потеряв опору в родном городе, Морасан довольно быстро набрал войска за границей. Впрочем, все границы в Центральной Америке были еще условными.

Преследовать своих противников Арсе уже не мог, поскольку при штурме своего родного города Сан-Сальвадора 18 мая 1827 года он понес тяжелейшие потери (из 2000 солдат у него осталось около 300). Остатки федеральных войск отошли на территорию Гватемалы. Благоприятной обстановкой тут же воспользовался Морасан. Он двинул свои силы в сторону столицы Гондураса. 11 ноября 1827 года возле Сабанагранде (Sabanagrande в 32 км к югу от Тегусигальпы) в долине Тринидад никарагуанские и сальвадорские отряды под командованием Морасана разбили войска генерала Хосе Хусто Мильи. Преследуя разбитого противника, отряды либералов без больших усилий 12 ноября заняли Тегусигальпу, а 26 ноября — Комаягуа. На следующий день после вступления в столицу (27 ноября) Франсиско Морасан был провозглашен президентом Гондураса. Некоторое время у него ушло на восстановление контроля над северным побережьем и приграничными районами страны, где хозяйничали мятежники.

Положение Морасана в пределах Гондураса укрепилось. Однако границы между центральноамериканскими партиями по-прежнему были более существенными, чем линии на административных картах. Президент Гондураса отчетливо понимал, что судьба либерального правительства зависит не только от поддержки сограждан, но и от действий консервативных лидеров соседних стран. Арсе, потерпев поражение в Сальвадоре и Гондурасе, снова собирал силы для реванша. Через полгода Морасан с «армией» в 1400 солдат выступил на выручку к своим сальвадорским единомышленникам.

30 июня 1828 года Морасан передал свои полномочия Диего Вихилу (Diego Vigil Cocana, бывший губернатор Тегусигальпы). Всего через неделю Морасан разбил в Гуалчо отряд полковника Висенте Домингеса. 10 июля гондурасские части вошли в Сан Мигель, откуда довольно быстро дошли до Сан-Сальвадора. Установив в соседней стране дружественное либеральное правительство, Морасан вынужден был так же спешно возвращаться в Гондурас.

Граждане Центральной Америки не прощали своим лидерам длительного отсутствия. Стоило президенту Гондураса покинуть Комаягуа, как столица была захвачена мятежниками, действовавшими в районе приисков в Опотеке (Opoteca). Морасан отреагировал моментально. 11 августа он подавил восстание в Опотеке и занял Комаягуа. Однако в отсутствие гондурасской армии начался мятеж в Сальвадоре, и уже 2 сентября Морасан вышел с 600 бойцами из Тегусигальпы в сторону Сан-Сальвадора. Войска, посланные Арсе, были разбиты. 10 сентября 1828 года возле Сан-Сальвадора капитулировала гватемальская дивизия под командованием Монтуфара.

Возвращение в соседнюю страну заняло несколько больше времени. 2 октября Морасан дошел до Гоаскорана, после чего разгромил отряд подполковника Антонио де Айсьены при Сан Антонио Гуалче. 9 октября противник капитулировал. 23 октября 1828 года Франсиско Морасан торжественно вступил в Сан-Сальвадор. И снова пребывание в соседней стране оказалось непродолжительным. В ноябре начался мятеж в департаменте Оланчо (Olancho).

Морасан убедился, что окончательная победа над консерваторами невозможна до тех пор, пока они получают поддержку из Гватемалы. А для разгрома гватемальской армии требовались дополнительные силы. Морасан обратился к сальвадорским властям с просьбой выделить в его распоряжение 4 тысячи бойцов, но ему с большим трудом удалось набрать 2 тысячи новобранцев, которые вместе с гондурасскими и никарагуанскими либералами составили костяк «Союзной армии — защитницы закона» («Ejercito aliado protector de la ley»). Новые войска сосредотачивались в районе Ахуачапана (Ahuachapan), откуда с конца ноября 1828 года стали совершать набеги вглубь гватемальской территории. Требовалось только угадать момент, когда положение Арсе станет настолько безнадежным, чтобы можно было смести его режим одним ударом. Параллельно представители Гондураса и Сальвадора пытались добиться у лидера Гватемалы уступок дипломатическим путем. Не прерывая переговоров, отряды Морасана приближались к окрестностям столицы Гватемалы. Арсе удалось добиться небольшого успеха в районе Микско, но переломить ход войны ему не удалось.

12 апреля 1829 года победоносные войска либералов вступили в город Гватемалу. В Центральной Америке началась эпоха Морасана. Этот факт вскоре отметила Ассамблея Гватемалы, отчеканившая 30 апреля специальную медаль в честь Франсиско Морасана. Несколько месяцев ушло на формирование новых органов власти. 25 июня созванный в Гватемале конгресс провозгласил новым президентом Центральноамериканской федерации и Гватемалы Франсиско Баррундию. Свергнутый президент Арсе вместе с экс-вице-президентом Бельтраненой и бывшим главой Гватемалы Мариано де Айсьено отправились в изгнание на Кубу. Экс-руководителей сопровождала большая группа монахов во главе с архиепископом Касаусом.

Священники не ошиблись в своих предположениях о планах либерального правительства. 11 июля 1829 года правительство Гватемалы издало декрет о запрете и конфискации имущества религиозных орденов: доминиканского, францисканского и прочих. Вырученные от этих мероприятий деньги ушли на выплату жалованья солдатам и прочие текущие расходы. Принадлежавшие церкви земли перешли в государственную собственность. 25 сентября первым епископом Центральной Америки был назначен Хосе Матиас Дельгадо (5 августа 1830 года папа Григорий XVI назначил викарием Гватемалы Диего Хосе Батреса).

