Война за острова Чинча

Громкое название подразумевает огромный масштаб. Представляете, какой была война, названная Тихоокеанской? Именно такая война в XIX веке охватила огромное пространство. Стоп-стоп-стоп! Разве можно сравнить что-то с боевыми действиями на Тихом океане 1941-1945 годов? Нет, конечно. С боевой мощью времен Второй мировой войны эти действия несопоставимы. И политического размаха им не хватает. Ведь участниками Тихоокеанских войн были страны Южной Америки и Испания.

В зависимости от местных представлений, первую из войн в Латинской Америке называют Испано-перуанской, Испано-чилийской, Испано-южноамериканской и только вторую — Тихоокеанской, а для испанских и других европейских историков существуют Первая и Вторая Тихоокеанские войны.

Было у первой из этих кампаний название поскромнее — война за острова Чинча. И еще Первую Тихоокеанскую войну можно было бы назвать войной, как бы помягче выразиться, …за удобрения. Именно в середине XIX века Южная Америка стала крупнейшим поставщиком необходимых для истощавшихся полей веществ, которые накапливались на побережье Перу и Чили за счет полуразложившегося птичьего помета (гуано).

Ценность этого вещества была вполне очевидна. Менее очевидной была принадлежность удобрений. Согласно картам они как будто принадлежали Перу. Кроме карт, были и другие представления. И главное, начиная с 1824 года, испанское правительство в упор не видело на карте такого государства, как Перу. Перуанцы, разумеется, отвечали взаимностью.

Чтобы решить накопившиеся за 40 лет географические вопросы королева Испании Изабелла II решила послать к тихоокеанскому побережью Америки специальную научную экспедицию в составе двух паровых фрегатов «Триумф» («Nuestra Senora del Triunfo») и «Ресолюсьон» («Resolucion», флагман) и шхун «Ковадонга» («Virgen de Covadonga») и «Венседора» («Vencedora»). «Ковадонга» к этому времени уже находилась в устье Ла-Платы.

Возглавлял экспедицию контр-адмирал (во многих справочниках его звание повышают до адмирала) Луис Эрнандес Пинсон (Luis Hernandez Pinzon, 1816-1891) из рода знаменитых спутников Колумба братьев Пинсонов. Возможно, Изабелле II фамилия адмирала давала надежду на удачу, которую когда-то принесли ее тезке предки флотоводца.

10 августа 1862 года корабли эскадры контр-адмирала Пинсона покинули Кадис. Путь научной эскадры проходил через порты Латинской Америки. Ученые честно удовлетворяли свое любопытство за казенный счет, собирая коллекции, которые по сей день хранятся в Мадриде. В ноябре 1862 года корабли зашли в Буэнос-Айрес, а 18 апреля 1863 года испанская экспедиция прибыла в главный чилийский порт Вальпараисо. Везде испанских моряков встречали достаточно дружелюбно. Правительства южноамериканских стран не были заинтересованы в ухудшении отношений со все еще влиятельной бывшей метрополией, а многие рядовые граждане вспоминали старые войны за независимость как далекую историю.

Сложнее проходил визит испанской эскадры в Перу. Официальных отношений между двумя странами не существовало. Зато были спорные вопросы. Только благодаря любезности перуанского президента генерала Хуана Антонио Песета (Juan Antonio Pezet) прием, оказанный испанцам 10 июня в порту Кальяо, был вполне доброжелательным.

Для правительства Перу визит испанской эскадры давал надежду на признание страны бывшей метрополией. У Пинсона же был повод поговорить об испанском судне, захваченном в 1860 году в ходе войны между Перу и Эквадором. Вот так в течение полутора месяцев происходил обмен мнениями между представителями двух государств. Ни до чего не договорившись, эскадра Пинсона покинула Кальяо 27 июля 1863 года, чтобы не присутствовать на национальном празднике непризнанного государства.