Тем временем, командующий «союзной армией» вернулся к своим прежним обязанностям. 4 декабря 1829 года Франсиско Морасан был вновь избран президентом Гондураса. Дел на родине за время его отсутствия накопилось немало. Уже 24 декабря Морасану пришлось временно передать свой пост сенатору Хуану Анхелю Ариасу, чтобы заняться подавлением мятежа в департаменте Оланчо. По пути гондурасскому лидеру довелось снова побывать в горняцком поселке Моросели, в котором когда-то жила его семья. После боев и закулисных переговоров Морасан 21 января 1830 года добился подписания соглашения о капитуляции мятежных отрядов («Vueltas del Ocote»). Подавление мятежа в Оланчо обошлось казне в 53656,63 песо. 19 февраля 1830 года был ликвидирован еще один очаг неповиновения в Опотеке.

Позиции Морасана настолько окрепли, что в марте 1830 года он уже смог сам поддержать мексиканцев в борьбе против испанского отряда под командованием Исидора Баррадаса. 22 апреля гондурасский лидер мог со спокойной душой вернуться в свой кабинет в Комаягуа.

В июне 1830 года состоялись выборы президента Центральноамериканской федеративной республики. Выдвижение Морасана на этот пост было достаточно предсказуемым, как и его избрание. Урегулирование дел на родине заняло немного времени. 28 июля Морасан подал в отставку с поста президента Гондураса, а на следующий день этот пост занял Хосе Сантос Диас дель Валье (Jose Santos Diaz del Valle, женатый на сестре Марии Хосефы Ластири). После официальной передачи полномочий бывший глава государства выехал в соседнюю страну, чтобы возглавить там всю Центральную Америку.

14 сентября 1830 года Морасан прибыл в Гватемалу. Через два дня состоялась торжественная церемония вступления в должность президента Центральноамериканской федеративной республики. Почти год сравнительно стабильного правления либералов, казалось, окончательно укрепили единство Центральной Америки. Начало оживать порушенное войной сельское хозяйство. Одним из первых мероприятий федерального правительства было создание единой денежной единицы для всей Центральной Америки, где до этого каждая провинция успела отчеканить собственные монеты, включая золотые и серебряные. Был восстановлен федеральный закон 1824 года, который должен был способствовать созданию национальной валюты. Однако довести до конца планы создания единой денежной единицы Морасану не удалось.

Противники либералов не оставляли надежды на скорый реванш и в 1831 году вторглись на территорию Центральноамериканской федерации. Один из заговорщиков Рамон де Гусман с 600 мятежников захватил старый испанский форт Сан Фернандо де Омоа на севере Гондураса. Несколько позже бывший президент Арсе с сотней солдат вторгся в Гватемалу со стороны Мексики, однако 24 февраля 1832 года был разбит федеральными войсками при поддержке индейского ополчения в районе Эскинтла де Соконуско.

Мятежники в районе Омоа также не смогли развить успех и были разбиты федеральными войсками под командованием полковника Террелонге. Прижатый к побережью Гусман, более не полагаясь на отряды единомышленников, 10 августа 1831 года поднял над фортом испанский флаг и отправился на поклон к генерал-капитану Кубы. После некоторых колебаний колониальная администрация решила воспользоваться нежданным подарком, и 30 ноября испанские войска заняли Омоа.

К концу 1831 года осложнилась обстановка и в Сальвадоре, считавшемся оплотом либералов. Местный лидер Хосе Мария Корнехо, связанный с Арсе, заявил о недопустимости вмешательства федерального правительства в дела провинциальных властей. Глава Гватемалы Мариано Гальвес попробовал выступить посредником в этом конфликте, но не добился успеха. Более того, 6 января 1832 года Корнехо в Санта Ане поднял открытое восстание против Морасана, а 7 января объявил о выходе Сальвадора из состава федерации.

В вопросе о единстве страны президент федерации никаких компромиссов не допускал. Кроме того, мятежи консерваторов в любой момент могли вызвать интервенцию из ближнего и дальнего «зарубежья». Контролировать ситуацию на местах из Гватемалы было сложно, и Морасан решил перенести свою штаб-квартиру и заодно вооруженные силы поближе к эпицентру событий. Федеральные войска сосредоточились в Гондурасе, куда затем подошли подкрепления из Никарагауа.

Между тем, Корнехо начал терять поддержку и в самом Сальвадоре. Против мятежника выступили власти города Чалатенанго, а затем — Метапана. 28 февраля федеральные войска захватили Сан Мигель. 14 марта 1832 года армия Корнехо была разгромлена в битве при Хокоро (Jocoro), а спустя еще две недели в бою у Сан-Сальвадора мятежный лидер был захвачен «федералами».

Созванное в Сан-Сальвадоре Учредительное собрание 13 мая 1832 года избрало президентом Сальвадора Мариано Прадо и вице-президентом — Хоакина Сан Мартина. На этом местный конфликт можно было считать исчерпанным. Тем временем, Морасан занялся отражением испанского десанта в Омоа. В июле 1832 года президент федерации прибыл в Комаягуа, откуда развернул операции против закрепившихся на севере Гондураса интервентов. 12 сентября 1832 года центральноамериканские войска выбили испанцев и их союзников-консерваторов из Сан Фернандо де Омоа.

В который раз Морасан укрепил свое положение в Центральноамериканской федерации, и в которой раз оно было подорвано. Рост расходов на содержание федеральной армии ложился тяжким бременем на рядовых налогоплательщиков. Особенно доставалось малоимущим коренным жителям Центральной Америки. Индейцы издавна привыкли пользоваться большими участками тропических лесов для ведения подсечно-огневого земледелия. Эти территории считались общинными, и испанские колониальные власти старались без крайней необходимости на эти земли не посягать. Но для центральноамериканских либералов огромные неприватизированные участки казались лакомыми кусками, реализация которых позволяла покрыть выросшие военные расходы. Началась массовая распродажа общинных земель, вынудившая индейцев, незнакомых с более современными агротехническими приемами, выращивать урожай на уже истощившихся полях.

Правительство также наложило на землевладельцев и арендаторов новые прямые налоги. Кроме того, индейцы, как и все граждане, должны были платить и налог «кровью», подвергаясь мобилизациям. Податься было некуда, и индейцы решили вернуть утраченные права силой.

Одно за другим в конце 1832 года начали вспыхивать восстания в сальвадорских городах Сан-Мигель, Чалатенанго, Исалько и Сонсолате. Выступления индейцев быстро подавлялись, но тут же повторялись в новых местах с новыми лидерами. В конце января 1833 года крупное восстание вспыхнуло в имении Халпонхита (hacienda Jalponguita). Его возглавил индеец-батрак Анастасио Акино (Aquino), работавший на плантации индиго. Начавшись, как месть за арест брата, восстание быстро распространилось по долинам рек Комалапа и Лемпа. 15 февраля отряды Акино выбили сальвадорский гарнизон из города Сан Висенте.

Напуганный приближением повстанцев президент Сальвадора Мариано Прадо передал свои полномочия вице-президенту Сан Мартину. Однако и новый лидер оказался неспособным справиться с восстанием индейцев и в панике покинул Сан-Сальвадор. Контроль над столицей был утрачен. Однако индейцев город не заинтересовал. Акино предпочел не удаляться от района восстания и провозгласил себя Главнокомандующим армии освобождения и Королем племен нонуалько. Корону для этого случая сняли в церкви с иконы святого Иосифа.

В индейском королевстве были введены суровые законы с жутковатыми наказаниями за убийство и отсечением руки за кражу. Свирепые расправы над жителями Сан Висенте, в конце концов, оттолкнули от Акино сальвадорцев. 28 февраля 1833 года в битве при Сантьяго Нонуалько индейская армия была разбита. Акино удалось бежать, но 23 апреля его захватили, отправили в город Сакатеколука (Zacatecoluca) и 24 июля расстреляли в разоренном им Сан Висенте.

Роль Морасана в подавлении индейских восстаний никак не уточняется, но его личное присутствие в Сальвадоре не потребовалось. С Акино справились сами сальвадорцы. Напротив, Морасан даже пытался использовать момент для того, чтобы совместно с повстанческими отрядами свергнуть президента Сан-Мартина. К счастью для сальвадорцев эта междоусобица была вовремя остановлена. 6 апреля 1833 года Морасан и Хоакин Сан Мартин подписали договор об урегулировании разногласий. Некоторое время их отношения оставались вполне терпимыми, однако уже 1 июля, когда Сан Мартин был провозглашен президентом Сальвадора, его назначение было анулировано федеральным Конгрессом. Сальвадорские власти решение федеральных властей проигнорировали.

Морасан снова не стал немедленно обострять отношения с сальвадорским лидером и терпеливо ждал повода для устранения слишком независимого лидера в важнейшем «субъекте федерации». Такой момент наступил в мае 1834 года, когда в имении Асунсьон был убит вице-президент Сальвадора Лоренсо Гонсалес. Виновность главы государства в этом событии не была установлена, но повод для вторжения был получен.

23 июня войска Морасана вступили в Сан-Сальвадор. Новым главой сальвадорского правительства был назначен Карлос Салазар (сын Хосе Грегорио Салазара). Сан Мартин был отстранен от власти и приговорен к двум годам изгнания с конфискацией имущества. С 13 июля по 30 сентября 1834 года Сальвадор был напрямую подчинен федеральному правительству.

16 сентября 1834 года Морасан ушел в отставку в связи с окончанием срока президентских полномочий, передав их Хосе Грегорио Салазару (до этого президентом федерации был избран Хосе Сесилио дель Валье, но он так и не вступил в должность, скончавшись 2 марта 1834 года). Бывший президент даже пытался заняться продажей табака из Коста-Рики. 11 октября 1834 года сальвадорские законодатели удостоили Морасана звания Почетного гражданина Сальвадора (Benemerito de la Patria).

Перерыв в государственных делах был недолгим. 2 февраля 1835 года Морасан был вновь избран президентом Центральноамериканской федеративной республики. Положение главы государства было прочным, как никогда. Опираясь на поддержку парламента, Морасан решил окончательно перенести столицу федерации из Гватемалы в Сальвадор. 7 февраля 1835 года Сан-Сальвадор и несколько ближайших городов были объявлены федеральным округом, в который было переведено правительство Центральной Америки. 9 марта 1836 года к столичному округу был присоединен город Сакатеколука.

Новый срок пребывания на посту президента начинался для Морасана сравнительно спокойно. Все его политические противники были разбиты и изгнаны. Никто из консерваторов не мог больше помешать осуществлять в Центральной Америки программу либеральных реформ. Морасан мог, не отвлекаясь на военные походы, заняться торговлей. Центральная Америка, несмотря на свою захолустность, вполне могла найти свое скромное место на мировом рынке.

Кроме продуктов тропического земледелия, на территории федерации находились не менее ценные материалы. Одним из таких товаров было красное дерево (свиетения или махагони). Еще в ноябре 1834 года Морасан сумел договориться с крупным лесоторговцем из Белиза Маршаллом Беннеттом о продаже крупной партии древесины. В январе 1835 года аналогичные переговоры велись Армандо Кабалом и американским торговцем Августом Фоллином (Follin) с гондурасским правительством. В связи с вмешательством конкурентов гондурасское правительство запретило вырубку деревьев на севере страны, однако Морасан, пользуясь своим положением, добился от главы Гондураса Хоакина Риверы, предоставления концессии для заготовки красной древесины сроком на 12 лет.

Соглашение было подписано 14 апреля 1835 года. Концессия передавалась Морасану, который получал эксклюзивное право на самые выгодные в комерческом отношении участки гондурасских лесов между 84 и 89 градусами западной долготы. За это президент федерации должен был уплатить в достаточно виртуальную гондурасскую казну 14 тысяч песо. К выгодной концессии тут же пристроились белизские лесоторговцы Маршалл Беннетт и Джозеф Суоси (Swasey), а также Кабал и Фоллин. В обмен на древесину Беннетт обещал Морасану в течение восьми месяцев поставить мяту на сумму в 24 тысячи песо. В длинной цепочке подрядчиков, зарабатывавших на красной древесине, находилось место и для простых лесорубов, и для белизских оптовиков, и для гондурасских субподрядчиков, и для представителей местных органов власти, и даже для коменданта форта Омоа. Наверху этой спекулятивной пирамиды стоял президент федерации Франсиско Морасан.