Безрезультатный визит, казалось, мало что мог изменить в прохладных испано-перуанских отношениях. Но, видимо, не бывает плохих отношений, которые нельзя было бы еще ухудшить. И для этого совсем не требуются происки правительств. 4 августа 1863 года в северной перуанской провинции Ламбайеке на асьенде Таламбо, принадлежавшей Мануэлю Сальседе, 40 местных борцов с нелегальной иммиграцией выясняли отношения с группой выходцев из Испании. Решение мелких юридических вопросов плавно перешло в драку, в ходе которой несколько испанцев было ранено, а один убит. Строго говоря, «испанцы» на самом деле были басками, но, как всяких испанских подданных, их нужно было защищать. И тут очень кстати в Тихом океане оказалась «научная» эскадра.

Узнав о посягательстве на жизнь земляка, адмирал Пинсон, направлявшийся в это время в Сан Франциско, повернул на юг. 13 ноября 1863 года испанская эскадра прибыла в Кальяо. Разумееется, теперь ни о каких обменах любезностями не могло быть речи. Пинсон категорически потребовал от перуанского правительства немедленных извинений и возмещения ущерба, нанесенного испанским гражданам.

К компенсации ущерба от инцидента в Таламбо испанцы присовокупили и потери, понесенные Испанией от войны за независимость сорокалетней давности. Перуанцы от этих предложений поспешили отказаться, и эскадра Пинсона ушла в Вальпараисо. В этом чилийском порту испанцы получили первое подкрепление в виде специального посла Эусебио Салазара-и-Масаредо, который получил инструкции по «мирному урегулированию» конфликта с Перу.

18 марта 1864 года испанские корабли вернулись в Кальяо с послом на борту. Испано-перуанские переговоры возобновились, но ненадолго. Достаточно было перуанцам заглянуть в документы Эусебио Салазара, как они убедились, что полномочий у него чересчур много. В бумагах посла было записано, что он «Специальный и чрезвычайный комиссар королевы» («Comisario Especial y Extraordinario de la Reina»). Эта громкая должность соответствовала представителю Испании в колонии. Если нынешних чиновников такой документ мог бы только насмешить чрезмерной напыщенностью, то для перуанцев претензии посла звучали как угроза их суверенитету.

Но Салазар тут же объяснил, что одними пышными титулами дело не ограничится. Правительству Перу был вручен меморандум, согласно которому испанское правительство обещало ответить репрессалиями на любое насилие в отношение своих подданных. Было очевидно, что переговоры проводятся не на равных. Правительство Перу ответило декларацией, в которой требовало уважения суверенитета. Испанский посол вернулся на корабль, доверив контр-адмиралу Пинсону решать, каков будет ответный ход Испании.

Возможности у небольшой испанской эскадры были ограниченными. Пинсон справедливо предположил, что завоевывать Перу с двумя фрегатами будет слишком рискованно. Повторять подвиги Писарро он не стал и выбрал цель полегче. 14 апреля 1864 года к 16.00 400 испанских морских пехотинцев захватили острова Чинча, над которыми был поднят испанский флаг, а заодно был арестован перуанский губернатор Рамон Байе Риестра (Ramon Valle Riestra). Благодаря большим запасам гуано неприметный архипелаг обеспечивал до 60% доходов республики Перу. После этого испанцам осталось подождать, пока несговорчивые перуанцы выкупят имущество, заложенное у контр-адмирала Пинсона.

В ответе на обращение Пинсона министр иностранных дел Перу написал: «Заявление, с которым вам угодно было ко мне обратиться, будет сохранено в архиве моего министерства как свидетельство оскорбления, нанесенного республике, как документ, способный воспламенять в правительстве и в сердце каждого перуанца, который станет его читать, чувство национальной гордости, так неосторожно задетое вами. Было бы недостойно перуанского правительства обсуждать заключающиеся в этом документе утверждения, пока часть национальной территории продолжает находиться во власти его автора…»

Конгресс Перу поддержал правительство, утвердив заем в 60 миллионов песо для увеличения армии на 20000 человек и флота — на 20 кораблей. Президент Песет направил в Англию своего представителя полковника Франсиско Болоньези Сервантеса (Francisco Bolognesi Cervantes) для приобретения кораблей и вооружения. Перуанский представитель без больших затруднений закупил корабли «Уньон» («Union»), «Америка», «Индепенденсия» («Independencia») и броненосец «Уаскар» («Huascar»). Судя по некоторым источникам, корабли были заказаны еще до 1864 года.