К февралю 1836 года Беннетту удалось продать около 600 ценных деревьев. А немного позже белизский торговец сумел продать еще тысячу деревьев по 10 долларов за штуку. Морасан настолько увлекся торговлей древесиной, что решил получить еще одну концессию на севере Никарагуа. Согласно новому контракту президент расчитывал приобретать древесину по 2 доллара за дерево. Однако расширение границ концессии натолкнулось на сопротивление других лесоторговцев. В районе городка Амапа Морасану и Беннетту пришлось разбираться с лесоторговцем Франсиско Селая, которому, в конце концов, пришлось уступить свою концессию более высокопоставленным конкурентам.

Сложнее решался вопрос о торговле лесом в районах атлантического побережья, населенного индейцами-мискито. Эта территория, которую часто называют Берегом Москитов, тоже числилась центральноамериканской, но еще с XVII века здесь сталкивались интересы разных держав. Местные индейцы-мискито издавна играли на противоречиях между Испанией и Великобританией, добившись в условиях испанского господства определенной автономии. Вожди («короли») племен мискито предпочитали сами определять, с кем следует вести торговлю, поэтому мнение властей Гондураса и Никарагуа они часто игнорировали. Именно так поступил «король» Роберт Чарльз Фредерик, предоставивший в конце 1836 года право на торговлю лесом между мысами Гондурас и Камарон белизской фирме Хайд и Форбс. Морасан, опираясь на поддержку коменданта города Трухильо, попробовал расширить свою концессию, однако индейский «король» не захотел отменять уже предоставленную привелегию.

Более того, Роберт Чарльз Фредерик не испугался угрозы, когда Морасан потребовал прекратить вырубку леса на спорной территории. Индейский «король» сразу же через суперинтенданта Белиза Александра Макдональда обратился к королю Великобритании с просьбой защитить мискитский суверенитет. Власти Белиза тут же выразили «обеспокоенность» по поводу возможного применения силы со стороны центральноамериканского правительства. Морасан пробовал с переменным успехом отстаивать государственные (и собственные) интересы вплоть до осени 1837 года, но затем его позиции в конфликте с британскими лесоторговцами начали слабеть. Начал терять влияние не только Морасан. Ослабела и сама Центральноамериканская федерация.

Тяжелым испытанием для жителей Центральной Америки стала эпидемия холеры, начавшаяся в апреле 1837 года в районе Омоа. Дальнейшее распространение инфекции облегчилось массовым паломничеством к иконе Христа в Эскипулас (Esquipulas), о чудодейственных свойствах которой ходили легенды. Возвращаясь домой, паломники разнесли болезнь по всей Центральной Америке и Мексике. 19 апреля эпидемия охватила город Гватемалу. Федеральное правительство делало все возможное, чтобы остановить болезнь, но консервативная оппозиция даже медицинские мероприятия либералов принимало в штыки.

В церквях Гватемалы звучали проповеди, в которых холера объявлялась «карой господней» для «безбожной» власти. И хотя церковь сама была отчасти виновной в усилении эпидемии, но в начавшихся «холерных бунтах» индейцы обвиняли прежде всего врачей, которым силой заливали в горло воду, заставляли съедать содержимое аптечек и просто убивали подручными средствами.

В округе Мита массовые беспорядки переросли во всеобщее восстание. 9 июня 1837 года растерянные местные власти попробовали применить силу, но были разбиты повстанцами на равнине Амбелис возле Санта Розы. Возглавил мятеж Рафаэль Каррера, молодой свинопас (правда, удачно женившийся на дочери богатого землевладельца), наполовину индеец, наполовину негр. Расовые особенности нового лидера волновали гватемальцев еще меньше, чем американцев внешность Обамы. Куда большее значение для них имел твердый консерватизм руководителей восстания.

Ненависть к либеральному правительству Гватемалы была настолько велика, что последователи Карреры не прекращали борьбу даже после тяжелых поражений. 7 декабря 1837 года повстанцы были разбиты в бою при Халапе (Jalapa), но уже 13 января 1838 года они с новыми силами атаковали столицу Гватемалы. С большим трудом вице-президенту Грегорио Салазару удалось отразить приступ, однако 1 февраля его убили по приказу Карреры в доме доктора Кирино Флореса. Четырехтысячная армия мятежников заняла столицу, где 2 февраля была провозглашена независимость Гватемалы. Ценой выкупа в 11 тысяч долларов и 1 тысячу мушкетов Карреру удалось выпроводить за городскую черту, но контроль над одной из ключевых провинций федерации был утрачен.

Временное перемирие с мятежниками продолжалось недолго. В марте 1838 года Каррера возобновил военные действия. Президент Гватемалы Баррундия обратился за помощью к федеральному правительству. Морасан с тысячей солдат двинулся на выручку. Авторитет крупнейшего центральноамериканского полководца гарантировал успех, но при условии надежного тыла. Однако, как и его кумир Наполеон, Морасан не мог противостоять одновременно всем угрозам в разных концах страны. В отсутствие президента оживились его политические противники в других провинциях Центральной Америки. 30 апреля 1838 года от федерации отделилась Никарагуа.

Окончательный удар по единству страны нанес Конгресс в Сан-Сальвадоре, который 30 мая 1838 года провозгласил право центральноамериканских государств на удобную для них форму правления. Морасан все больше терял поддержку среди местных правительств, которые одно за другим начали откалываться от федерации, получая при этом поддержку от недавних противников во главе с Каррерой.

На поле боя либералы-унионисты по-прежнему побеждали. 24 октября 1838 года Морасан разбил отряды Карреры при Матакескинтла. Глава мятежников вынужден был 23 декабря 1838 года пойти на соглашение о примирении (El Riconcito). Но шаткое перемирие в Гватемале не спасало положения федерального правительства. К концу 1838 года провозгласили независимость Гондурас и Коста-Рика, где к власти пришли консерваторы. В составе федерации оставались Сальвадор, Гватемала и Лос Альтос (часть Гватемалы).

К этому времени истек второй срок пребывания Морасана на посту президента федерации, и он 1 февраля 1839 года передал полномочия своему старому соратнику вице-президенту Диего Вихилу. К несчастью для либералов, один надежный человек не мог заменить массовой поддержки, которая требовалась для сохранения единства Центральной Америки. На этот раз против Морасана объединилось большинство провинций. 24 марта 1839 года Каррера провозгласил образование коалиции из Гватемалы, Гондураса и Никарагуа.

Теперь под ударом находилась сама столица федерации. Гондурасско-никарагуанская армия, насчитывавшая 1200 человек, под командованием Франсиско Ферреры вторглась в Сальвадор. Положение казалось безнадежным, но не для Морасана. Он наскоро собрал 700 солдат и 5-6 апреля в боях у Эспирито-Санто разбил войска Ферреры, потеряв при этом около 30 человек.

Пользуясь отсутствием Морасана, Каррера вновь захватил столицу, где 17 апреля 1839 года провозгласил Гватемалу суверенным независимым государством. Либералы отступали во всех частях Центральной Америки. 21 июня Учредительное собрание Гватемалы отменило решение о ликвидации монастырей и восстановило в правах изгнанного архиепископа Касауса, который однако так и не вернулся, предпочитая руководить своим «диоцезом» из Гаваны.

Морасану оставалось заниматься делами последнего оплота либерализма в Центральной Америке. 18 июля 1839 года он был избран президентом Сальвадора, который все еще числился частью единой Центральной Америки. Собственно в федерации оставались только два государства, и то — ненадолго. Пользуясь победой над Феррерой, Морасан 11 августа отдал приказ своим войскам начать наступление против Гондураса.

Выполняя это распоряжение, генерал Кабаньяс 16 августа перешел реку Лемпу и занял сначала занял город Грасьяс, а затем 28 августа взял столицу Гондураса — Комаягуа. Успех сальвадорцев был дополнен новой победой Морасана над отрядами Ферреры, одержанной 25 сентября 1839 года при Сан Педро Перулапане. 13 ноября войска гондурасского президента Селая-и-Айеса были разбиты генералом Кабаньясом у Соледада.

Однако земляки сальвадорского президента и не думали складывать оружие, получая поддержку из Никарагуа и Гватемалы. 31 января 1840 года сальвадорский генерал Кабаньяс потерпел серьезное поражение в окрестностях Тегусигальпы. Усилился нажим на позиции либералов и со стороны Гватемалы. В январе 1840 года войска Карреры захватили провинцию Лос Альтос. На стороне Морасана оставался один Сальвадор, на который со всех сторон надвигались отряды консерваторов. Многочисленных врагов мог остановить только стремительный удар по ключевому пункту, имеющему жизненно важное значение для Карреры. Таким пунктом могла быть столица. Не теряя времени на подготовку, Морасан устремился вглубь Гватемалы. Каррера, имея огромное численное превосходство, отреагировать на этот удар не успел.

18 марта 1840 года сальвадорская армия во главе с Франсиско Морасаном заняла бывшую столицу федерации — город Гватемалу. Очевидцем этого успеха стал первооткрыватель цивилизации майя американский путешественник и дипломат Джон Ллойд Стефенс, который в этот день встретился со знаменитым военачальником в здании кабильдо (мэрии). В книге Стефенса эта встреча описана так: «Генерал Морасан с несколькими офицерами стоял в коридоре кабильдо, перед дверью горел большой костер, а на придвинутом к стене столе рядом со свечой были поставлены несколько чашек с шоколадом. Он был на вид около сорока пяти лет, пяти футов десяти дюймов роста с черными усами и недельной бородой, одетый в наглухо застегнутый военный сюртук с саблей на боку. Он был погружен в свои мысли и выражение его лица казалось мягким и интеллигентным. C учетом десяти лет, проведенных на посту президента, он выглядел молодо. Он рос и утверждался благодаря военному таланту и личной храбрости; всегда лично возглавлял свои войска, участвовал в бесчисленных сражениях, был неоднократно ранен и ни разу — разбит.» Комплименты Стефенса были чрезмерными, и главное преувеличение заключалось в том, что Морасан балансировал на грани разгрома.

18 марта казалось, что центральноамериканского лидера ожидает еще один триумф. Однако гватемальцы на этот раз не были готовы принять своего почетного гражданина. 19 марта столица была окружена отрядами Карреры, насчитывавшими около 5 тысяч человек. Опыт предыдущих войн подсказывал, что полуголодная осада закончится капитуляцией и гибелью главных сил федеральной армии. Сутки на улицах Гватемалы шли баррикадные бои, причем некоторые баррикады были были сложены из трупов. Морасан собрал оставшихся 500 бойцов и 21 марта вырвался из города. 27 марта он был уже в Сан-Сальвадоре. Тех либералов, которые не успели покинуть Гватемалу, ожидала свирепая расправа.

На этот раз противники не дали Морасану оправиться от поражения. Отряды Карреры шли по пятам. Противник единства Центральной Америки сам беспощадно расправлялся с собственными сепаратистами. Когда 2 апреля в Кетсальтенанго местные лидеры попытались провозгласить образование собственного государство, Каррера тут же без колебаний расстрелял зачинщиков раскола. В столице федерации тоже было неспокойно. Местные либералы оказались слишком слабой опорой для разбитого командующего. 31 марта по решению сальвадорских властей Центральноамериканская федерация была упразднена. 5 апреля Морасан подал в отставку. Оставаться в Сальвадоре было уже невозможно. В любой момент мог произойти консервативный переворот. Позади была расколотая границами Центральная Америка. Впереди был океан. 8 апреля 1840 года Морасан вместе с Диего Вихилом и другими соратниками сел на шхуну «Исалько», отправлявшуюся в Коста-Рику, откуда бывший президент перебрался в колумбийский (теперь — панамский) городок Давид.

Главный политик Центральной Америки превратился в изгнанника, которому оставалось подвести итоги своей карьеры и объяснить причину неудач. Морасан взялся за написание мемуаров. Ему удалось довести свою автобиографию до 13 апреля 1829 года, однако самая насыщенная событиями глава его жизни так и осталась незаконченной. Морасан просто не пожелал ставить точку в своей политической биографии. И главное, его ухода не желала Центральная Америка. 16 июля 1840 года Морасан издал обращение к народу Центральной Америки («Манифест Давида»), призвав сограждан к борьбе против правительства Карреры с целью восстановления либерального режима.