Крайне осторожный президент Перу Песет решил, не прекращая подготовку к отражению возможной интервенции, продолжить переговоры с испанским комиссаром, как бы неприятно не звучала для перуанцев его должность. Впрочем, сам Эусебио Салазар, выполнив все предписания, отправился в Мадрид за новыми инструкциями и назначениями. Контр-адмирал Пинсон тоже вынужден был остановиться. Предпринятая им блокада перуанских портов была сорвана в результате потери фрегата «Триумф», погибшего от пожара. А в это время в самой Испании чиновники ждали, кто станет премьер-министром: консерватор Нарваэс или либерал О’Доннель. От этого назначения зависела судьба внешнеполитических решений.

Победил Нарваэс (его премьерство продолжалось с 16 сентября 1864 г. по 21 июня 1865 г.), и это означало, что ответ Испании на несговорчивость перуанцев будет максимально жестким. Для серьезных действий на Тихом океане сил «научной» эскадры было недостаточно. Новый масштаб операций требовал назначения нового командующего с большими полномочиями. Для этих целей был выбран бывший морской министр Испании вице-адмирал Хосе Мануэль Пареха (Jose Manuel Pareja).

С точки зрения непримиримости к перуанцам новый флагман был как нельзя кстати. Прежде всего, потому что он родился в Перу. С тех пор, как латиноамериканцы прогнали его родственников из колоний, он воспринимал любое перуанское правительство исключительно как бунтовщиков. Хуже, чем к перуанцам, адмирал относился только к чилийцам, во время войны с которыми умер его отец генерал Антонио Пареха.

7 декабря 1864 года вице-адмирал Пареха прибыл в Перу. Приняв дела у Луиса Пинсона, командующий взялся за осуществление морской блокады побережья Перу. Кроме фрегата «Реcолюсьон» и шхун «Венседора» и «Ковадонга» в распоряжении нового командующего находились еще три фрегата «Бланка» («Reina Blanca»), «Беренгела» («Berenguela») и «Вилья де Мадрид» («Villa de Madrid»). Считать такое соединение «научным» было бессмысленно, и испанская группировка стала называться просто Тихоокеанской эскадрой.

Приведя в порядок корабли, Пареха с новыми силами приступил к блокаде перуанского побережья. Теперь от демонстрации испанской военной мощи адмирал мог перейти к конкретным действиям. 25 января 1865 года испанская эскадра подошла к Кальяо и блокировала порт. Пареха просто и доходчиво объяснил перуанским властям, что если они в течение 48 часов не согласятся признать полномочия испанского представителя и выплатить денежную компенсацию, то Кальяо будет подвергнут бомбардировке.

Президент Перу Хуан Антонио Песет, не считая свои силы достаточными для отпора испанцам, ультиматум принял. К адмиралу Парехе был послан генерал Мануэль Игнасио Виванко, который 27 января на борту флагманского корабля «Вилья де Мадрид» подписал договор с Испанией. Договор Виванко-Пареха расшатал и без того нестабильную обстановку в Перу. Конгресс в Лиме отказался ратифицировать унизительный документ. Против Песета выступили вице-президент Перу Франсиско Диес Кансеко (Francisco Diez Canseco), бывший президент маршал Рамон Кастилья и председатель сената.

Президент Песет пытался погасить недовольство, высылая политических противников из страны, но он не мог выслать весь народ. Сопротивление договору Виванко-Пареха становилось массовым. 5 февраля 1865 года в Кальяо были убиты несколько испанских моряков. Перуанцев все меньше пугали орудия испанской эскадры. Требования сторонников войны звучали все громче и, наконец, они были услышаны в армии.

28 февраля 1865 года в южном перуанском городе Арекипа был поднят военный мятеж. Его возглавил полковник Мариано Игнасио Прадо (Mariano Ignacio Prado). Требования участников «революции Арекипа» сводились к изгнанию испанцев с перуанской территории и созданию южноамериканского военного союза. Президент Песет не мог остановить это движение. С каждым месяцем позиции Прадо становились прочнее. Правительственная армия не очень стремилась воевать с мятежниками, сдавая постепенно город за городом.