На этот призыв откликнулись немногие. Граждане Центральной Америки не рисковали становиться под либеральные знамена из-за угрозы неминуемой расправы со стороны Карреры и его партнеров. Тем временем, костариканский диктатор Браулио Каррильо обратился к властям Новой Гранады (Колумбии) с требованием прекратить недружественную деятельность в пограничных районах. Под давлением колумбийских чиновников Морасану пришлось покинуть ставший историческим городок Давид и искать счастья подальше от Центральной Америки.

Зато судьбой Морасана заинтересовался его перуанский коллега маршал Агустин Гамарра (Agustin Gamarra), который пригласил экс-президента переселиться на юг, подальше от политических противников. Собственно никакого покоя в Перу не было. Там то и дело начинались гражданские войны, для участия в которых требовались опытные военачальники. Иностранным генералам за участие в перуанским войнах неплохо платили, но Морасана интересовал не только заработок (ему была обещана должность командира дивизии), но и политическая позиция той стороны, которую он должен был защищать. И еще бывшего президента волновала обстановка на родине, где в это время происходили важные события.

Неразберихой в Центральной Америке воспользовался старый конкурент Морасана «король» мискитов Роберт Чарльз Фредерик, который летом 1841 года в очередной раз обратился к британским властям с просьбой о защите его суверенитета. На призыв индейского вождя откликнулся суперинтендант Белиза Макдональд, который прибыл в устье реки Сан-Хуан и потребовал от местных властей немедленно покинуть территорию суверенного королевства до марта 1842 года (затея провалилась после смерти вождя племен мискито).

Правительство Никарагуа пробовало напомнить о своих правах на эту территорию, но наместник британской колонии на эти протесты не отреагировал. В связи с этой экспансией в Центральной Америке опять заговорили о Морасане, чья репутация сама по себе давала надежду на сохранение территориальной целостности.

Либералы снова нуждались в авторитетном лидере, который смог бы сокрушить беспомощные перед иноземными захватчиками консервативные режимы. На этот раз Морасана позвала Коста-Рика. 8 марта 1841 года костариканский «хефе» Браулио Каррильо, следуя примерам других диктаторов, объявил о том, что закон гарантирует ему пожизненные полномочия. Услужливые законодатели тут же одобрили это начинание и утвердили назначение заместителем Каррильо Мануэля Антонио Бонильи. На празднование этой юридической фиесты были приглашены особо важные персоны. Однако в это же время противники Каррильо решили устроить праздник на своей улице и через перуанского генерала Педро Бермудеса (Pedro Bermudez Arcarza) обратились за помощью к Морасану.

Дважды просить бывшего президента Центральной Америки не пришлось. В конце декабря 1841 года Франсиско Морасан расстался с гостеприимными берегами Перу и на бригантине с символическим названием «Крестоносец» («Cruzador») отправился в Гуаякиль, откуда перебрался в колумбийский порт Чирики (Chiriqui). В пути его сопровождали генералы Кабаньяс и Сарабия, полковники Орельяна и Эскаланте, капитан Гомес и лейтенанты Молина и Эскаланте. Чирики превратился в центр формирования отряда, который должен был по замыслу его командующего превратиться в новую армию Центральноамериканской федерации. Вскоре Морасан покинул колумбийскую гавань и 7 апреля 1842 года высадился в костариканском порту Кальдера с 500 бойцами и генералами Сахетом, Кабаньяcом, Сарабия и Басконом. Все напоминало наполеоновские «Сто дней».

9 апреля Морасан опубликовал обращение к народу Коста-Рики, в котором призвал к свержению диктатуры Каррильо. Первым отозвался на этот призыв командовавший костариканскими войсками генерал Вильясеньор перешедший на сторону Морасана. Путь к столице был открыт. 12 апреля Морасан триумфально вступил в Алахуэло, а 14 апреля без сопротивления занял Сан Хосе. Свергнутый диктатор Каррильо получил необходимые гарантии личной безопасности и покинул страну вместе со всеми домочадцами и имуществом.

11 июня в Коста-Рике состоялись выборы, а уже 10 июля Учредительное собрание провозгласило Морасана главой государства. Новые власти в первую очередь отменили законы, принятые за время диктатуры Каррильо. 15 июля Морасан к своим многочисленным наградам добавил звание «Почетного гражданина и Освободителя Коста-Рики». Первый шаг к восстановлению единства Центральной Америки был сделан. Морасан даже добился, чтобы флаг Коста-Рики выглядел так же, как флаг бывшей федерации. Но даже и без флага консерваторы разглядели в костариканском президенте своего давнего противника. По настоянию Карреры Гватемала, Сальвадор, Гондурас и Никарагуа заключили союз, направленный против Морасана. Предстояла новая война.

Однако костариканцы, в отличие от некоторых сальвадорцев, были совсем не готовы класть свои головы во имя федерации, чьи идеалы были для многих не совсем понятны. Попытка Морасана увеличить налоги и ввести воинскую повинность с целью усиления армии была встречена враждебно. Более того, наиболее ярыми противниками этой политики оказались костариканские либералы. Даже церковники отнеслись к своему бывшему гонителю более снисходительно, чем раньше.

Остальное население ждало только случая, чтобы избавиться от беспокойного генерала. Первая попытка свержения Морасана, предпринятая гватемальцем полковником (подполковником?) Мануэлем Молиной была подавлена правительственными войсками. Главу мятежа расстреляли в Пунтаренасе, однако казнь не остановила других врагов президента, получавших поддержку из Никарагуа.

11 сентября 1842 года противники Морасана под руководством генерала Антонио Пинто Суареса (Соареса) и полковника Флорентино Альфаро Саморы (Zamora) подняли восстание в Сан Хосе и Алахуэле. Очень быстро к мятежникам присоединились консервативно настроенные жители городов. В распоряжении Морасана было около 40 телохранителей-сальвадорцев и еще около 80 солдат привели к нему генералы Сарабия и Кабаньяс.