В конце концов, 5 ноября 1865 года сторонники Прадо вошли в Лиму. Серьезного сопротивления они не встретили. Законный президент Перу Песет передал власть вице-президенту Кансеко и 8 ноября вместе с немногочисленными сторонниками отплыл из Кальяо в Англию. Фактически власть перешла к мятежному полковнику, а уже 28 ноября Прадо официально стал президентом Перу с титулом «верховного вождя нации». Он очень быстро доказал, что война с Испанией для него не пустое обещание.

Полгода, потраченные перуанцами на выяснение внутренних разногласий, испанское командование попыталось использовать для усиления Тихоокеанской эскадры. 4 февраля 1865 года на помощь к адмиралу Парехе из Кадиса вышел броненосный паровой фрегат «Нумансия». Этот парусный броненосец по мощи сам по себе превосходил все корабли Перу и Чили вместе взятые и был одним из крупнейших парусных кораблей в истории. Толщина его брони колебалась от 4 до 5,5 дюймов, а на палубах было 34 68-фунтовых орудия (200 мм). В мае 1865 года «Нумансия» вошла в гавань Кальяо.

Дальше испанскому командованию предстояло решить, нужно ли продолжать вмешательство во внутренние дела Перу. С одной стороны, договор Виванко-Пареха гарантировал сохранение определенного контроля над перуанским правительством. Но с другой стороны, усиление Прадо превращало все прежние обязательства в клочок бумажки. Предстояла новая война вдали от родных берегов. И главное, в самой Испании позиции сторонников заморской экспансии слабели.

21 июня 1865 года в Мадриде после студенческих выступлений пало правительство Нарваэса. Пришедший к власти О’Доннель был склонен прекратить затянувшуюся экспедицию. Из Мадрида последовал приказ о возвращении испанских кораблей из Тихого океана. Адмирал Пареха, узнав о решении правительства, решил применить способ Нельсона и сделал вид, что приказа не понял. Вернее, Пареха, вместо свертывания боевых действий в Перу, начал их распространять на Чили.

Поводом для похода на юг стал отказ чилийцев снабжать испанскую эскадру углем и ремонтировать неисправные суда (шхуну «Венседора»). 17 сентября 1865 года корабли Парехи вошли в порт Вальпараисо. Здесь адмирал потребовал от чилийского правительства прекратить «дерзости» против королевы Изабеллы и произвести салют из 21 выстрела в честь испанской эскадры. Унизительность этой процедуры усиливалась, поскольку она совпала с национальным праздником Чили. В качестве ответной меры за неповиновение адмирал Пареха пригрозил блокировать чилийское побережье. Испанское командование рассматривало также возможность захвата чилийских портов.

Чилийцы не стали ждать. 24 сентября палата депутатов Чили приняла чрезвычайные законы, дававшие правительству необходимые средства для ведения войны. В этот же (или на следующий?) день президент Чили Перес (Jose Joaquin Perez Mascayano) объявил войну Испании. В Перу для создания военного союза был направлен чилийский представитель Доминго Санта Мария. В США с секретной миссией выехал известный политик и историк Викунья Маккена.

В отличие от специалиста по пиару Дэйла Карнеги, вице-адмирал Пареха, занялся не «завоеванием друзей», а приобретением врагов. Это было бы его личной проблемой, если бы враги Парехи не становились автоматически врагами его родины. А количество противников у Испании нарастало с каждой операцией Тихоокеанской эскадры. В первую очередь, действия испанских кораблей, кроме Перу и Чили, могли волновать их соседей Боливию и Эквадор. Грозным предупреждением для Латинской Америки стало восстановление испанской колониальной власти в Доминиканской республике в 1861 году и вмешательство Испании в мексиканские дела.

Блокада чилийских портов существенно задевала интересы Англии, у которой с Чили были прочные экономические связи. Кроме того, порты на огромном чилийском побережье использовались многими европейскими странами. Неудивительно, что Англия и Франция осудили испанскую политику в Южной Америке. В 1865 году после окончания Гражданской войны снова вырос интерес к положению в Латинской Америке у США. Европейские и американские корабли все чаще стали проявлять интерес к далеким южноамериканским берегам. В боевые действия они не вмешивались, но проявляли дружественный нейтралитет по отношению к Чили и Перу.

Большую помощь оказали британские моряки в подготовке чилийского флота. Среди них был создатель ВМФ Чили Томас Александр Кохрейн (Кохрен, Cochrane). Периодически на верфях Англии строились корабли для чилийцев (как, впрочем, и для перуанцев, испанцев и прочих). Но скудные финансовые возможности латиноамериканской страны не позволили сразу обзавестись мощным флотом. Главной ударной силой Чили был паровой корвет «Эсмеральда» (c ходом 8 узлов), имевший 20 32-фунтовых и 2 12-фунтовых орудия. Флагман чилийского флота мог расчитывать только на помощь парохода «Майпу» с 4 пушками. Вступить с такими силами в бой с испанской эскадрой было бы опрометчиво.

Несколько улучшило положение чилийцев присутствие перуанских кораблей на острове Чилоэ, где они готовились встретить новые корабли, построенные на верфях Англии. Первые подкрепления, однако, были получены от противника. 26 ноября 1865 года корвет «Эсмеральда» под командованием капитана Хуана Вильямса Ребольедо (Juan Williams Rebolledo) захватил слабовооруженную испанскую шхуну «Ковадонга», посланную Парехой в порт Кокимбо. Чтобы приблизиться к вражескому кораблю, Ребольедо поднял на «Эсмеральде» британский флаг. В руках чилийцев оказались не только 117 (123?) испанских моряков, но и переписка испанского командующего, а также сигнальная книга, которая в те времена заменяла шифры.

Известие о захвате «Ковадонги» застало Пареху в ситуации, когда стало ясно, что в Перу победили сторонники войны с Испанией во главе с Прадо. С этого момента испанской эскадре приходилось взять на себя практически непосильную ношу по блокаде огромного тихоокеанского побережья Южной Америки и поиску небольших кораблей противника в многочисленных бухтах. Взяв на себя ответственность за расширение конфликта, Пареха не смог добиться быстрого успеха в войне с Чили. Более того, он потерял пусть и слабый, но военный корабль. Адмирала ждала позорная отставка. Вот в таком положении по пути из Вальпараисо в Кальяо (как пишут, «в состоянии нервного расстройства») вице-адмирал Пареха застрелился. Командование эскадрой взял на себя капитан «Нумансии» Касто Мендес Нуньес (Casto Mendez Nunez).

Смена испанского командования совпала по времени с важными изменениями во внешнеполитической обстановке. 5 декабря 1865 года представители Перу и Чили подписали соглашение о военном союзе против Испании. 12 января 1866 года договор был ратифицирован парламентами обеих стран. После этого осталось только официально объявить что подвергавшееся неоднократным нападениям Перу находится в состоянии войны. 13 января 1866 года перуанский диктатор Прадо объявил войну Испании. 30 января к Перу и Чили присоединился Эквадор, а 22 марта — Боливия. Военно-морские силы всех этих стран были намного слабее испанских, но невозможность использовать южноамериканские порты ставила вражескую эскадру в положение фактической изоляции.

В начале февраля 1866 года командующий испанской эскадрой Нуньес узнал о том, что чилийские и перуанские корабли находятся у острова Чилоэ. Для уничтожения южноамериканских кораблей Нуньес послал на юг фрегаты «Вилья де Мадрид» под командованием капитана Альваргонсалеса и «Бланка» под командованием капитана Топете. 7 февраля испанцы подошли к гавани у островка Абтао, в которой находились перуанские корабли «Апуримак», «Америка», «Уньон» и трофейная «Ковадонга», ремонтировавшиеся на местной верфи.

Однако войти в сравнительно мелкую гавань испанские фрегаты не рискнули. Зато перуанский капитан Мануэль Вильяр не смутился огневой мощью противника (96 орудий) и двинул к выходу из бухты свои корабли (57 орудий). После двухчасовой артиллерийской дуэли испанцы, вынужденные экономить боеприпасы, начали отходить в сторону Вальпараисо. Новый бой показал беспомощность испанской эскадры даже перед лицом не самой укрепленной базы и не самых сильных кораблей. Жаждавший реванша Нуньес прибыл к острову Чилоэ с 4 фрегатами, но перуанцев там уже не застал.