Силы мятежников увеличились до 5 тысяч человек, в то время как немногочисленные сторонники президента оказались во враждебном окружении. Морасан едва успел вырваться из столицы и с ближайшими сторонниками отправился в городок Картахо (Карфаген), где он расчитывал найти поддержку у своих сторонников Педро Майорхи (Mayorga) и Гонсалеса де Вильялона (Villalon). Однако оба предполагаемых союзника президента перешли на сторону мятежников.

В полдень 14 сентября 1842 года генерал Морасан был арестован в городке Картахо. Вместе с ним были захвачены генералы Висенте Вильясеньор, Кабаньяс и Сарабия, который успел отравиться. Согласно приказу заговорщиков президент был объявлен военнопленным, но сохранять ему жизнь никто не собирался. На следующий день (в который праздновалась 21-я годовщина независисимости Центральной Америки) в 17.00 Морасан был доставлен в Сан Хосе. Почти сразу же он был приговорен к смертной казни.

Бывшему президенту предоставили только одну поблажку — дали время на составление завещания. Последняя воля Морасана была сформулирована последовательно и грамотно, как и полагалось бывшему сотруднику нотариальной конторы. Права и ответственность наследников, друзей и врагов были четко определены. Прозвучала в завещании и главная идея, которой была посвящена вся жизнь бывшего главы федерации: «Моя любовь к Центральной Америке умрет вместе со мной» («mi amor a Centroamerica muere conmigo»).

15 сентября 1842 года в 19.45 Морасан поставил точку в своем последнем документе, а уже в 20.00 его расстреляли на центральной площади Сан Хосе. По легенде, после того, как рассеялся пороховой дым, казненный президент успел поднять голову и выкрикнуть: «Я еще жив!» («Aun estoy vivo!»). Вместе с Морасаном был казнен и присоединившийся к нему бывший соратник костариканского диктатора Вильясеньор, которого, как предателя, убили выстрелом в спину. Расстрелянные были похоронены на кладбище Сан-Хосе.

Бывшая «первая дама Центральной Америки» Мария Хосефа Ластири пережила мужа на четыре года. Ей позволили вернуться в Сальвадор вместе с детьми. Вдова Морасана не представляла для костариканских и прочих генералов той угрозы, которую они видели в ее муже. А вот прах бывшего президента по-прежнему находился под арестом на кладбище костариканской столицы. Ситуация изменилась после того, как в 1847 году президентом Коста-Рики стал Хосе Мария Кастро, работавший в правительстве Морасана (и участвовавший в его свержении), который выразил готовность перезахоронить останки казненного в бывшей столице федерации — Сан-Сальвадоре. Сальвадорский президент Доротео Васконело взял на себя расходы по перевозке гроба и похоронам бывшего лидера. 12 февраля 1849 года прах генерала был доставлен в столичную церковь Консепсьон и 17 февраля захоронен в Санта-Ане. В 1858 году останки Морасана окончательно погребли на Центральном кладбище Сан-Сальвадора (участок Los Ilustres) рядом с могилой его жены.

По мере укрепления либеральных режимов в Центральной Америке, стали множиться официальные знаки уважения к памяти казненного президента. Кроме надгробного памятника, в разных странах начали воздвигать различные монументы своему великому земляку. Даже на площади Сан Хосе, где в свое время состоялась казнь президента, был установлен небольшой памятник. Центральную Америку заполонили улицы, бульвары, площади, парки, города и даже департаменты Морасана. Как водится, прижизненная ненависть к герою компенсировалась посмертным почетом.

Но главным наследием Морасана оставалась идея центральноамериканского единства. После 1842 года попытки воссоздания федерации предпринимались неоднократно и регулярно проваливались. Созданный либералами в 1849-1852 годах альянс Сальвадора, Никарагуа и Гондураса был сокрушен армией гватемальского диктатора. Большие усилия для объединения Центральной Америки предпринял президент Сальвадора (в прошлом — соратник Морасана) Герардо Барриос, однако усилиями все того же Карреры его свергли и расстреляли в 1865 году. В 1872 году был подписан пакт о союзе Гватемалы, Сальвадора, Гондураса и Коста-Рики, но до его реализации дело не дошло. Созванный в 1876 году конгресс так и не смог выработать документ о создании федерации.

В 1885 году новую попытку объединения центральноамериканских государств предпринял президент Гватемалы Хусто Руфино Барриос опиравшийся на поддержку Гондураса, однако все мероприятия этого объединителя прекратились вместе с его смертью. В 1898 году Гондурасу, Никарагуа и Сальвадору удалось создать Соединенные Штаты Центральной Америки, которые после избрания президента через месяц распались в связи с отделением Сальвадора. Не прекращались попытки интеграции пяти государств и в XX веке. В конце 1907 года был создан Центральноамериканский суд, состоявший из 5 судей (по одному от каждой страны), который прекратил свое существование в 1918 года после того, как правительство Никарагуа отказалось участвовать в коллективном правосудии. В 1921 году Гватемала, Коста-Рика, Гондурас и Сальвадор даже одобрили Конституцию Федеративной республики Центральной Америки, но уже в январе 1922 года Гватемала объявила о выходе из этого объединения, а затем ее примеру последовали и остальные.

13 декабря 1991 года был подписан Протокол Тегусигальпы, согласно которому начала формироваться Система Центральноамериканской интеграции (Sistema de la Integracion Centroamericana, SICA), однако это объединение уже выходит за рамки прежнего региона и включает в свой состав, кроме Гватемалы, Сальвадора, Гондураса, Никарагуа и Коста-Рики, Панаму, Белиз, Доминиканскую Республику и страны-наблюдатели: Мексику, Бразилию, Чили, Испанию, Германию и Тайвань. Последнее сообщество на федерацию мало похоже и судить о его перспективах рановато. До сих пор результат этих политических экспериментов был один и тот же: всегда находился какой-нибудь борец за суверенитет, который разрывал уже подписанные соглашения и даже конституции. Почему так получалось? Может быть, не было той социальной основы, на которой могло бы произойти объединение Центральной Америки? А может быть, не нашлось такого человека, как Морасан?