Блокада огромного побережья не могла принести серьезных результатов, поэтому у командующего испанской эскадрой остался только один способ справиться с южноамериканскими кораблями — уничтожить их базы, а заодно и подорвать морскую торговлю этих государств. Нуньес решил начать с совершенно незащищенного Вальпараисо. Для бомбардировки чилийского порта были использованы «Нумансия», «Вилья де Мадрид», «Ресолюсьон», «Бланка» и «Венседора». Еще один фрегат «Беренгела» стоял неподалеку и сторожил захваченные испанцами суда. 31 марта в 8.00 «Нумансия» двумя холостыми выстрелами дала сигнал к началу операции. Через час 5 испанских кораблей обрушили на Вальпараисо сотни ядер. Основными целями были здания таможни, интендантства и иезуитской коллегии. Стрельба велась плохо. Некоторые ядра падали у самых бортов кораблей, а часть перелетала через город. После того, как в 12.30 было подожжено здание таможни, последовал сигнал о прекращении бомбардировки. В результате обстрела значительная часть города была разрушена, а также были уничтожены товары на сумму в 2 миллиона фунтов стерлингов.

Расправа с беззащитным чилийским городом, причинив значительный экономический ущерб, ни в малейшей степени не убавила у чилийцев желания продолжать войну. Кроме того, 1 апреля в Рио де Жанейро прибыл новый перуанский броненосец (монитор) «Уаскар». Вместе с «Уаскаром» на соединение с перуанско-чилийским флотом шел другой броненосец «Индепенденсия». Испанцы тоже получили подкрепление в виде фрегата «Альманса» («Almanza»), но увеличение числа кораблей не решало проблемы их снабжения. Для продолжения боевых действий требовались регулярные поставки боеприпасов и продовольствия и верфи для ремонта. Командующий Тихоокеанской эскадрой Нуньес не имел запасов для длительной кампании. Он должен был или уводить корабли домой или наносить чувствительные удары по перуанцам и чилийцам. Нуньес предпочел второе.

Следующей мишенью для бомбардировки был избран Кальяо. На этот раз попасть в перуанский порт было труднее. Перу официально находилось в состоянии войны с Испанией и готовилось дать отпор незванным гостям. Испанской эскадре противостояли 5 небольших перуанских кораблей «Лоа», «Виктория», «Колин», «Тумбес» и «Сачака». Но главной защитой Кальяо были форты «Аякучо» и «Санта Роза», башни «Хунин» и «Ла Мерсед» и батареи «Индепенденсия», «Пичинча», «Провисьональ», «Майпу», «Чакабуко», «Абтао» и «Сепита».

Батареи образовывали две группы: северную и южную. На них находилось от 40 до 50 гладкоствольных пушек, большинство из которых составляли 34- и 24-фунтовые. Кроме устаревших пушек, на берегу были две башни с 4 армстронговскими 300-фунтовыми нарезными орудиями и 5 450-фунтовыми нарезными орудиями Блекли (по другим данным 4 — Армстронга и 4 — Блекли). Укрепления перуанского порта состояли из мешков с землей, каменной кладки и необожженного кирпича. Перуанскими кораблями командовал капитан Лизардо Монтеро (Lizardo Montero), береговыми батареями — полковник Хосе Хоакин Гонсалес (Jose Joaquin Inclan Gonzales Vigil), войсками в окрестностях города — бригадный генерал Хуан Бендия (Juan Buendia).

27 апреля 1866 года испанская эскадра подошла к Кальяо и блокировала порт. Уверенный в своей силе, Нуньес послал предупреждение, что через четыре дня начнется бомбардировка. Этой любезностью воспользовались мирные жители, срочно покинувшие город, но перуанская армия не сдвинулась с места. Испанский командующий подождал еще день, но дальнейшее бездействие обесценивало эффект от ультимматума. На пути испанцев стояли перуанские батареи и корабли. И Нуньес, в конце концов, решился приблизиться к берегу, чтобы уничтожить вражеские орудия.