Ссылки на испанском языке.

Подборка материалов по биографиии Франсиско Морасана, включая завещание.
Наиболее подробная биографическая хроника Морасана.
Сайт, посвященный истории Гондураса.
Биография Морасана с сайта по истории Гондураса.
Статьи по истории Гондураса после провозглашения независимости.
Сайт ассоциации по развитию исторических исследований в Центральной Америке (AFEHC).
Решения Первого Учредительного собрания Сальвадора 1824 года.
Рецензия на книгу Карлоса Мелендеса Чаверри «Дон Мануэль Хосе Арсе».
Мигель Каликс Суасо. Морасан, преобразователь Коста-Рики. Формат — *.PDF.
Электронное историческое обозрение «Dialogos» при Университете Коста-Рики.
Список книг по истории Центральной Америки. С ценами.
Л.А.Ортега. Биографии лидеров борьбы за независимость Центральной Америки. Формат — *.PDF
Сайт по военной истории Гондураса.
Мигель Каликс Суасо. Биография генерала Кабаньяса, соратника Морасана. Формат — *.PDF.
Мигель Каликс Суасо. Морасан — освободитель Гондураса и Центральной Америки.
Мигель Каликс Суасо. Бой Морасана в «Марадьяге».
Конституция Центральноамериканской федеративной республики 1824 года.
Конституция Гондураса 1825 года, подписанная Морасаном.
О Морасане: патриоте и государственнике. Формат — *.PDF.
Краткое описание свержения Морасана в сентябре 1842 года. Формат — *.PDF.
Биография генерал-капитана Хосе Рафаэля Карреры.
Биографические справки президентов Гватемалы, включая Морасана, Арсе, Карреру и др.
Блог о войнах, в которых участвовала Гватемала.
О деятельности ордена иезуитов в Гватемале. Формат — *.PDF.
Гаспар Санс-и-Тобар Центральноамериканская федерация. Формат — *.PDF.
А.Р.Джордано. Тезисы по истории Центральноамериканской федерции. Формат — *.PDF.
Алехандро Гомес. Хосе дель Валье — бентамист в Центральной Америке. Формат — *.DOC.
Завещание генерала Морасана. С комментарием 1843 года.
Генеалогическое дерево Морасанов. Потомки Адели Морасан (Ulloa) живут в Сальвадоре.
Статьи о Франсиско Морасане.
Мария Хайдэ Бренес. О корсиканском происхождении Морасанов.
Никарагуанский генеалогический бюллетень 2007 г. о происхождении фамилии Морасан.
Эфраин Вальверде Морено. Записки о Франсиско Морасане. Сравнения с Боливаром.
Рецензия на книгу Агустина Менкоса Франко. Черты биографии Франсиско Морасана.
Иван Молина Хименес. Снова о Морасане.
Подробная статья о Морасане из энциклопедии Clase504.
Список сотрудников мэрии Тегусигальпы 1787-1850 годов. Включая Морасана.
Мануэль Бенито Чакон Идальго. Политика и монеты в Центральной Америке. Формат — *.DOC.
Краткие биографии президентов Сальвадора.
Тегусигальпа в период обретения независимости. Статья в газете «La Tribuna».
Информация об Анастасио Акино на блоге Хулио Мартинеса.
Подробная статья о восстании Акино с декретами и стихами.
Карлос Лусель. Краткий очерк истории Сальвадора.

Ссылки на английском языке.

Хьюберт Банкрофт. 39 томов по истории Мексики и Центральной Америки. Формат — *.JPG.
Губерт (Хьюберт) Банкрофт. История Центральной Америки 1801-1887 годов. Много опечаток.
Крейг С.Ривелс. Концессии и конфликты в торговле красным деревом в Гондурасе.
Основные особенности гражданской войны эпохи Морасана.
Либеральные проекты Франсиско Морасана.
Гватемала и Каррера в Гражданской войне 1830-1842 годов.
Колин Форсайт. Рафаэль Каррера и независимость Гватемалы.
Джон Ллойд Стефенс. Случаи во время путешествия по Центральной Америке…
Опись бумаг Джона Ллойда Стефенса.
Сальвадор и Соединенные провинции Центральной Америки.
Марк Эдельман. Центральная Америка после провозглашения независимости. Формат — *.PDF.
Статья о Морасане с сайта Famous Americans.
История форта Сан Фернандо де Омоа. С фотографиями.
Справка о восстании Анастасио Акино.

Ссылки на русском языке.

М.С.Альперович. Рождение Мексиканского государства.
Достопримечательности Гондураса, включая места, связанные с Морасаном.
Статья о Франсиско Морасане из словаря «Люди».
Статья о Франсиско Морасане из энциклопедии «Кругосвет».
Статья о Мануэле Хосе Арсе из энциклопедии «Кругосвет».
К.Керам. Боги, гробницы и ученые. Глава о Стефенсе с упоминанием Морасана.

Иллюстрации.
Родина Морасана Тегусигальпа в XIX веке.

Сан Хосе де Юскаран — «родовое гнездо» Морасанов.

Гуадалупе Кесада Борхас — мать Морасана.

Морасан в юности.

Президент Гондураса Дионисио Эррера.

Мануэль Хосе Арсе — противник Морасана.

Морасан на коне.

Портрет генерала Морасана.

Портрет президента Морасана.

Автограф Морасана.

Портрет жены Морасана — Марии Хосефы Ластири Лосано.

Карта походов Морасана в 1828-1829 годах.

Набор шахматных фигур, посвященных битве в долине Тринидад («король» — Морасан).

Форт (fortaleza) Сан Фернандо де Омоа, последний оплот испанцев в Гондурасе.

Лидер индейского восстания Анастасио Акино.

Фотография Рафаэля Карреры, главного врага Морасана.

Морасан перед расстрелом.

Могила Морасана в Сан-Сальвадоре.

Памятник Морасану в Сан-Сальвадоре.

Либерея "Нового Геродота" © 2024 Все права защищены

Материалы на сайте размещены исключительно для ознакомления.

Все права на них принадлежат соответственно их владельцам.