2 мая в 10.00 испанские корабли начали входить в гавань Кальяо. По плану Нуньеса его эскадра должна была разделиться на два отряда. Первый отряд («Нумансия», «Бланка» и «Ресолюсьон») предназначался для борьбы с южными батареями, второй («Вилья де Мадрид», «Беренгела» и «Альманса») — против северных укреплений, а шхуна «Венседора» должна была стрелять по перуанским кораблям «Виктория» и «Лоа» и буксировать поврежденные корабли. В 11.00 испанские корабли приблизились к городу, но потеряли много времени на перестроение. В 12:15, подойдя на расстояние около 1 мили от берега, «Нумансия» сделала первый выстрел. Тут же последовал ответный залп береговых батарей.

Существенное преимущество в количестве орудий испанской эскадры было потеряно от неточности стрельбы. Около 13.00 был серьезно поврежден корабль «Вилья де Мадрид», который подал сигнал, что терпит бедствие. Поврежденный фрегат был взят на буксир шхуной «Венседорa». В процессе буксировки ядро пробило паровую трубу шхуны. Пар, вырвавшийся из этой пробоины обварил 13 человек. В это же время 450-фунтовая граната пробила борт «Беренгелы» на уровне ватерлинии. Наблюдателям с английских и американских судов даже показалось, что этот корабль тонет. Однако капитану удалось вывести «Беренгелу» из-под огня. Последний корабль из северного отряда «Альманса» присоединился к южному. Около 14.30, израсходовав почти все боеприпасы, вышли из боя «Бланка» и «Ресолюсьон». Перед перуанскими батареями остались «Нумансия» и «Альманса», которые продолжали вести уже бессмысленную пальбу еще два часа. Пробить корпус «Нумансии» перуанцам не удалось. Под занавес от взрыва на мостике был легко ранен Нуньес. В 16.30 «Нумансия» и «Альманса» начали отходить, а в 17.00 бомбардировка Кальяо была прекращена.

Испанская эскадра, потеряв 43 человека убитыми и 157 — ранеными, отошла к острову Сан Лоренцо. Многие корабли были повреждены. Перуанцев погибло больше. Особенно тяжелые потери они понесли в результате несчастного случая в форту «Ла-Мерсед», где от взрыва своей же гранаты погибли несколько десятков человек, включая орудийную прислугу и военного министра Перу Гальвеса. Но даже смерть высокопоставленного чиновника не могла изменить факт очевидного провала испанской бомбардировки Кальяо. 53 перуанских пушки остановили Тихоокеанскую эскадру, на борту которой было около 245 орудий.

Тем временем, в Атлантическом океане испанские корабли столкнулись с новой угрозой. Там появился перуанский броненосец «Уаскар». 5 мая у берегов Уругвая он захватил бригантину «Мануэль», а 7 мая — корвет «Петита Виктория» («Petita Victoria»). Характерно, что Магелланов пролив «Уаскар» проходил с американским корветом «Дакота». Продолжение набегов на южноамериканские порты могло привести только к дальнейшей порче или даже потере кораблей. Испанскую эскадру нужно было ремонтировать. Боеприпасы, уголь и продовольствие были на исходе. И командование приняло решение об отходе. 10 мая испанская эскадра разделилась на две группы. 4 фрегата и «Нумансия» двинулись на Филиппины. Остальные корабли направились на юг. Последним успехом испанской эскадры можно было назвать прорыв нескольких кораблей вокруг мыса Горн. Перуанцы и чилийцы были готовы совершить ответный набег на Филиппины, но этот рискованный план не утвердили.

Боевые действия против Испании фактически закончились, над островами Чинча вновь был поднят перуанский флаг, но на бумаге война еще продолжалась. Это мало волновало испанцев, занявшихся собственной революцией, инициатором которой стал бывший капитан «Бланки» адмирал Топете. 11 апреля 1871 года в Вашингтоне было подписано официальное перемирие между Испанией, Перу, Чили, Боливией и Эквадором. На этом Первая Тихоокеанская война закончилась юридически. Еще некоторое время ушло на урегулирование двусторонних разногласий.

12 июня 1883 года после долгих колебаний в Лиме был подписан Договор о мире и дружбе между Испанией и Перу. Для перуанцев этот факт не имел прежнего значения хотя бы потому, что инициатором подписания испано-перуанского соглашения был чилийский адмирал Линч, командовавший войсками, захватившими Перу. Враги и друзья постепенно менялись местами.

Война за острова Чинча